Элоиза Джеймс - Избранница герцога

— Я немедленно отправляюсь на кухню, чтобы самой все проверить, — объявила Элинор. Захлестнувшая ее волна гнева не оставила и следа от ее меланхолии. Она не любила предаваться тоске и отчаянию, а теперь нашелся и повод для разрядки. — А с собой я прихвачу вот этого моего Ойстера, — пригрозила она, входя в раж. — Если леди Лизетт легко мирится с тем, что детей в ее доме пичкают бесконечной овсянкой, ей придется примириться и с моим славным мопсом.

— Вперед, к победе! — бодро воскликнула Энн и села в своей постели. — До встречи за ужином. Хотя я и не знаю, выйду ли к нему. Это будет зависеть от того, сумею ли я добраться до конца романа. По-моему, этот замок со всеми его грешными обитателями должна постичь кара небесная. Но если он будет разрушен до основания, у меня может пропасть аппетит.

Элинор спускалась вниз, чтобы отыскать Поппера и прихватить его с собой, хотя, как выяснилось, именно он, дворецкий, и являлся самым слабым звеном в управлении этого дома. Однако его присутствие было необходимо для предстоящей разборки.

Когда они миновали один лестничный марш, Ойстер вдруг громко залаял. Перегнувшись через перила, она увидела Вильерса, застывшего в холле. Ее сердце подпрыгнуло — она слишком привыкла к этим странным брачным играм с ним. Но, мгновенно вспомнив о его новой пассии — Лизетт, — она строго одернула своего мопса.

Его светлость отвесил ей вежливый поклон, всем своим видом показывая, что хочет быть выше нелепых обстоятельств. Но она впервые обошлась без реверанса, хотя и смотрела на него, демонстративно натягивая перчатки перед походом к печам и горшкам миссис Бизи. Она не хотела притворяться, будто не замечает его, но кланяться тоже не желала.

Он удивленно приподнял бровь.

— Глядя на ваш виноватый вид, я не решаюсь преклонить колени, — сказала она, — боюсь, как бы они снова не ослабли... — И тут же перевела глаза на подоспевшего Поппера. — Проводите меня на кухню, будьте так любезны, — попросила она.

— Что, госпожа? Куда вы желаете попасть? — переспросил он, заикаясь от волнения.

Элинор все же была истинной дочерью своей матери и начала действовать так, как считала нужным. Теперь она одним своим взглядом пригвоздила дворецкого к стене.

— На кухню, любезнейший! И немедленно.

— Слушаюсь, госпожа, — сказал Поппер, засеменив к тяжелой зеленой двери в торце холла. Он так спешил, что даже стукнулся головой о стену.

— Элинор, — услышала она голос Вильерса позади себя. Она небрежно глянула на него из-за своего плеча.

— Вы решили найти лекарство от грусти? — многозначительно спросил он. — Вам необходимо чем-то занять себя, я понимаю. Ваш темперамент не терпит пустоты. Хотите партию в шахматы? — Он усмехнулся.

Элинор поспешно отвернулась, не удостоив его ответом, но он продолжал идти за ней.

— Расскажите мне о миссис Зил-из-земли-Бизи, — обратилась Элинор к Попперу.

— О, надеюсь, что ваш завтрак был подан как должно? — с тревогой спросил Поппер, снова рискуя стукнуться головой у поворота служебного коридора.

— Мой завтрак меня вполне устроил, сказала Элинор. — Яйца не были нашпигованы молитвами.

— Молитвами? — простонал Поппер.

Наконец они достигли низенькой двери кухни. Поппер открыл ее, пропуская Элинор вперед.

— Молитвами? — отозвался Вильерс в нескольких шагах позади них.

Элинор полностью игнорировала его, готовясь к кухонной битве.

Помещение было огромным и воскрешало память о Средневековье. Одну из стен целиком занимал пылающий очаг с вертелами, которые постоянно вращал ногой полусонный мальчишка-поваренок. Другая стена состояла сплошь из полок с фарфором, фаянсовыми и глиняными горшками и прочей утварью. Тут был представлен целый ряд чайников самых разных размеров и фасонов. Отсюда свешивались гирлянды чеснока и лука, связки сосисок и копченые окорока.

За работой находилось человек десять, подносящих продукты и измельчавших их в ступках, отмывавших чаны и ложки. Какой-то пожилой человек преспокойно дремал в дальнем углу.

— Леди Элинор. Его светлость герцог Вильерс, — объявил во всеуслышание Поппер.

Грузная женщина, стоявшая у плиты, изумленно воззрилась на них.

— Ко мне на кухню не ходят с визитами, — заявила она и тут же накинулась на мальчишку у очага: — Работай с вертелами живее, не то я сама насажу тебя на один из них.

— Сестра Бизи, — начал Поппер, старательно выламывая собственные пальцы, — поприветствуйте герцога и леди. Помните о милосердии, сестра Бизи, помните о милосердии...

Элинор смело шагнула вперед. У поварихи были багровые щеки, заплывшие жиром глазки и жирный обвисший подбородок.

— Я хочу получить кусочек бекона на завтрак, — сказала Элинор.

Повариха прищурилась:

— Я не уважаю свинину. А это еще что за чудовище на моей кухне? — злобно уставилась она на Ойстера.

— Свинина — это обычное мясо, очень питательное, — сурово произнесла Элинор. Этот ее тон был еще неизвестен Вильерсу. — Я хочу, чтобы бекон и яйца отнесли в детскую немедленно!

Повариха сунула свой жирный подбородок в кипящий горшок с таким громким фырканьем, что брызги из него полетели на плиту и пол.

— И за этим вы изволили явиться сюда? — спросила она, спасая лицо от кипящего варева.

— Именно так, — подтвердила Элинор, начиная жалеть, что ввязалась в историю с такой неприятной особой, да еще при Вильерсе, и зная, что мальчик получает мясо, пусть и за чаевые. Но отступать было поздно.

— Еда посылается Господом не для обжорства и сластолюбия, а для поддержания сил, — сказала повариха. — Благословенная еда не ложится на стол еретика, ненавистного Господу, противящегося его заповедям.

Вильерс вдруг заметил ездовой хлыст, который Элинор нервно сжимала в руке, опущенной вниз. Но миссис Бизи явно была не из пугливых.

— Я бы еще хорошо подумала, кого следует записать в эту категорию обжор и сластолюбцев, — сказала Элинор, окинув выразительным взглядом огромные пропорции миссис Бизи. — Во всяком случае, я бы не записала туда детей, которых пичкают одной овсянкой.

Вильерс замер.

Маленькие глазки миссис Бизи злобно выстрелили в него и обратились к Элинор.

— Мясная еда провоцирует плотские искушения! Эти дети — семя дьявола, их следует держать на постной диете.

— Вы сами одно из его воплощений! — сказала Элинор, наступая.

Ее рука с хлыстом оставалась опущенной, но повариха чуть дрогнула.

— Если вы не отправите в детскую вкусную еду не меньше чем с двумя сортами мяса в течение часа, я выгоню вас на улицу, миссис Зил-из-земли-Бизи. Ваши обязанности здесь на этом закончатся. Вы меня поняли?

Та молчала, капли пота выступили у нее на лбу.

— Она все поняла, — вступился Поппер, пытаясь пролезть между ними. — Сестра Бизи знает, что дети — это невинные создания, неповинные в их порочном зачатии. Это всего лишь маленькие дети, так ведь, сестра Бизи?