Нина Бомонт - Карнавал в Венеции

Она стала двигать ключ вилкой, и наконец ей удалось просунуть его под дверь. К тому времени, как Кьяра отперла дверь и вышла в коридор, она взмокла от напряжения.

Она заперла дверь, оставив ключ в замке. Если кто-то захочет ее проверить, то, увидев ключ, ничего не заподозрит.

Взяв в руки туфли, она побежала к лестнице.

Очутившись на первом этаже, она узнала прихожую, куда ее привел Лука в первый вечер. В тусклом свете она увидела в дальнем углу дверь, за которой находились ворота, ведущие к воде. Но по воде ей не выбраться. Значит, надо искать другую дверь, решила она, припомнив слова отца, что все дома в Венеции имеют выход и на улицу.

Она обнаружила такую дверь под лестницей. Стараясь не дышать, открыла дверь и очутилась в большой темной комнате, где пахло корицей и гвоздикой. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела очертания еще одной двери.

Не слишком надеясь на удачу, она повернула дверную ручку. Дверь открылась, и порыв сырого, холодного ветра ворвался в помещение. От радости Кьяра чуть было не расплакалась.

Сунув ноги в туфли, Кьяра вышла во двор, окруженный глухой стеной и освещенный лишь луною. В поисках выхода она стала красться вдоль стены, стараясь не обращать внимания на зловещие тени, отбрасываемые кустами. Вздрагивая от малейшего шума, она наконец нащупала дверь в дальнем углу двора. Но ее постигло разочарование: она была заперта. Кьяра стала шарить по стенам и даже по земле, убеждая себя, что ключ должен быть где-то здесь. Неужели ей придется вернуться после стольких усилий?

Но ключа не было.

В полном отчаянии она схватилась обеими руками за ручку двери и стала ее трясти, но дверь не поддавалась.

— Ты слышал?

— Тише!

Шепот заставил Кьяру прижаться к стене. Страх парализовал ее. Она так долго боялась пошевелиться, что стала замерзать. Потом услышала тихий смешок.

— Видишь, никого нет. — Снова раздался приглушенный смех и какой-то шорох.

Чуть не плача от досады, Кьяра поплелась обратно к дому.

Кьяра вернулась к воротам, ведущим к воде. Придется придумать, как выбраться по воде. Даже если для того, чтобы обрести свободу, ей придется плыть. Только бы избавиться от Луки. А еще, напомнила она себе, надо отыскать отца.

Ей удалось без шума открыть дверцу, ведущую к воде, и проникнуть в крытый коридор. Если бы не могучий храп, в кромешной темноте она бы не заметила слугу, спавшего на набитом соломой тюфяке.

Медленно, шаг за шагом, она кралась вдоль стены, подальше от спящего слуги и ступенек, поднимавшихся из воды, пока не добралась до самого дальнего уголка.

Закрыв лицо кружевным шарфом, она прислонилась к сырой стене и приготовилась ждать.

Холод уже пробрал Кьяру до самых костей.

Она закрыла глаза и попыталась снова вернуться в ту гавань своей души, где тепло, покойно и безопасно. Но, как и в прошлый раз, попытка оказалась безуспешной.

Но зато она снова увидела озаренного светом Луку, вокруг которого по-прежнему вились темные змеи: они все время приближались и опутывали его, словно веревки.

Какой-то шум привел ее в чувство. Она стала вглядываться в темноту, но сквозь кружева ей были видны лишь силуэты. Ворота распахнулись, и к ступенькам подплыла гондола. В ее центре стояли две высокие фигуры.

Слуга снял со стены факел и спустился по ступенькам. В этот момент она увидела, как один из мужчин схватил другого за руку.

Внезапно ясновидение вернулось к Кьяре: темнота уже почти полностью поглотила свет, окружающий Луку. Скоро будет поздно. Слишком поздно.

А потом она увидела узкую женскую руку, проникшую сквозь тьму, которая стала таять. Но внезапно рука исчезла, и тьма снова начала наступать.

Кьяра так явственно — почти физически — ощутила на себе силу зла, что чуть было не закричала. Но тут Лука поднялся по ступеням, а гондола скользнула обратно в воды канала, унося с собой зло.

Однако видение Луки, окруженного светом, и страшных, присосавшихся к нему, подобно пиявкам, темных извивающихся лент не покидало Кьяру. Она даже прижала глаза ладонями, пытаясь избавиться от него, но оно не исчезало.

Неужели он снова хочет ее околдовать? Может, это он вызвал в ее воображении видения, чтобы лишить покоя? Может, дар покинул ее и стал орудием в его руках?

Но зло ушло, растворилось, как только гондола миновала ворота. Впервые ей пришла в голову мысль, что, возможно, Лука вовсе не тот человек, которого она ищет. Существует же легенда, что у каждого человека на земле есть двойник — призрачная копия, похожая и лицом и фигурой. Но не призрак же изнасиловал Донату!

— Иди спать, Альдо. Я запру ворота.

— Доброй ночи, дон Лука. — Старый слуга прошаркал в дом.

В который раз Кьяра услышала звук запираемого замка. Но теперь она уже не пленница. Теперь она войдет в воду и нырнет под ворота. И станет свободной. Свободной от его колдовства и тех чувств, которые он в ней пробуждает.

Лука снял маску и обернулся назад.

Она вдруг почувствовала, что его душа пуста и что она единственная, кто может эту пустоту заполнить.

Она вдруг забыла, кто он и что сделал два года назад. Забыла о своей ненависти. Она даже забыла о своих видениях.

Сейчас существовала только одна реальность — этот человек. Человек, покоривший ее сердце. Она поняла, что сегодня никуда не уйдет.

Откинув с лица кружево, она выступила из темноты в круг света, отбрасываемого факелом.

Лука молча смотрел на нее. На бледном лице выделялись ее огромные глаза. В них не было ни страха, ни ненависти, скорее что-то похожее на отчаяние.

Ему страшно захотелось прикоснуться к ней, но он боялся, что она отшатнется, как это уже бывало.

— Я знал, что ты там прячешься. Я тебя не видел, но чувствовал твое присутствие. Как будто ты до меня дотронулась. Вот так. — И, поддавшись желанию прикоснуться к ней, он слегка тронул ее пальцами за плечо.

Да, подумала Кьяра. Я до него дотронулась. Но и он сделал то же самое, хотя в известном смысле это не было физическим контактом.

Что с ней происходит? Что вынудило ее остаться в этой клетке? Вопросы вихрем пронеслись в ее голове, но она уже знала ответы, как ни тяжело ей было в этом признаться.

Ее толкает на безрассудство нечто большее, чем ненависть, сжигающая до черных угольков ее сердце. Кьяра нужна этому человеку, он взывает к ее сердцу и находит в нем отклик. К тому же сейчас он в опасности.

Она и осталась только для того, чтобы спасти его от грозящей беды, уверяла себя девушка. Спасет, чтобы затем осуществить свою месть.

«Разве ты не видела свет? — шептал ей внутренний голос. — Зачем тебе мстить Луке, если ты знаешь, что он не виноват? Посмотри на него и поверь в это».

Но Кьяра не хотела прислушиваться к внутреннему голосу. Если она поверит ему, то лишится единственной опоры, единственного оружия против Луки, против собственных желаний. Несмотря на то что в глубине души она верила в его невиновность.