Кристин Монсон - Блистательный обольститель

Марджа долго обдумывала, что же ответить на это предложение. С одной стороны, знак этот не был откровенным подарком, значит, не мог быть обидным. С другой — цена кольца была значительно выше, чем белого сари, и таким образом подарок уменьшал ценность ее собственного предложения. Все же Марджа приняла кольцо, слегка кивнув, и минуту полюбовалась, как солнце играет в его гранях.

— Ты делаешь успехи в изучении хиндустани и урду. Теперь мы можем дома разговаривать на урду. — Она снова взглянула на кольцо, на мгновение отвлеченная его блеском. — Только не пытайся говорить с кем-нибудь еще, помни, что твой урду еще не достаточно хорош. — С этого дня они с Марджой стали подругами.

Длительное пребывание Дерека и Анне-Лиз в доме Мохаммеда Афзула могло вызвать разговоры среди жителей деревни. Поэтому, когда в августе умер один вдовец, Дерек купил его дом у родственников за приличную цену и они поселились там с Анне-Лиз. Дерек хотел, чтобы все думали, что они с женой намереваются навсегда поселиться здесь и стать деревенскими жителями. Это не пришлось по вкусу старому скорпиону, который возмущался тем, что Дерек «очаровал» Мохаммеда Афзула. Пока он не отваживался причинить зло эмиссару Бахадур-шаха, но не упускал удобного случая, чтобы всюду поносить Мохаммеда Афзула. Переезжая в новый дом, Анне-Лиз понимала, что теперь ее отношения с Дереком станут еще сложнее.

Однажды, когда Анне-Лиз сидела за ткацким станком у дверей нового дома, несколько ребятишек начали от радости прыгать — так им понравились яркие краски материи, выходящей из машины. Уже привыкшие к доброжелательной улыбке Анне-Лиз, они подошли поближе и стали задавать ей вопросы о том, как работает этот станок. Но она не могла разговаривать с ними, поэтому взяла маленькую девочку, посадила к себе на колени и показала, как работает машина, как челнок снует туда и обратно сквозь хлопковые нити. Восхищенная легкостью задачи, девочка почувствовала себя знатоком и не хотела уступать место другой малышке, очень просившейся к Анне-Лиз на колени.

— Ты всегда такая, Нани, слезай, — плаксиво просила она. — Дай еще кому-нибудь попробовать!

Анне-Лиз спустила Нани с колен и взяла ее подружку. Через некоторое время, заразившись детским весельем, Анне-Лиз решила изобразить им пантомиму о хитром коте и озорной обезьяне.

Дерек, возвращавшийся с расчистки поля с Мохаммедом Афзулом, услышал восторженный детский смех, доносившийся от их дома, окруженного рощицей из пипуловых деревьев и пальм. Быстро взяв за руку Мохаммеда Афзула, он приложил палец к губам. Мужчины тихо приблизились, чтобы увидеть Анне-Лиз, стоявшую среди детей и продолжавшую игру. Рядом с ней за станком работала девочка, челнок щелкал, и Анне-Лиз двигалась в этом ритме. Анне-Лиз грациозно подражала вороватому коту, кружащемуся вокруг обезьяны, которая нагло пила его молоко. Потом — обезьяне, загнанной в угол после множества тщетных прыжков и предложившей подоить корову для кота. Кот согласился, но затем, чтобы отомстить, оцарапал корову, и корова так лягнула обезьяну, что та улетела прямо на луну. К несчастью, упал и кувшин с молоком, и коту остаюсь только плакать.

— Если мы убьем всех ангрези, — спросил маленький печальный мальчик, — мы будем такие же грустные, как кот?

Вскинув голову, Анне-Лиз показала, что это вполне возможно.

Озадаченный, он начал сердиться, потом подпрыгнул:

— Мне надоела эта история. Сделай что-нибудь еще.

Семилетняя Нани поймала ее руку:

— Я научу тебя танцевать. Хазим будет Вишну, а я его жена Лакшми. Мы будем танцевать, как на свадьбе, а все остальные будут наши придворные.

— Нет, — прервал ее мальчик, не желавший быть слугой, — я хочу быть Вишну, превратившимся в слона. Обезьяний король придет, чтобы украсть Лакшми, а я затопчу его.

Нани вздохнула:

— Ты всегда такой скучный и противный! Зачем ты не дал нам досмотреть эту красивую сказку?

— Тебе бы только сказки, — возразил он. — Надоело все время стоять и смотреть. Это все очень скучно.

Наконец решили разыграть историю о слоне и начали танцевать. Анне-Лиз исполняла грациозную партию Лакшми так, как будто репетировала ее всю жизнь.

Тонкая, как ива, она изгибалась, повторяя каждый жест малышки Нани. Кончики ее пальцев заострились так же выразительно, как у гупты, ее глаза, большие и смеющиеся, выглядывали из-под сари, закрывавшем ей лицо.

Мохаммед Афзул поймал восхищенный взгляд своего друга и улыбнулся:

— Это здорово — любовь к молодой жене. Твоя Анне-Лиз прекрасна и духом, и телом. Ты счастливый человек!

— Жаль, что я не понял моего счастья раньше, — сказал Дерек печально. — Я буду страшно огорчен, если когда-нибудь потеряю ее.

— Как можно потерять жену? — спросил Мохаммед Афзул удивленно. — Только смерть может разлучить вас. Я бы тоже женился, но иметь женщину в одном доме с Марджей все равно что жить в аду.

Дерек рассмеялся:

— Вполне возможно, что ты найдешь мужчину для Марджи и она уйдет в свой собственный дом.

Мохаммед Афзул фыркнул:

— Деревенские мужчины знают ее слишком хорошо. Я пытался подкупить троих из них, чтобы женились, но потерпел неудачу. А что касается переезда, то она не хочет. Думаю, боится потерять авторитет в другом доме.

Анне-Лиз, кажется, заметила их присутствие. Тотчас прекратив танец, она покраснела, ее длинные ресницы стыдливо опустились на вспыхнувшие щеки. Дети тоже растерянно остановились, а потом помчались к лесу. Мохаммед Афзул весело помахал Анне-Лиз:

— Вы не должны быть такой скромной! По правде, вы можете быть придворной танцовщицей.

Все больше краснея, она уже совсем было собралась ему ответить, но вспомнила, что рядом дети. Продолжая краснеть, она тихо стояла, пока мужчины приближались к ней. Мохаммед Афзул толкнул Дерека в бок и сказал на урду и слишком быстро, чтобы Анне-Лиз не могла понять:

— Правда, она бриллиант… и лишилась речи от смущения. Ты действительно счастливый. — Довольно засмеявшись, он отправился к себе домой.

Дерек, в простой крестьянской одежде из хлопка, стоял и улыбаясь смотрела на Анне-Лиз. Его сильные руки держали черенок лопаты, лежавшей у него на плече. Рубашка была расстегнута до пояса, и Анне-Лиз видела его вспотевшую кожу, загорелую, как у местного жителя. Его зубы были белыми, как чалма, обмотанная вокруг головы. Он подошел, и она почувствовала запах гвоздики, которую он жевал по утрам, чтобы почистить зубы. Сердцу Анне-Лиз вдруг стало тесно в груди.

— Мохаммед Афзул говорит, что я счастливый человек, потому что у меня такая послушная жена, — сказал Дерек на хиндустани на случай, если дети еще поблизости, потом быстро нагнулся и нежно поцеловал ее. Он лишь усмехнулся, когда она оттолкнула его испуганно. — Теперь мы должны сделать последнюю попытку полюбить друг друга.