Элизабет Чедвик - Любовь не кончается: Джулитта

— Лично у меня восемь сыновей и двадцать пять внучат, — с гордостью заявила женщина и начала засыпать Джулитту их именами и описанием обстоятельств, при которых они родились. Джулитта отдавала должное чудесному супу и из последних сил пыталась выглядеть заинтересованной рассказом. Ее так и подмывало спросить у Бельтрана, который выглядел не менее удивленным, с какой стати он выбрал именно этот постоялый двор и какие прелести в нем находил, если останавливался раз за разом. Он производил впечатление человека, который не любил болтовни, пусть даже и в тех случаях, когда она служила дополнением к вкусной еде. Наконец ужин подошел к концу, и надоедливая хозяйка собрала грязную посуду и отправилась мыть ее к колодцу. Джулитта сосредоточенно размышляла над тем, какое из двух зол стоит выбрать: либо подняться в спальню и лечь рядом с Моджером, либо остаться в зале и снова выслушивать бесконечную болтовню хозяйки.

— Далеко ли отсюда до ярмарки? — спросила она у Бельтрана.

Он усмехнулся и неторопливо вытер ладонью густые усы и бороду.

— Недалеко.

Они вышли из постоялого двора и пошли вдоль берега Гаронны. Многочисленные торговые суда плавно покачивались у причалов. Витавший в воздухе резковатый запах винного уксуса напомнил Джулитте о том далеком времени, когда она жила в лондонском доме Оберта де Реми.

— Сегодня Клотильда порядком удивила меня, — заметил Бельтран. — Обычно она предпочитает пускать на постой мужчин: капитанов, владельцев кораблей и прочую морскую братию. Никогда не видел, чтобы она так старательно разыгрывала роль хозяйки перед другой женщиной.

«Абсолютно ничего странного», — хотела сказать Джулитта, но промолчала.

Они продолжали идти мимо ряда судов. Среди них виднелись и мавританские, и итальянские, и византийские. У одного из них Джулитта увидела низкорослого тщедушного старика. Пожевывая какой-то черный корешок деснами, он на беглом испанском отдавал распоряжения конюхам, сводившим с судна по трапу кобылу и жеребенка.

— Это знаменитая иберийская порода, — объяснил Бельтран. — Будь здесь ваш муж, он бы наверняка не смог оторвать от этих лошадей глаз.

Залюбовавшись прекрасными животными, Джулитта подошла к ним поближе. Не переставая жевать, старик сверкнул в ее сторону подернутыми мутной пленкой глазами Джулитте на миг показалось, что взгляд этих почти незрячих глаз пронзил ее насквозь.

— Какие великолепные лошади, — сказала она, обращаясь к старику.

— Да, и они принадлежат мне, моя госпожа, — холодно, почти враждебно, обронил он.

— Вы собираетесь продавать их на ярмарке?

— Нет, у них уже есть покупатель Он заберет их позднее, через пару дней, перед самым нашим отплытием.

— А у вас еще есть такие?

— Они уже на ярмарке, — надменно кивнув головой, старик сплюнул себе под ноги и снова принялся объяснять что-то конюху, дав понять, что разговор закончен.

Джулитта знала, что испанские скакуны пользовались таким спросом, что их хозяева могли себе позволить выбирать покупателей и при этом иметь немалую выгоду. У нее не было никаких сомнений, что даже если бы она сказала старику, что ее муж собирается покупать коней для самого Роберта Нормандского, это не прибавило бы ему учтивости и любезности.

Понурив голову, Джулитта побрела прочь. Оглянувшись, она бросила прощальный взгляд на кобылу с жеребенком и на дряхлого старика, который смотрел ей вслед.

Торговца звали Пьером, он продавал и боевых коней, и племенных кобыл, и выносливых лошадей для дальних поездок и охоты. Он был последним в длинной череде торговцев, которых Моджер и Джулитта посетили утром. Сейчас стоял полдень. Солнце взошло в зенит и припекало что есть силы.

Моджер выглядел мрачнее тучи и с трудом поднимал свои тяжелые отекшие веки. Морская болезнь еще не до конца отпустила его, а невыносимая жара, пыль и зловоние рынка лишь усиливали головную боль.

Еще ни разу в жизни он не видел такого скопления лошадей и столько ни на что не годных кляч среди них. Разглядывая бесчисленных низкорослых пони, коренастых вьючных меринов и норовистых верховых коней, Моджер так и не обнаружил ни одного скакуна, способного удовлетворить все требования герцога Роберта. Если в этой навозной куче и имелось золото, то пока оно никак не давало о себе знать.

Невысокий и коренастый Пьер чем-то походил на Моджера, но был шире и рыхлее в талии. Его круглое рябое лицо обрамляли иссиня-черные куцые кудри. Проницательные карие глаза обладали способностью мгновенно отличать праздного зеваку от потенциального покупателя.

— Догадываюсь, что вам нужны боевые кони? — всплеснув руками, поинтересовался он. — Тогда вы пришли по адресу.

Подобные заверения Джулитта слышала за сегодня не раз и не два. Скромно потупив глаза, она шагнула назад и спряталась за спину супруга. Пьер проводил ее взглядом, каким оглядывают кобылу, отобранную для спаривания.

— Я предпочитаю убедиться в этом сам, — сухо обронил Моджер. — Лучше покажите все, что у вас есть.

Пьер пожал плечами и любезно улыбнулся, хотя и смотрел настороженно. Он жестом велел конюху вывести вперед светло-рыжего жеребца.

Моджер внимательно осмотрел коня на предмет изъяна, по зубам определил, что тому никак не меньше одиннадцати лет, и отрицательно покачал головой. Конюх вывел следующего жеребца, который был моложе, чем предыдущий, но имел пестрый черно-белый окрас.

Между тем Джулитта осмотрела оставшихся животных: некоторые выглядели весьма недурно на первый взгляд, но ни в коей мере не могли соперничать с лошадьми Бриза или Улвертона.

Неожиданно ее внимание привлек серый в яблоках конь, мирно стоявший в самом конце шеренги: ростом чуть ниже пятнадцати локтей, с серебристыми гривой и хвостом. Рядом щипала сено гнедая кобылка с белой звездочкой во лбу и белой полоской выше копыта на задней ноге. Джулитта переводила восхищенный взгляд с одной лошади на другую, сожалея о том, что ни одна из них не имела качеств, необходимых для боевого коня. Животные показались ей знакомыми: похожую кобылу она видела в Бризе, а мерина — в улвертонском табуне. Несмотря на жару, осененную страшной догадкой Джулитту начал бить озноб.

— Сайли! — негромко позвала она, осторожно приближаясь к серому коню.

Животное повернуло голову и настороженно повело ушами. Сердце Джулитты тревожно забилось. Ошибки быть не могло: перед ней действительно стоял Сайли. Тот же хохолок на лбу, то же нежно-розовое пятно на морде.

Почувствовав головокружение, Джулитта судорожно стиснула зубы. Сопровождавший ее конюх встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось, госпожа?

— Эта серая лошадь… Где твой хозяин купил ее?