Алисса Джонсон - Опасное влечение

— Не ужасно, — ответила Лиззи уклончиво. — Хотя вы немного упрямая.

Кейт отвернулась, чтобы закрыть ящик стола.

— Думаю, не помешает быть немного упрямой. Ну что ж, я отправлю еще один запрос завтра.

А потом она отправит еще один запрос, и еще один, и сколько потребуется, пока не получит удовлетворительный ответ. Увидеть свои музыкальные произведения напечатанными и услышать, как их исполняют на публике, было не единственной ее мечтой, но единственной, которую можно было воплотить в жизнь тяжелым трудом и упорством.

Когда солнце зашло, Хантер отправился в укромный уголок обширного сада Хэлдон-холла и сел там на каменную скамью. Он сурово взглянул на мужчину, сидящего на скамье напротив него:

— Неужели мне так необходимо было приезжать сюда в последний день приема?

Конечно, он не имел ничего против посещения Хэлдон-холла. Он просто предпочитал сам выбирать, в какое время и каким образом делать эти визиты.

— Это было необходимо, — ответил Уильям Флетчер. — У меня есть задание для тебя.

— Почему вы не могли отдать мне приказ в Лондоне?

Уильям мило улыбнулся ему:

— Потому что для этого мне потребовалось бы ехать в Лондон, тогда как я предпочитаю оставаться здесь.

Хантер фыркнул и откинулся на спинку скамейки:

— Ну и что за задание?

— Точно. — Уильям кивнул. — Лорд Брентворт устраивает домашний прием в Поллтон-Хаус, который находится на побережье, на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты поехал туда.

— С какой целью?

— Чтобы приглядывать за леди Кейт.

Хантер выпрямился. Должно быть, он неправильно расслышал:

— Прошу прощения?

— Заинтересован теперь, не так ли? — Уильям усмехнулся, затем благоразумно продолжил деловым тоном, прежде чем Хантер успел ответить: — Мне стало известно, что сын Брентворта, лорд Мартин, решил попытать счастья в контрабанде. Я боюсь, что информация, которую мой источник смог раздобыть, весьма неточная, но существует вероятность того, что молодой лорд Мартин использует поместье отца как базу в своих операциях. А хорошо известно, что молодой лорд Мартин питает tendre [2] Нежные чувства (фр.). к леди Кейт.

— Не думаю, что вы говорите это серьезно. Леди Кейт вовлечена в контрабандные операции?

Сама мысль о том, что Кейт может быть замешана в чем-то подобном, была абсурдной при любых обстоятельствах, но то, что вовлек ее в это фат лорд Мартин, было даже смешно.

— Она пока не вовлечена в эти дела, — объяснил Уильям. — Твое задание — убедиться, что все так и останется.

— Не разумнее ли поручить Уиту или Алексу позаботиться о ее безопасности?

Уильям поднял бровь:

— Посоветовать им запереть ее в Хэлдоне?

— Пожалуй, это самое безопасное решение. — Возможно, не то решение, которое принял бы он, но, определенно, самое безопасное.

— В этом случае самое безопасное решение — не самое разумное. — Уильям скривил губы. — Если леди Кейт не явится на домашний прием, вероятно, так же поступит и ее воздыхатель.

— Ну какой контрабандист проигнорирует операцию, чтобы поухаживать за женщиной? — поднял его на смех Хантер.

— Тот, кто полагает, что он влюблен.

— Тогда он идиот. — Хантер опять откинулся на спинку скамьи, презрительно усмехаясь. — Мы поймаем его меньше чем через две недели.

— Не обязательно идиот, — возразил Уильям, почесывая нос. — Он или авантюрист, или сам все это организовал, или и то и другое, но вряд ли он будет пачкать руки, разгружая судно. Я очень сомневаюсь, что он вообще поедет на побережье, если там для него не найдется другого занятия. Он устроит так, что товары ему доставят.

Хантер поджал губы, а потом сказал раздраженно:

— В таком случае мы не поймаем его на горячем.

— Маловероятно, но возможно, он будет использовать дом отца для хранения товаров или встреч со своими пособниками.

— Лорд Брентворт тоже подозреваемый?

Уильям покачал головой:

— Я хорошо знаю Брентворта. Этот человек не имеет ничего общего с такими делами. — Он постучал пальцем по колену. — Его нога причиняет ему массу неудобств с тех пор, как он упал с лошади в прошлом году. По его собственному признанию, он не был в подвале Поллтон-Хаус больше года.

Хантер не мог вообразить, чтобы кто-то осмелился хранить контрабандный товар прямо у отца под носом, но, с другой стороны, когда имеешь дело со знатью, нельзя быть ни в чем уверенным. Эти люди склонны к тщеславию.

— Какого рода товар мы ищем?

Уильяма не интересовала перевозка обычных вещей. Как он часто говорил, он был главой Военного министерства, а не акцизным чиновником. Хантер заметил, что Уильям упоминал об этом, когда под рукой была бутылка хорошего французского бренди.

— Будет обычный контрабандный товар, безусловно, но нас интересует переписка, — ответил Уильям. — Я не могу посвятить тебя в детали.

Хантер хмуро усмехнулся:

— Боитесь, что я вернусь к старым привычкам?

— Если бы я был обеспокоен тем, что ты можешь вернуть к старым привычкам, я бы не поручал тебе входить и выходить через запертые двери, не так ли? Ты был вором дольше, чем контрабандистом.

У него это и лучше получалось.

— У вас нет доказательств.

— Мне они не нужны, не так ли? — бросил Уильям с улыбкой и пренебрежительно махнул рукой. — Я не могу посвятить тебя в детали, потому что и мне они не известны. Как я сказал, информация, которую я получил, неточная. Возможно, мы не найдем ничего, кроме бренди. — Уильям пожал плечами. — В любом случае, тебе не надо искать переписку. Я решил поручить это дело другому агенту. Ему надо отследить связь с Лондоном, а потом он возьмет под контроль расследование в Поллтон-Хаус.

— В то время как я буду играть роль няни.

На самом деле Хантер не собирался ограничиваться ролью няни, но он не считал нужным сообщать об этом Уильяму.

Уильям поднял брови:

— Ты предпочитаешь альтернативу?

Альтернативой, к великому сожалению Хантера, был суд — он предпринял злополучную попытку заняться контрабандой почти семь лет назад. Видимо, в тот раз источник Уильяма точно указывал, какого рода бумаги должны быть найдены среди безобидных ящиков и бочонков.

— Я предпочитаю, чтобы длина моей шеи осталась той же, спасибо.

Уильям ответил ему отвратительно покровительственной улыбкой.

— Взбодрись, Хантер. Еще полгода, и ты выполнишь свои обязательства. И тебе еще не будет тридцати, не правда ли? Не исключено, что принц сочтет возможным даровать тебе что-нибудь за твою службу. Не хотел бы ты стать бароном?

Хантер ухмыльнулся:

— Принни может оставить свои титулы при себе.

— Я думал, ты стремишься быть причисленным к элите.

— Я стремлюсь к богатству, — поправил Хантер Уильяма, — и тому, что оно может принести.