Виктория Холт - Сердце льва

Люди, являвшиеся с этими подношениями, выражали восторг по поводу того, что Ричард обратил их правителя в бегство, и предлагали ему помощь в борьбе с Исааком Комнином.

За еду Ричард благодарил, а к предложенной помощи относился осторожно. Но считал, что это хорошее начало. Впервые после отъезда из Мессины его люди смогли как следует попировать, он не уронил перед ними своего достоинства, и даже, наоборот, его слава приумножилась.

А коли так, то день прошел недаром.

Ричард посмотрел на море. Взгляд его остановился на кораблях…

Завтра прежде всего надо будет высадить на берег Джоанну и Беренгарию, сказал себе король.

Стоя на берегу, Ричард наблюдал за кораблями. Джоанна и Беренгария находились на самом красивом паруснике. Король намеревался собственноручно помочь им сойти на сушу и отвезти их во дворец. Во время скитаний по морю он было решил, что они погибли, и с содроганием представлял себе, как разгневается отец Беренгарии из-за того, что свадьба была отложена и его дочери пришлось плыть на разных кораблях со своим женихом. Ричарду стало ясно, что больше тянуть со свадьбой нельзя — она должна состояться до их отъезда с Кипра.

Он взошел на палубу, где его поджидали сестра и невеста. Джоанна легонько подтолкнула Беренгарию к жениху. Беренгария хотела поклониться, но Ричард подхватил ее под руки и крепко поцеловал в обе щеки.

— Моя королева! — восхищенно воскликнул он.

Беренгария завороженно смотрела на жениха. Сбылись ее заветные мечты. Он пришел! Богоподобный герой, о котором она грезила столько лет… Лучшего мужа и пожелать нельзя.

Беренгария моментально забыла, что Ричард своей нерешительностью обрек ее на тяжелое морское путешествие, что в минуту смертельной опасности она была лишена его поддержки, что он выставил ее на посмешище, когда в последний момент пошел на попятную и перенес дату свадьбы… Она думала только о том, что они наконец-то вместе и что Ричард — величайший герой, другого такого на свете нет.

О, как он был красив! Лед в его голубых глазах растаял, и они сияли от счастья. Правда, скорее всего Ричард торжествовал, одержав победу над Исааком Комнином, но Беренгария верила, что он ликует, встретившись с ней.

Ричард обнял сестру.

— Встреча с тобой всегда доставляла мне радость, — сказала Джоанна, — но сегодня — особенно.

— Бедняжки! — посочувствовал им Ричард. — Сколько же вам пришлось пережить! Но вы, надеюсь, не сомневались, что я приду к вам на выручку?

— Нет! Никогда! — горячо откликнулась Беренгария.

— Ладно, пойдемте на берег. Все уже готово, вас примут по-королевски.

— А как же Комнин? — опасливо спросила Джоанна.

— Я посоветовал ему охладить свой пыл в нескольких милях отсюда. Не бойтесь, он не посмеет сюда сунуться. Никто, даже его подданные, не испытывают к нему расположения.

— Стало быть, мы правильно поступили, отказавшись сойти на берег? — обрадовалась Беренгария.

— Еще как правильно! Он сделал бы вас своими узницами. Потом-то я, конечно, вернул бы вам свободу, но пришлось бы приложить некоторые усилия, а так вы избавили меня от лишних хлопот.

— Как хорошо, что мы проявили предусмотрительность, — улыбнулась Беренгария.

Ричард искоса посматривал на нее и думал: «Она будет покорной женой. Да, лучшей супруги, чем Беренгария, мне не найти».

— Сегодня я устрою в вашу честь пир, — объявил Ричард. — Пусть это будет хотя бы небольшой наградой за то, что вам пришлось вынести по моей вине.

— Для нас самая лучшая награда — это встреча с вами, милорд, — чистосердечно призналась Беренгария.

А Джоанна поинтересовалась, когда состоится свадьба.

— Мы обвенчаемся здесь, на Кипре, — пообещал Ричард, глядя на Беренгарию. — Я больше не желаю рисковать вашей жизнью, путешествуя отдельно от вас.

Беренгария просияла, а Ричард добавил, обращаясь к сестре:

— Я счастлив, что в трудную минуту ты была рядом с моей невестой. Мысль об этом служила мне утешением во время нашего многотрудного плавания. Увы, сестра, не радость привела тебя к нам, а великое горе, ведь, будь твой супруг жив, ты бы никогда не покинула Сицилию. Но что вздыхать о несбыточном? Мы должны покоряться судьбе.

— Брат мой, — прочувствованно ответила Джоанна, — я счастлива нашей встрече — насколько вообще можно говорить о счастье безутешной вдове. Горе мое неизбывно, но я рада тому, что нужна вам. Мы с твоей невестой уже успели сдружиться, она для меня как сестра.

Ричард обнял обеих женщин, и они втроем направились к лодке.

Местный аристократ предоставил в распоряжение Ричарда свой роскошный дворец.

Беренгарии и Джоанне отвели отдельные покои, однако они попросили поселить их вместе, сказав, что порознь им будет одиноко и неуютно.

— Но, моя дорогая, — лукаво добавила Джоанна, оставшись наедине с Беренгарией, — не забывай, что отныне рядом с тобой всегда будет Ричард, а он надежный защитник.

Ричард спал в красивом шатре, захваченном у Исаака Комнина. Сделанный из шелковой материи, он смотрелся очень изысканно.

Однако Ричард провел в нем тревожную ночь. Он никогда не спал спокойно на вражеской земле. Вряд ли Исаак смирится с нынешним положением вещей. Скорее всего он попытается напасть на лагерь англичан, и нужно быть начеку. Впрочем, самого нападения Ричард не боялся. Он обожал битвы, они будоражили кровь, вдохновляли на подвиги, без битв жизнь была бы пресной. Ричард не сомневался, что, когда дело дойдет до рукопашного боя, Комнину несдобровать.

Гораздо больше короля тревожила его женитьба. Он понимал, что избежать ее невозможно. В Мессине ему удалось отсрочить роковую дату, но теперь ни о каком промедлении не могло быть и речи. Люди уже спрашивали, почему он не женится на Беренгарии.

И действительно, почему? Ричард и сам не знал ответа на этот вопрос. Он искренне хотел жениться, хотел исполнить свой долг перед государством. Ему уже давно пора иметь сыновей. Англия ждет от него наследника.

Но как ни странно, мысли о сыне его не воодушевляли. Удивительная история! Почти все мужчины — в особенности короли — страстно мечтают иметь сына, который станет продолжателем рода. А его, Ричарда, это совершенно не трогает.

Да, но что будет, если он умрет, не оставив сыновей? Конечно, есть Артур, сын Джеффри. Но англичане его не примут, он для них чужой. Мать Артура, Констанция Бретанская, иностранка, Джеффри женился на ней, чтобы расширить свои владения, и мальчик воспитывался вдали от Англии. Ну а если Артур не в счет, то остается только Джон…

Джон… Тут-то и начинается самое неприятное. Джон живет в Англии и, можно не сомневаться, имеет виды на английский престол. Но Джону нельзя становиться королем! Ни в коем случае! В нем есть жестокость, он самовлюблен, безжалостен, безразличен к чужому мнению. Иными словами, Джон обладает всеми качествами, которыми не должен обладать хороший правитель.