Линда Ховард - Леди с Запада

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Эмма.

Она все время старалась быть рядом с сестрой и помогать ей в чем только возможно. А Виктория теперь часто нуждалась в поддержке. Но Эмма была слишком чувствительна, и Виктория опасалась, что конфликт с Гарнетом сильно подействует на нее.

— Спасибо, Эмма, я схожу одна. — Виктория беспечно улыбнулась и покачала головой. — Она, наверное, как всегда, в конюшнях. Я просто попрошу ее прийти помочь нам с шитьем.

— Господи, если бы она только могла понять!.. — воскликнула Эмма.

— Тогда это была бы уже не Селия.

Виктория не стала проходить через дом, а открыла калитку и вышла со двора. Все служебные постройки располагались полукругом вокруг дома, со стороны его правого крыла. Здесь были погреба, сараи, складские помещения, огромный амбар и конюшни. Справа от дома тянулись загоны для скота. До конюшни надо было пройти ярдов сто под палящим солнцем, и Виктория пожалела, что вышла с непокрытой головой.

В конюшнях было прохладно и сумрачно. Пахло лошадьми, смазанной упряжью и соломой. После яркого света Виктория почти ничего не видела и остановилась в дверях, чтобы глаза привыкли к темноте. Наконец она смогла различать предметы и сразу заметила Селию в дальнем конце конюшни. Девушка залезла на высокую ограду стойла и протягивала чтото стоявшей там лошади.

Виктория пригляделась и узнала Рубио, лучшего жеребца майора, которым он страшно гордился. Жеребец недавно убил мексиканца, который был к нему приставлен, но майора это не смутило. Он с удовольствием рассказывал всем и каждому, какой он сильный и злой. Потому Виктория не на шутку испугалась, увидев сестру подле его стойла. Она сделала шаг вперед, но побоялась позвать Селию. Неизвестно, как этот норовистый жеребец отреагирует на звук ее голоса.

В дверном проеме в противоположной части конюшни показался мужской силуэт. Виктория узнала Гарнета и ускорила шаг.

Почуяв Гарнета, жеребец забеспокоился и, отойдя в дальний угол стойла, начал бить копытом о землю.

Селия повернулась к вошедшему.

— Вы напугали его, — сказала она укоризненно, — он уже совсем было взял сахар у меня из рук.

Гарнет не заметил Викторию, хотя она была рядом, и подошел к девушке. Он положил ей руку на колено и провел ладонью вверх, к бедру.

— Дайтека я помогу вам слезть. Селия засмеялась, и ее голосок зазвенел серебряным колокольчиком.

— Я и сама отлично слезу!

Виктория, с трудом сдерживаясь, подошла к сестре.

— Конечно, ты можешь сама, — сказала она ровным голосом, — пойдемка скорей домой. Нам нужна твоя помощь, очень много шитья накопилось.

Как всегда послушная, Селия спрыгнула на покрытый соломой пол.

— А я и забыла, — ответила она извиняющимся тоном. — Знаешь, я разговаривала с Рубио. Правда, — он красивый?

Да, Рубио был очень красив, дик и опасен. Это был огромный мускулистый жеребец темнорыжей масти. Виктория согласилась бы с сестрой, если бы не глаза Рубио. Они были такие злобные, что становилось страшно. Это был жеребецубийца, но Селия этого не замечала. Она видела только красоту.

— Он очень красивый, — согласилась Виктория, — а сейчас беги домой и помой руки. Пора приниматься за дела.

— Уже бегу, — сказала Селия и устремилась к дому, тихонечко напевая на ходу.

Виктория обернулась к Гарнету и встретила его враждебный взгляд.

— Мистер Гарнет, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, — выслушайте внимательно то, что я вам скажу. Второй раз я не буду повторять. Оставьте в покое мою сестру. Не смейте к ней прикасаться.

Гарнет ухмыльнулся и шагнул навстречу Виктории.

— А если нет? Что вы со мной сделаете?

— Я скажу мистеру МакЛейну, что вы пренебрегаете своими обязанностями и не даете прохода Селии.

Гарнет расхохотался, мрачно глядя на Викторию.

— Ну, вы меня прямо испугали, хозяйка. Да он вам ответит, что не следует совать нос не в свои дела. Я управляю имением, и майор во всем на меня полагается. Ему без меня никак не обойтись.

— Зато я без тебя обойдусь прекрасно, — раздался голос Ропера изза спины Гарнета. ешь, мне очень понравилась эта мысль.

Гарнет обернулся, и лицо его исказилось от ненависти. Раньше он был только зол, а теперь пришел в ярость.

— Не твое это дело.

— Захочу, так будет мое, — продолжал Ропер, стоя в дверном проеме. Свет падал сзади, и невозможно было разглядеть выражение его лица, но по тону, с которым он говорил, Виктория поняла, что отступать он не намерен.

— Оставь девчонку в покое.

— Чтобы она досталась тебе, да?

— Нет, мне она не нужна, но и ты ее не получишь.

Гарнет сделал движение правой рукой, но не успел даже коснуться револьвера, как Ропер уже нацелил на него свой. Виктория даже не заметила, чтобы он пошевельнулся.

Гарнет замер. Холодный пот выступил у него на лбу.

— Клянись, — спокойно сказал Ропер, — что оставишь девчонку в покое.

Не в правилах Гарнета было отступать, но выбора у него не было, если, конечно, он хотел остаться живым. Затаив дыхание, Виктория проследила, как ОН повернулся и скрылся в дверном проеме. Она заставила себя посмотреть на Ропера, входившего в конюшню.

— Спасибо вам, — сказала Виктория.

— Вы нажили себе врага.

— Вы также, — насмешливо сказала она.

— Мы с Гарнетом давние враги, — Ропер внимательно посмотрел на нее, — рано или поздно один из нас убьет другого.

— Так вы просто припугнули его?

— Не все ли равно, важно то, что он теперь, оставит в покое вашу слабоумную сестру.

— Селия вовсе не слабоумная! — Виктория сжала кулаки. — Она умная девушка, просто не такая, как все. И не смейте называть ее слабоумной.

Виктория покраснела от возмущения.

— Не похожа на других, говорите? Чем же это? — насмешливо спросил Ропер.

В самом деле, как это объяснить? Селия была почти взрослой девушкой, но сохранила детскую непосредственность и жизнерадостность. Как это назвать? Простотой? Глупостью? Она была слишком чувствительна и никогда бы не смогла свыкнуться с темными сторонами жизни. Сознание Селии просто не воспринимало все то, что было ей враждебно.

— Она… Она не видит ни уродства, ни зла, — сказала Виктория, с трудом подбирая слова. — Ей кажется, что все вокруг такие же добрые и чистые, как она сама.

— Ах вот как. Ну, так это еще хуже, чем слабоумие. Значит, она просто дура, изза нее у вас могут быть большие неприятности.

Ропер снял седло с ограждения и приблизился к Виктории. Она же решила не отступать и, гордо вскинув голову, смотрела на него. Их взгляды встретились, и по спине Виктории пробежал холодок. Его темнозеленые глаза блестели изпод низко надвинутой шляпы. Виктория стояла как завороженная и смотрела на него не отрываясь. Странное незнакомое возбуждение охватило молодую женщину. Сердце ее отчаянно билось. Она привыкла считать, что от мужчины, достойного ее внимания, может исходить только запах одеколона и мыла для бритья. А сейчас запах мужского пота заставил ее потерять самообладание настолько, что она с трудом держалась на ногах и чувствовала дикую слабость.