Кристи Келли - Скандальная тайна

— Да! — ответила девочка. — Очень нравится. Мадам Болье сказала, что сошьет мне платья. Много платьев. Я спросила ее, не может ли она сшить одно для моей куклы, но она сказала, что не может. — Сара била ножками по краю кровати, не доставая до пола.

— Я помогу тебе сшить платье для твоей куклы, — сказала Элизабет.

Сара заулыбалась и прижалась к ней.

— Спасибо, леди Элизабет.

Искренняя признательность маленькой девочки тронула Элизабет. Она заметила, что ошеломленная Элли никак не может определиться с выбором тканей на платья.

— Пожалуй, я помогу твоей сестре, — сказала Элизабет Саре.

— Я не знаю, какую материю выбрать, — пожаловалась Элли.

— Для начала белый шелк и голубой муслин, — сказала Элизабет, подходя к столу, на котором мадам Болье разложила ткани. — Вам очень пойдет светлое.

Элли сжала руку Элизабет:

— Спасибо. Я ни на чем не смогла бы остановиться без вашей помощи.

Элизабет улыбнулась:

— Мы сейчас быстро подберем все, что нужно. — Она повернулась к портнихе и добавила: — Белый шелк — для представления ко двору. Это приличествует сестре герцога.

— Да, миледи, — отозвалась мадам Болье. — По-моему, к ее глазам подойдут сапфиры.

— Сапфиры? — пролепетала Элли.

— Прекрасный выбор, мадам. Ничего слишком бросающегося в глаза. Я припоминаю, у моей матери был очень красивый сапфировый кулон и серьги к нему, которые должны идеально подойти к этому платью.

Элизабет молила Бога, чтобы Уильяма не слишком огорчили цены, но платье для представления ко двору должно быть самым красивым из тех, которые молодой женщине предстояло носить какое-то время. И оно должно соответствовать представлению королевы о том, каким ему полагается быть, — непростая задача.

Пока они выбирали ткани для Элли, мадам Болье обмеряла стоявшую с недовольным видом Люси. Затем Элизабет и мадам в течение нескольких минут совещались о том, что подойдет Люси. Пастельные тона на темненькой Люси смотрелись бы линялыми и выцветшими.

— Слишком темное не пойдет, она ведь совсем молоденькая, — сказала мадам Болье.

— С этим я согласна, но пастельные тона тоже не годятся. — Элизабет задумалась. Припоминая, что носила Дженнетт в таком возрасте, и вспомнила. — Слоновая кость для представления ко двору и светлые оттенки различных цветов для остального.

— Вы уверены? — спросила портниха.

— Да. Такие цвета выбирала леди Дженнетт в ее возрасте.

Мадам Болье кивнула:

— Я помню! Я сошью несколько таких платьев.

— Кто такая леди Дженнетт? — нетерпеливо спросила Люси.

— Моя близкая подруга, — ответила Элизабет. — Я вас познакомлю с ней. Когда все будет готово, мы научим вас хорошим манерам. Я также найму вам учителя танцев.

— Хорошим манерам?

Люси хихикнула.

— Она говорит точь-в-точь как Эбигейл с ее хорошими манерами и чопорностью.

— Кто такая Эбигейл? — спросила Элизабет, надеясь, что это та самая Эбигейл, о которой говорил Уильям.

Элли покачала головой.

— Эбигейл Мейсон. Уилл думает, что они любят друг друга.

— А вы так не думаете? — быстро спросила Элизабет.

— Нет, — в один голос ответили Элли и Люси.

Элизабет пождала, пока уйдет портниха, а потом задала еще несколько вопросов.

— Почему вы считаете, что ваш брат не влюблен в Эбигейл Мейсон?

Люси плюхнулась на кровать.

— Это ужасная особа. Он просто не может быть влюблен в нее. Ее интересуют только положение в обществе и деньги.

— Сейчас у него все это есть. Так почему она не вышла за него замуж прежде, чем он поехал в Лондон?

— Мы этого не знаем, — сказала Элли. — Я никогда не понимала, что он в ней нашел. Она производит впечатление очень… ну, эгоистичной. Может быть, за последние пять лет, она изменилась, но я в этом очень сомневаюсь.

Элизабет нахмурилась. Во всем сказанном не было смысла.

— Как вы считаете, Уилл действительно любит ее?

Люси засмеялась.

— Мой брат — глупец, когда дело касается женщин. Он считает, что поскольку она из образцовой американской семьи, то непременно станет идеальной женой.

— То есть все дело в ее имени и окружении, прошептала Элизабет.

— Совершенно верно, — сказала Элли, кивнув.

Имя для него важнее, чем настоящая любовь.

Имя.

«А у меня, — подумала Элизабет, — вообще нет имени».

Ричард вслед за женой вошел в их дом на Кавендиш-стрит. Кэролайн вихрем ворвалась в прихожую и швырнула на пол сумочку. Гнев ее все возрастал.

— Должно же быть что-то, что мы можем сделать! — кричала она.

Ричард подобрал сумочку и передал ее служанке.

Вслед за разбушевавшейся женой он прошел в малую гостиную.

— Боюсь, мы ничего не можем сделать.

— Ты видел, как он смотрит на Элизабет. И она назвала его по имени! Может быть, он собирается взять ее в жены, чтобы она народила ему кучу детей, как его отец.

Ричард сел и откинулся в кресле. Почему он думал, что брак с молодой женщиной будет удачным? Она доводила его до белого каления, и из-за нее он по уши влез в долги.

— Кэролайн, он — герцог. Пока он жив, я буду только бароном. Ты должна с этим смириться.

— Мои… наши дети заслуживают лучшего. Конечно, сейчас ты являешься предполагаемым наследником. Если с герцогом что-нибудь приключится до того, как у него появятся дети…

Ричард приподнял голову и уставился на жену.

— Даже не думай об этом, Кэролайн. Кэролайн хмыкнула.

— Я уж точно не собиралась его убивать.

— Тогда что ты имела в виду?

Она сложила руки на своем выпиравшем животе.

— Если у него не будет детей, следующим герцогом станешь ты или один из наших сыновей.

Эта женщина сошла с ума.

— И как ты собираешься помешать ему, обзавестись потомством? Ему всего двадцать восемь лет. Его едва ли можно назвать старым.

— Он может никогда не жениться, — просто сказала она.

— Боюсь, он не нуждается в нашем разрешении, дорогая. И между герцогом и Элизабет, кажется, что-то происходит.

— Согласна. Поэтому нам следует разлучить их.

Ричард покачал головой, он был сыт по горло этим разговором.

— И как, по-твоему, мы можем этого добиться?

— Для любых отношений смертельно опасны слухи, распространяемые в обществе.

— Он может найти другую женщину.

Кэролайн рассмеялась.

— Я что-нибудь придумаю. Если мы испортим его репутацию, он никого не найдет.

Ричард только покачал головой. Он хорошо знал, и ей тоже следовало бы знать, что когда леди захочет стать герцогиней, она выйдет замуж хоть за дьявола.

В последующие несколько дней Элизабет наняла учителя и гувернантку. Она нашла камердинера для Уилла, позаботилась о том, чтобы у мальчиков появилась новая одежда, и попыталась научить их, как вести себя за столом. По большей части они вели себя вполне сносно. Но мальчик, сидевший напротив, был ее главной проблемой.