Барбара Картленд - Сердце в раю

Тем вечером девушки переодевались к обеду. Луиза решила подразнить подругу.

— Боюсь, он тебе не подходит, дружочек. Ни высокого положения, ни денег.

—Я знаю, — тихо ответила Арабелла.

—Я говорю об этом только потому, что ты считаешь, что браки должны заключаться разумно. Арабелла! Ты что, плачешь?!

— Я ничего не могу с этим поделать, — с трудом выговорила Арабелла. — Мы так сильно любим друг друга — и у нас нет ни малейшей надежды!

— Ты и Саймон? О Арабелла! Расскажи мне все!

— Мы полюбили друг друга с первого мгновения. Когда мы танцевали — это было как во сне! Я теперь поняла, что ты права. Когда любишь, все остальное не имеет значения. Но мои родители хотят, чтобы я вышла за богатого человека, и я знаю, что они не дадут согласия на наш брак. Мне раньше тоже хотелось богатого мужа, — девушка засмеялась сквозь слезы. — А мое сердце выбрало самого бедного человека во всем мире — и я не могу жить без него! О Луиза! Ну разве не жестокая шутка?

Они прижались друг к другу, смеясь и плача от радости и отчаяния. Луиза почувствовала, что подруга стала ей еще дороже, чем прежде. Теперь, когда Арабелла узнала радость божественной любви и страх утратить ее.

Наконец они спустились к обеду. Это был тихий вечер — за столом их было только четверо. Все легко согласились с предложением леди Хаттон лечь спать пораньше.

Когда Луиза убедилась, что родители уже улеглись, она накинула плащ и поспешила на конюшню.

Не имеет значения, что говорил Родерик, ей нужно увидеться с ним наедине. Быть вместе днем, на прогулке, среди людей, когда нужно быть осторожной и следить за каждым словом и жестом, было уже недостаточно.

Она не нашла Родерика на конюшне. Но она знала, что он спит наверху на сеновале. Взобравшись по лестнице, она оказалась в тесной и убогой комнатке.

При свете луны она разглядела только стол, стул, старый комод, на котором стояли тарелка и кружка, узкую железную кровать, которая показалась ей твердой и неудобной.

На кровати лежал Родерик, плотно укутавшись в одеяло и тщетно пытаясь согреться. Луиза устыдилась, вспомнив свою роскошную спальню с огромным камином.

Он, должно быть, измучился, раз лег спать так рано, подумала она. Пока она ела в тепле и комфорте, он справился с тяжелой дневной работой, съел свой скудный ужин и упал в кровать.

Родерик лежал на боку, к ней лицом, и в серебристом свете луны, лившемся из окна, она видела, что во сне лицо его утратило напряженное выражение и теперь казалось мирным и безмятежным.

Луиза опустилась на колени рядом с кроватью и смотрела на него с радостью и горечью. В этот драгоценный миг они не были слугой и госпожой. Она была просто женщиной и не могла насмотреться на мужчину, который похитил ее сердце. Что бы ни случилось, это всегда останется истиной.

— Как я могу любить тебя? — пробормотала она. — И все же... все же я люблю.

Ее дыхание коснулось его щеки. Родерик открыл глаза, и взгляды их встретились.

Он долго не двигался, потом еле слышно спросил:

—Ты действительно пришла или это один из моих мучительных снов?

—Я действительно здесь. Разве ты не видишь, что это я?

—Луиза? — он беззвучно произнес ее имя.

В следующее мгновение он протянул руки и прижал ее к себе. И вдруг их губы слились в поцелуе, которого она так страстно жаждала. Родерик сжимал ее в объятиях — и Луиза поняла, что в этот момент между ними нет никаких преград. Все остальное не имело значения.

— Разве сон может вот так целовать? — весело спросила она.

— Мой может, — вздохнул Родерик. — В моих снах ты всегда целуешь меня.

— Это было так? И вот так? И так? — целовала она его.

—Да, — улыбнулся он, с обожанием глядя на девушку. — Именно так. Но когда я просыпался, то всегда оказывался один.

—Ты никогда не будешь один, — пообещала Луиза. — Если ты любишь меня.

—Я действительно люблю тебя. Я боролся как мог, но все равно люблю тебя. Я не имею права на эту любовь, но ничего не могу с собой поделать.

Ее сердце замерло от радости. Это та самая любовь, о которой она всегда мечтала. И разве может испугать бедность, если они будут жить душа в душу?!

Но в следующий момент Луиза почувствовала, как он замер, потом сел на кровати, оттолкнув ее от себя.

— Нет! — прорычал Родерик. — Что я делаю?! Я же дал клятву!

— Но теперь все иначе! — страстно воскликнула Луиза.

Он взял ее за плечи.

— Если кто-нибудь найдет тебя здесь, разразится скандал, который может раздавить тебя! Ты должна немедленно уйти! Отвернись, пока я оденусь.

Она подбежала к окну, чуть не плача от разочарования и отчаяния.

Через какое-то время он сказал, что можно повернуться. Он был полностью одет. Заметив смятение на лице девушки, Родерик нежно обнял ее.

—Тебе трудно понять, любовь моя. Для тебя мир очень прост — мы любим друг друга, и все.

— Но так и должно быть! — пылко заверила Луиза. — Ты же сказал, что любишь меня!

— Я действительно тебя люблю. Как тебя не любить, когда ты так полна жизни, страсти, так молода и красива? И ты оказала мне огромную честь своей любовью...

— Не говори как слуга, — сердито оборвала она. — Ты для меня гораздо больше, чем слуга.

— Я говорю это не как слуга, а как мужчина, который глубоко признателен за этот дар. Если бы я был императором всего мира, я бы все равно преклонил колени в знак благодарности. Когда-нибудь — если Господь позволит — я смогу повторить эти слова открыто. Но сейчас я должен оставаться слугой, которому нечего предложить тебе.

— Но когда же наступит наш день? — умоляюще спросила Луиза. Вдруг она заметила сомнение на его лице и крикнула: — Нет! Он должен наступить! И не проси. Я не представляю своей жизни без тебя!

— Попытайся поверить мне. Мне многое нужно тебе рассказать, но не сейчас. Сейчас слишком опасно. Поцелуй меня, дорогая, — и прекрасный сон закончится.

— Но не навсегда, — взмолилась Луиза. — Мы найдем выход!

— Мы найдем выход, — согласился он. — Поцелуй меня.

Они целовались снова и снова. Потом Родерик сказал:

—Я должен отвести тебя назад, пока у меня еще есть силы для расставания.

Когда они шли к дому, то услышали в отдалении тихие нежные звуки.

— Это дети, — сказала Луиза. — Они поют рождественские гимны.

Влюбленные стояли рядом под звездным небом, слушая звонкие детские голоса.

— Они поют так чисто и невинно, — задумчиво проговорила Луиза. — Если бы они только знали, каков реальный мир!

Совсем недавно она ехала в Англию и думала, что возвращается в счастливое место в справедливом мире. Теперь она начала понимать и уродливые стороны жизни.

«Но я не испугаюсь!» — сказала она себе. Она почувствовала, как что-то мягкое коснулось ее руки.

— Снег, — сказал Родерик. — Первый снег Рождества.