Гуиллермо Гланк - Девушка по имени Судьба

— Гонсало, успокойтесь, пожалуйста! — взмолилась Синтия, боясь, что Катриэль сейчас окончательно разоблачит себя.

— Нет, я не потерплю такой наглости! — ответил Гонсало и, обращаясь к князю, заявил:

— Извольте принять вызов! Встретимся завтра утром в парке. В качестве оружия предлагаю пистолеты.

— Согласен на ваши условия, — сказал князь, покидая гостиную.

Синтия и Милагрос последовали за ним.

— Клянусь, я убью его! — никак не мог прийти в себя Гонсало.

— Правильно, папа, убей его! — горячилась Лусия. — Ведь речь идет о чести нашей семьи.

— Как вы можете так спокойно говорить об убийстве?! — воскликнула ошеломленная Камила.

— Тебя это не касается, умолкни! — грубо одернул ее Гонсало.

Виктория не вступилась за дочь, но стала уговаривать Гонсало отказаться от дуэли:

— Ты не должен рисковать своею жизнью! Я боюсь за тебя.

Камила же поняла, что единственный человек, кто может предотвратить дуэль и тем самым уберечь Катриэля от гибели, — это Мария. Отправившись к ней в комнату, она принялась тормошить тетю, надеясь разбудить ее, привести в чувство.

Но Мария продолжала оставаться в глубоком забытьи, и тогда Камила решила, что надо спасать тетю, пока ее окончательно не довели до безумия или до смерти.

— Не понимаю, за что они меня так обидели? — произнесла Милагрос, оказавшись за дверью дома Линчей.

— Я думаю, тут постарался Августо Монтильо высказал предположение Катриэль. — Он клялся в любви Лусии, собираясь на ней жениться, и одновременно обхаживал тебя. А когда я рассказал об этом Марии, то он наверняка непожалел для тебя черной краски.

— Теперь понятно, — грустно молвила Милагрос— Спасибо тебе, Катриэль, что вступился за меня. Но очень тебя прошу: не дерись на дуэли, не рискуй жизнью. Принеси извинения Линчу, а я сейчас уйду навсегда.

Резко повернувшись, она быстро зашагала по улице.

— Подождите, мы вас проводим, — крикнула ей вслед Синтия, но Милагрос даже не обернулась.

А Катриэль уже понял, что не хочет еще раз потерять Милагрос, и, наскоро простившись с Синтией, побежал догонять свою возлюбленную.

В тот же вечер они решили, что больше никогда не расстанутся.

Браулио просиял от счастья, увидев Катриэля и Милагрос вместе. Но радость его схлынула тотчас же, как только он узнал о предстоящей Дуэли.

— Ничего, все обойдется, я уверен, — попытался успокоить его Катриэль. — Вы с Милагрос ждите меня здесь, дома, и я вернусь живым и невредимым.

Он поехал к доктору Асурдую, намереваясь взять его своим секундантом, а в это время к Милагрос нагрянула Синтия — с весьма хитроумным предложением.

— Мы обе любим Катриэля, — сказала она, — поэтому должны уберечь его от гибели. Я вижу лишь один выход: уговорить Гонсало Линча отказаться от дуэли. Но сделать это под силу только мне.

— Так почему ж вы не сделали этого до сих пор, если любите Катриэля? — спросила Милагрос.

— Я хотела прежде поговорить с вами. Пообещайте мне, что оставите Катриэля навсегда, и я сразу же поеду к Линчу.

Теперь ясно, насколько вам дорога жизнь Катриэля, — усмехнулась Милагрос. — Он нужен вам живым лишь в том случае, если откажется от меня.

— Что ж, не буду скрывать: мне нет резона сохранять его жизнь для вас.

— А не кажется ли вам, что это не в вашей власти — жить Катриэлю или умереть?

— Безусловно, дуэль есть дуэль. Там может случиться всякое. Но мы имеем возможность вообще избежать ее. Откажитесь от Катриэля! Что вы можете дать ему в своем цирке? Ему нужна другая женщина, потому что он предназначен для другой, более возвышенной жизни!

— Катриэлю видней, кто ему нужен. Что же касается дуэли, то меня она тоже пугает, но я должна уважать решения Катриэля и верить в него. Недавно я пошла на сделку с совестью ради его спасения, но это была ошибка, за которую он до сих пор расплачивается. Ведь завтрашняя дуэль — тоже следствие той моей ошибки. И я не намерена повторять ее дважды, — твердо произнесла Милагрос.

Синтия ушла ни с чем. Однако успокоиться она не могла и утром, примчавшись к месту дуэли, заявила Катриэлю:

— Твоя циркачка уехала. Вот записка от нее, можешь прочитать: «Прощай, Катриэль. Мужчины, которого я любила, больше не существует. Милагрос».

— Я не верю тебе, Синтия, — спокойно ответил он, — Милагрос не могла так поступить.

— Ты плохо ее знаешь. Она исчезла, бросила тебя. А я — с тобой! И сейчас уговорю Гонсало отказаться от дуэли. Только прежде ты должен пообещать мне, что мы прямо отсюда поедем в церковь и обвенчаемся.

Катриэль посмотрел на нее с глубоким сожалением: как он ошибался, видя в ней благородство, ум и великодушие.

Секунданты — Асурдуй и Сантьяго — пригласили соперников к барьеру.

— Стреляйте, я не боюсь смерти! — крикнул Гонсало, видя, что князь почему-то медлит. — Или вы трусите?

— Нет, дело в другом, — сказал Катриэль, сдирая с себя бороду и усы. — Прежде чем выстрелить, я хотел бы, чтоб вы узнали, с кем деретесь. Видите, я — индеец, Катриэль. Мне есть за что всадить в вас пулю, но я не стану этого Делать. Отныне вы будете жить по воле «жалкого и грязного индейца», каковым меня считаете. Думаю, это и будет для вас самым большим наказанием.

Сказав это, он отдал пистолет Асурдую и, поблагодарив того за помощь, быстро зашагал прочь.

— Проклятый индеец! Ты за это поплатишься! Я тебе отомщу! — в бессильной злобе твердил Гонсало.

Сантьяго посоветовал ему успокоиться и подумать, что рассказать домашним, а о чем умолчать, чтоб позор Гонсало не всплыл наружу.

— Предлагаю сказать, что это ты даровал жизнь князю. А об индейце вообще не следует упоминать.

Гонсало с ним согласился.

Лусия, Виктория и Камила с тревогой ждали возвращения Гонсало.

Наконец он приехал — излишне возбужденный, но без единой царапины.

Лусия бросилась на шею отцу:

— Ты убил его? Наша честь спасена?

— Твой отец He стал стрелять в князя, — поспешил сообщить Эрнесто, и у Камилы отлегло от сердца.

— Но почему, папа? — возмутилась Лусия. — Ты должен был его наказать!

— Самое большое наказание для мужчины— знать, что недруг сохранил ему жизнь, — пояснила Виктория, не подозревая, какой удар наносит по самолюбию Гонсало. — Князь не сможет оставаться в городе, когда станет известно о его позоре. А я постараюсь, чтоб об этом узнали все.

— Нет-нет, Виктория, не надо! — испугался Гонсало. — Я не хочу, чтоб мое имя трепали на каждом углу.

— Давайте лучше выпьем за то, что все хорошо кончилось, — попытался разрядить обстановку Эрнесто.

Они дружно выпили и налили еще, но тут к ним один за другим повалили гости.

Сначала прибыл Августо и Лусия пояснила, что сама вызвала его — на всякий случай, опасаясь печального исхода дуэли.