Хизер Гротхаус - Не целуй незнакомца

Пирс вскрикнул от удивления, да и от страха тоже — ему вовсе не хотелось, чтобы это зубастое существо снова начало кусаться. Сильным взмахом руки он выбросил обезьяну наружу — она кувырком полетела по земле, оглушительно визжа, — и поспешно выбрался сам. Если уж встречаться лицом к лицу с обозленным зверьком, то не в замкнутом пространстве.

Когда Элис увидела, как Лайла, возмущенно крича, выкатилась из-под поваленных деревьев, то поняла, что ее несговорчивый супруг обнаружен. Девушка бросила свой мешок, скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой, ожидая появления Пирса, о чем уже возвестили громкие проклятия.

Он был все в том же монашеском облачении, и когда сумел подняться на ноги, весь облепленный прелыми листьями, изрыгая весьма цветистые фразы, Элис отметила, что при свете дня он вроде бы стал еще больше. Яркое солнце не проявило милосердия к его лицу, отчетливо высветив многочисленные раны и явную усталость. Волосы Пирса оказались в еще большем беспорядке, чем ночью. Создавалось впечатление, что он успел подраться еще с кем-то. Кроме того, он выглядел старше, чем она решила при первой встрече. Очевидно, ему уже около тридцати. Возможно, в других обстоятельствах он мог смотреться весьма привлекательно, однако сейчас Элис его видела таким, каков он был — грязным, взлохмаченным и ожесточенным. И безусловно, довольно-таки сильно рассерженным.

Впрочем, последнее не имело значение, поскольку Элис сама была зла как черт.

— Вы жестокий негодяй с каменным сердцем, — заявила она, прежде чем Пирс успел открыть рот. — Меня же могли убить, пока я пыталась вас догнать.

— Я знаю! — выкрикнул в ответ Пирс. — Поэтому и велел вам оставаться на месте.

— Как я могла остаться, не зная, куда идет мой муж и когда он ко мне вернется?

— Я совершенно не собирался возвращаться к вам! — рявкнул Пирс.

— Вот видите! А я даже не знаю, где располагаются ваши земли и как меня теперь зовут!

— Вас зовут Элис Фокс, — медленно и отчетливо проговорил Пирс, как будто объяснялся со слабоумной. — А земель у меня нет. — Он сделал паузу и добавил: — Пока.

— Нет? Но как же… — Она запнулась и лишь через несколько мгновений сообразила, что он сказал. — Значит, я вышла замуж за простолюдина? — Согнувшись от смеха, девушка захлопала в ладоши, к немалому беспокойству Лайлы, которой пришлось вцепиться в волосы хозяйки, чтобы не свалиться на землю. — Сибилла будет в ярости!

— Я не понимаю, почему такое замужество радует вас, — сказал Пирс, потряс головой и запнулся. — Да мы вовсе и не женаты!

Элис досадливо поморщилась и села. Сибилла будет не просто в ярости. Она с ума сойдет!

— Мы женаты, — терпеливо, словно ребенку, возразила она. — И не делайте вид, что не знаете легенду кольца. Ее в Англии все знают. Дайте мне что-нибудь поесть!

— Лично я не слышал никакой легенды. Значит, она известна не всем. Что же касается еды, разве вы не захватили с собой ничего из провизии, когда уходили?

Элис смущенно покраснела.

— Да, конечно. Несколько бисквитов с медом и кувшинчик молока, немного курицы и ветчины. Да, еще два яйца. Но я уже все съела.

Пирс посмотрел на свою собеседницу, и на его физиономии впервые отразился интерес.

— Как долго вы находились в развалинах?

— Точно не могу сказать, — ответила Элис и задумалась. — Ну, пришла я, наверное, около полуночи.

Пирс удивленно моргнул:

— В полночь? Прошлой ночью?

— Ну да.

— И все съели до моего прихода?

Элис почувствовала, что ее щеки стали совсем пунцовыми.

— Понимаете, я поругалась с Сибиллой и пропустила ужин. К тому же я съела не все, как вы невежливо изволили заметить. У меня осталось немного инжира и гранат.

— Гранат?

Он, кажется, смеется над ней?

— Да. Я оставила это для Лайлы. Я читала, что обезьяны предпочитают фрукты.

— Вычитали…

Пирс замолчал, поскольку был слишком взбешен, чтобы связно говорить. Он закрыл глаза, наклонил голову, и Элис увидела, как от гнева раздуваются его ноздри. Ей показалось, что он молится. Впечатление еще больше усиливалось монашеским одеянием.

Монах… а смахивает на шелудивого пса. Через несколько минут Пирс обрел дар речи и снова взглянул на Элис:

— Может быть, вы не заметили, леди Элис, но в Англии сейчас зима. Мы с вами находимся на краю дикого леса, в котором, несмотря на сказки о волшебных лесных человечках, скитающихся по нему невидимыми, выжить не просто трудно, а почти невозможно. Вы пошли за мной вопреки моему совету и здравому смыслу. Теперь я вынужден заботиться о вас, потому что у вас нет еды, за исключением нескольких экзотических фруктов, которые стоят больше, чем я зарабатываю за год, и которые вы бережете для обезьяны.

— Мне очень жаль, что ваш труд так плохо оплачивался, но она же должна что-то есть, Пирс.

— Я съем и ее, и ваш чертов гранат!

Он выглядел таким разъяренным, что Элис не сдержалась и рассмеялась. А после того как Лайла издала робкий тревожный звук, ее звонкий смех перешел в хохот, граничащий с истерикой. Возможно, всему виной усталость, но этот бродяга казался ей все более забавным, особенно когда был зол. Она хохотала и хохотала, по ее щекам текли слезы, но остановиться она не могла.

— Полагаю… это будет… справедливо, — выдавила Элис, захлебываясь словами. — Она уже… попробовала… вас.

К ее немалому удивлению, Пирс усмехнулся, и через несколько мгновений они уже оба веселились от души, хватаясь за животы и утирая слезы. Лайла благоразумно спрыгнула с плеча Элис и переместилась в более безопасное место — на поваленное дерево. Элис удовлетворенно вздохнула — теперь она чувствовала себя несравненно лучше. Правда, голод нисколько не уменьшился, но она решила не поднимать этот вопрос перед своим раздражительным мужем снова.

— Так что мы теперь будем делать? — дружелюбно, как ей показалось, спросила она. — Спать?

Пирс покачал головой:

— Я буду спать. А вы будете идти. — Он махнул рукой в сторону, откуда она пришла. — В этом направлении. Для вас здесь небезопасно.

— Почему? Мне кажется, что со мной скорее произойдет что-нибудь плохое, когда я буду бродить по лесу одна, чем если останусь тут — под вашей защитой.

Пирс снова отрицательно качнул головой, на этот раз энергичнее и с болезненной гримасой.

— Нет. Вы видите шрамы? Они нанесены человеком, который предпочел бы видеть меня мертвым. Если он сейчас еще не ищет меня, то очень скоро начнет. Поэтому я передвигаюсь ночью. Один, — хмуро добавил он.

— Да? Это действительно звучит угрожающе. И куда же вы направляетесь?

— Не ваше дело.

— Как ваша жена, я думаю…

— Вы не моя жена! — Элис даже вздрогнула, настолько свирепо прозвучали его слова. — Вы испорченная маленькая девочка, которая поссорилась с сестрой и думает насолить ей, сбежав из дому.