Элизабет Чедвик - Любовь не кончается: Эйлит

— На моем месте ты поступила бы точно так же, — бодро заверила Эйлит, стараясь выглядеть спокойной. — Я пошлю Сигрид за тетушкой Гульдой. Она опытная повивальная бабка и знает толк в таких хворях. Лежи спокойно. Все будет хорошо.

— Фелиция не потеряла ребенка, но она так слаба, что это может случиться в любой момент, — сообщила Эйлит мужу, когда на закате принесла ему в кузницу хлеб и мясо. Она говорила ледяным тоном, так как все еще не могла простить Голдвину слабости, проявленной им днем. — Гульда сказала, что кровотечение остановилось, но Фелиции необходимо некоторое время отлежаться в постели. А это значит, что она пока останется у нас.

Голдвин нахмурился. Эйлит молча наблюдала за тем, как аккуратно он прикладывал очередное кольцо к кольчуге, над которой работал, всем своим видом давая понять, что желает остаться один. Только она не собиралась так легко сдаваться, помня, что совсем недавно они с Голдвином были счастливы, и не желая терять это счастье. Счастье, прежде всего основанное на взаимном доверии.

— Я тоже жду ребенка, — быстро проговорила она в перерыве между ударами молота. — Возможно, я выбрала не самый подходящий момент для того, чтобы поделиться с тобой этой радостью, но в последнее время ты постоянно ходишь хмурый и раздраженный.

Голдвин отложил в сторону молот и горсть заготовок.

— Ты беременна? — проговорил он и, так и не взглянув на жену, потянулся к стоявшему на полке кувшину с гвоздями. — Когда он должен родиться?

— В канун Рождества или немного раньше. Так ты не рад?

Руки Голдвина дрогнули. Гвозди из упавшего на земляной пол кувшина рассыпались по кузнице.

— Голдвин, что происходит? — Эйлит обошла вокруг стола и схватила мужа за рукав.

— Ах, Эйли, Эйли, — потеряв самообладание, взволнованно воскликнул Голдвин. Затем неуклюже притянул жену к себе и уткнулся лицом в ее плечо. — Последнее время мне снятся страшные сны. Поле боя и горы окровавленных трупов. Я совсем потерял голову.

Чувствуя, как растет застрявший в горле ком, Эйлит ласково, словно ребенка, гладила мужа по голове. Ее сердце сжалось от жалости.

— Ходят слухи о войне с норвежцами, — почти простонал Голдвин… — Кроме того, по ту сторону залива герцог Вильгельм Нормандский собирает огромную армию. Я чувствую себя костью в горле огромного волка.

Эйлит провела рукой по его щеке, кожу ладони кольнула жесткая щетина.

— Неудивительно, что по ночам тебя преследуют кошмары, ведь ты проводишь в кузнице все дни напролет. Ты должен понять, что не сможешь вооружить все английское войско в одиночку. Прекрати себя мучить, иначе сойдешь с ума.

Тяжело вздохнув, Голдвин нежно поцеловал Эйлит в ладонь и крепко обнял ее за талию.

— Я очень рад тому, что ты ждешь ребенка, Эйли. Но я боюсь за наше будущее.

Отстранившись, он устало опустился на стул и с растерянной улыбкой провел рукой по волосам.

— Все будет хорошо, — второй раз за день проговорила Эйлит, забирая поднос с едой. — Пойдем-ка в постель. Там и поешь.

«И заснешь у меня на груди, — добавила она про себя, — вот и все, что тебе сейчас нужно».

Голдвин посмотрел на беспорядочную гору заклепок и колец, на осколки кувшина и гвозди, тускло поблескивающие на полу. Неожиданно на его губах заиграла лукавая улыбка.

— Если родится мальчик, мы назовем его Гарольдом. В честь короля.

Взяв Эйлит за руку, он вывел ее из кузницы прямо в звездную апрельскую ночь. Высоко над их головами, в темном небе, причудливо извивалось созвездие Дракона.

Нормандия, июль 1066 г.

Щурясь от слепящего солнечного света, игравшего бликами на водной глади, Рольф де Бриз с обнаженной грудью ехал вдоль берега моря. Копыта его серовато-коричневого мерина омывали мягкие волны. Следом плелись две привязанные к седлу лошади из числа добытых для армии герцога Вильгельма. Позади трое конюхов гнали остальных — около дюжины. В течение двух недель табун следовало доставить в Див-сюр-Мер.

Уже пять месяцев Рольф только и делал, что разъезжал по рынкам фламандских и нормандских городов в поисках подходящих лошадей. Побывав в разных местах, он с удовлетворением отметил, что по эту сторону Пиренеи таких прекрасных лошадей, как в Бризе, нет нигде. Пожалуй, только жеребцы из Испании и Никеи могли бы соперничать с ними.

Пустив мерина рысью, Рольф то поднимался в стременах, то снова опускался в седло, обозревая окрестности. Серебристые водяные брызги веером разлетались из-под лошадиных копыт, описывали полукруг в воздухе и градом сыпались на поверхность воды, возвращаясь в лоно моря. Вслед за лордом его спутники тоже ускорили шаг.

Впереди виднелась небольшая бухта и прилегавший к ней рыбацкий поселок. Плотники достраивали судно — одно из тех, что предназначались для переправки через залив в Англию почти двух тысяч боевых коней. Уже готовые три корабля стояли на якоре у причала, ожидая команды к отплытию в сторону Дива.

Укрывшись в ложбине между дюнами, несколько моряков сшивали воедино тяжелый льняной парус.

Бросив взгляд на темно-красные полосы, пересекающие полотнище цвета буйволовой кожи, Рольф живо представил себе, как оно будет развеваться на ветру. На мгновение плавные движения лошади напомнили ему покачивающуюся на волнах палубу. Рольфу померещился даже скрип натянутых пеньковых веревок и обшитых внакрой досок. Несмотря на пять поколений, отделявших его от далеких предков-викингов, временами он отчетливо слышал их мятежный зов. Переведя взгляд с паруса и моряков на открытое море, Рольф увидел голубую линию горизонта. Несколько лет назад один странствующий торговец, будучи в изрядном подпитии, рассказал ему, что плавал на край света и нашел неизвестную землю, населенную диковинными животными и людьми с кожей цвета меди. Рольф не знал, верить ему или нет. Торговец задержался в Бриз-сюр-Рисле на несколько ночей, а перед отъездом подарил хозяину красный жабий камень: он, по словам гостя, излечивал лошадей от хромоты. С того дня Рольф носил камень на шее вместе с крестом и крохотным серебряным молоточком — талисманом силы всемогущего бога Тора, со времен прапрадедов-язычников передававшимся в роду от отца к сыну.

Рольф не отказался бы отправиться на край света, но на данный момент линия горизонта для него заканчивалась на Англии. Англия — вполголоса, смакуя, он произнес это слово по слогам, как короткое заклинание, и вздрогнул от волнения. Вполне возможно, что там, на другом берегу, у воды сейчас стоял воин-сакс и, сжимая в руках секиру, смотрел вдаль. Рольф вдруг ощутил внезапный прилив энергии, ему показалось, что он вот-вот взорвется… Мерин, почувствовав, как напряглись руки всадника, перешел на легкий галоп. В воздухе замелькали столбы брызг — одежда Рольфа мгновенно промокла, лицо и грудь усеяли крошечные жемчужные капли.