Сара Линдсей - Обещай мне эту ночь

— Иззи! — прошипела Оливия, пнув ее ногой под столом.

— Ой! — вскрикнула Изабелла, подпрыгнув, и едва не опрокинула чернильницу. — За что?

— Девочки! — Леди Уэстон подняла взгляд от письма. — У вас все в порядке?

— Да, — ответила Оливия. — Я просто предупредила Иззи, что она пишет немного небрежно.

— Ты пнула меня! — возразила Иззи.

— Я пыталась действовать незаметно, — пробурчала Оливия.

— О Господи! — недовольно произнесла леди Уэстон. Она подошла, чтобы оценить ущерб, и склонилась над плечом Изабеллы. — О Господи! — повторила она.

Иззи нахмурилась. Правда, мысли ее не были полностью заняты приглашениями, которые она надписывала, но это занятие никак нельзя было назвать волнующим. А ведь в первую очередь мысли именно об очень волнующих занятиях отвлекали ее от работы… Ощутив неприятный спазм в желудке, Иззи взглянула на листок, лежавший перед ней.

— О Господи! — выдохнула она, вторя огорченному тону матери. Аккуратно надписав адрес барона Бриджмана, Иззи рассеянно разрисовала кремовую бумагу соединенными сердцами и венками цветов, в каждый из которых были вписаны различные сочетания ее с Джеймсом имен. Еще одно приглашение, лежавшее в стопке готовых к отправке, вообще не имело адреса; вместо этого Иззи заполнила свободное пространство брачными обетами. Еще на одном она изобразила себя и Джеймса, застывших в страстном объятии.

Густо покраснев, Изабелла схватила этот последний конверт в тот момент, когда ее мать протянула к нему руку, намереваясь рассмотреть получше. Иззи разорвала проклятую улику, скатала клочки в тугой шарик и бросила в камин.

— Оливия, — сказала ее мать, — я думаю, мы уже достаточно поработали, на сегодня хватит. Почему бы тебе не подняться наверх? Я уверена, что миссис Дэниелс нужна твоя помощь в классной комнате.

— Но…

— Нет! — Голос леди Уэстон звучал твердо. — Мне нужно поговорить с твоей сестрой. С глазу на глаз, — добавила она, увидев, что Оливия не двинулась с места.

— Прекрасно, — обиженно буркнула Ливви. — А ведь это я первая заметила, — проворчала она, громко хлопнув дверью.

— Действительно, мама, — сказала Иззи, тоже направляясь к двери. — Меня что-то слегка лихорадит. Пойду-ка я лягу…

Леди Уэстон указала на пару удобных кресел возле камина.

— Садись, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

Иззи бросила на мать недовольный взгляд, но ослушаться не решилась. Мать передвинула тяжелое кресло, чтобы сесть напротив Изабеллы, и опустилась в него. Она глубоко вздохнула, готовясь к нелегкому разговору.

— Дорогая, — сказала она, наклонившись вперед и положив руку на колено девушки. — Я знаю, что ты питаешь чувства к Джеймсу.

— Если под чувствами ты подразумеваешь любовь, тогда да, я его люблю.

— Милая моя, твоя привязанность к Джеймсу никогда не вызывала сомнений, но…

— Но что? — нетерпеливо спросила Иззи.

— Но, — продолжила ее мать со вздохом, — я не могу не задумываться над тем, что твоя одержимость Джеймсом мешает тебе открыть разум и сердце кому-нибудь еще.

— Для меня не существует никого другого. Только Джеймс.

— Ты не дала ни одному из твоих поклонников ни единого шанса.

— Нет, дала.

— Правда? Назови двух.

— Стимпсон и Брантли! — выпалила Изабелла, хотя, по правде говоря, дала каждому из них гораздо больше, чем ее мать вкладывала в понятие «шанс». — Первый внушает мне отвращение, — продолжала она, — а второй вызывает теплые, но чисто дружеские чувства, которые возникают между давними друзьями. Когда же я вижу Джеймса, сердце мое начинает бешено колотиться, и все внутри у меня дрожит, и…

— И все же мы должны взглянуть фактам в лицо, — договорила за нее мать. — Джеймс, похоже, не отвечает тебе взаимностью.

— Но он поцеловал меня! — сгоряча выпалила Иззи и тут же зажала ладонью рот.

— Что он сделал? — взвизгнула леди Уэстон.

— Э-э… ну… — На самом деле это она поцеловала его, но Иззи только под пыткой призналась бы матери в столь бесстыдном поступке.

— Изабелла Энн Уэстон! — строго сказала ее мать.

— Ну ладно, он поцеловал меня. — Иззи подняла руки в знак капитуляции. — Это случилось в ночь моего бала. Я расплакалась, и ему стало меня жаль.

— Ммм… — Леди Уэстон молча смотрела на дочь, оценивая сказанное. — И это все? — наконец спросила она.

Изабелла вспыхнула и с вызовом скрестила на груди руки.

— Ты действительно хочешь услышать подробности?

Мать поморщилась:

— Нет, не хочу. Но тебе следует знать, что джентльмен может целовать леди без участия сердца или каких-либо чистых чувств.

— О, чувства там явно присутствовали, — пробормотала Иззи себе под нос. Но видимо, недостаточно тихо, потому что леди Уэстон побагровела.

— Полагаю, что вы только целовались и что ты… э-э… осталась цела, так сказать.

— Э-э?

Лицо матери приняло страдальческое выражение.

— Мама?

Леди Уэстон тяжело вздохнула.

— Да?

— Я так и не поняла, что значит «осталась цела»?

Мать в отчаянии застонала.

— Я не должна тебе этого объяснять до твоей брачной ночи.

— О! — Глаза Иззи округлились, когда до нее дошло, о чем речь. — Ты хотела узнать, не были ли мы с Джеймсом, как Венера и Марс?

— Венера и Марс? — переспросила ее мать.

Изабелла кивнула:

— Да, как на картинках в книжке, которую я нашла… и у, не важно, где я ее нашла. Я начала ее листать лишь потому, что мне показалось странным обнаружить религиозный трактат в… ну, в том месте, где я его отыскала. Не важно где, — добавила она на всякий случай.

— Боюсь, ты меня не так поняла. Религиозный трактат?

— Вот именно! — Изабелла всплеснула руками. — Но он вовсе не был религиозным, просто название вводило в заблуждение. «Божественная любовь». Так, кажется, он назывался.

— A-а. — Леди Уэстон понимающе кивнула. — Кажется, я начинаю понимать. Могу также представить себе, где ты нашла эту книгу, точнее, кому она принадлежала. Смею надеяться, она перекочевала вместе со своим владельцем в его холостяцкую берлогу и не сможет больше развращать моих остальных детей. За исключением Оливии, — уточнила она, — потому что я сильно сомневаюсь, что ты держала подобную находку в секрете.

Изабелла покраснела.

— Ну ладно, вернемся к предмету нашего разговора. Надеюсь, вы с Джеймсом не были, как… — леди Уэстон судорожно сглотнула, — Венера и Марс?..

— О нет! — в ужасе воскликнула Изабелла.

Мать с облегчением вздохнула:

— Слава Богу!

— Это больше походило на Юнону и Юпитера.

Леди Уэстон закрыла лицо ладонями, и из горла ее послышались сдавленные звуки. Изабелла не смогла разобрать, смеялась мать или плакала. Может быть, и то и другое.

— Мама, не беспокойся, я не скомпрометирована. По крайней мере не безнадежно.