Кристи Келли - Скандальная тайна

Вошел и поклонился голубоглазый молодой человек с черными как смоль волосами.

— Ваша светлость, для меня большая честь познакомиться с вами.

— Рад познакомиться Хэмптон. — Уилл заметил, что молодой человек не отрывал взгляда от Люси. — Это моя кузина, леди Элизабет, — сказал он, бросив взгляд на Элизабет. — И мои сестры, Элли…

— Элинор и Люсия, — договорила за него Элизабет, многозначительно посмотрев на него.

— Вы можете называть меня Люси, — сказала Люси.

Элизабет мысленно застонала от отчаяния.

— Леди Люсия, это большая честь для меня, — сказал Хэмптон, поднеся ее руку к губам. — Рад познакомиться с вами, леди Элинор.

Элли казалась немного огорченной тем, что Хэмптон больше заинтересовался Люси. Но через пять минут у нее уже не было причин огорчаться, потому что ложа заполнилась молодыми людьми, искавшими и ее внимания.

Уилл заметил недовольство Элизабет и недоумевал, чем оно вызвано. Наклонившись к ней, он осведомился, как она себя чувствует.

— Прекрасно! — выпалила она.

О, разумеется, любая женщина, отвечающая подобным образом, прекрасна, подумал он с сарказмом.

— Вам что-то не нравится?

— Совсем нет! — Она встала и прошла через толпу к двери.

Поскольку он не мог оставить сестер одних со всеми этими молодыми щеголями, он был вынужден остальные десять мучительных минут провести без общества Элизабет.

Элизабет прислонилась к стене, чтобы отдышаться, в ложе у нее появилось чувство, что она вот-вот задохнется. Она притворщица. С тех пор как ее отец заявил, что она не его дочь, она считала себя обманщицей. Сегодня, наблюдая, как все эти молодые люди наводнили ложу, чтобы побеседовать с Элли и Люси, это болезненное ощущение вернулось.

Ей хотелось быть истинной леди Элизабет.

И стать ею она могла, только выйдя замуж за Уилла и став герцогиней. Но она никогда не пойдет на это. В первые два сезона она могла выбирать из многих титулованных молодых людей, которые женились бы на ней, чтобы оказаться в родстве с герцогом. Ей нужно было нечто большее, чем титул. Ей хотелось любви.

Она видела, как живут родители Дженнетт, как любят друг друга, несмотря на значительную разницу в возрасте. Вот к чему она стремилась. Элизабет хотела любви, хотела настоящей любви, хотела, чтобы муж был ей верен.

Она не сомневалась в том, что такая любовь существует.

— Элизабет, вы нездоровы?

Элизабет очнулась и увидела перед собой своего кузена Ричарда, который смотрел на нее с озабоченным видом.

— Я здорова. В ложе оказалось слишком много молодых людей, жаждущих быть представленными сестрам герцога. Мне захотелось выйти на воздух.

— Так вам нехорошо? — спросил Ричард, еще больше обеспокоившись.

— Совсем немного. Сейчас все прошло, и я могу вернуться в ложу.

Ричард подал ей руку:

— Позвольте мне проводить вас.

— Спасибо, Ричард. — Может быть, теперь, когда Уилл был здесь, Ричард отказался от мысли стать герцогом.

— Вы должны больше заботиться о себе, Элизабет. Вы не хотите выйти замуж?

— Замуж? Вы же знаете, Ричард, что у меня очень маленькое приданое. Кто захочет на мне жениться?

— Должен же быть кто-то, кто вас интересует, — сказал Ричард.

Элизабет почувствовала, что краснеет.

— Нет, никто…

Ричард вернулся на свое место рядом с Кэролайн.

— Ну? — спросила Кэролайн.

— Мы не можем обсуждать это здесь.

— Тогда мы немедленно уезжаем, — заявила Кэролайн.

— Едем.

Они выскользнули со своих мест и нетерпеливо дожидались, пока подъедет их карета. Едва они сели в карету, Кэролайн спросила:

— Что случилось?

— Элизабет стояла у стены недалеко от ложи и держалась руками за живот.

— Почему? — спросила Кэролайн.

— Она сказала, что ей нужен воздух, потому что в ложу набилось полно молодых людей, желающих быть представленными сестрам герцога.

Кэролайн кивнула:

— Ну, это вполне возможно. Ложи тесные.

— Да, — протянул Ричард.

— Но ты ей не веришь? — Брови Кэролайн сошлись на переносице.

— Не знаю почему, но я подумал, что она имеет в виду нечто большее.

— Ты же не хочешь сказать…

Ричард кивнул:

— Она была бледной, руки держала на животе.

— Это невозможно. Он здесь всего две недели. — Кэролайн помолчала, кусая губу. — Она не может знать наверняка.

— Может быть, она и не знает. Даже не подозревает.

— Нельзя допустить, чтобы это произошло, — сказала Кэролайн.

Ричард покачал головой. Эта идея была ненавистна ему еще больше, чем любая другая, когда-либо исходившая от его жены.

— Давай подождем.

— Да? Пока беременность не станет явной и на ее пальце не окажется кольцо? — Кэролайн зло уставилась на него. — Этому надо положить конец.

— Кэролайн, это нечестно.

Кэролайн рассмеялась:

— Нечестно? А позволить этому выскочке из колонии стать герцогом?

— Мы оба знаем, что это не в наших силах.

— Не в наших силах?! Она почти визжала. — Ваши предки были близнецами. Насколько нам известно, их отец мог ошибиться, определяя, кто из близнецов является младшим, и тогда ты мог бы стать законным герцогом.

Ричард покачал головой. Она никогда не откажется от попыток стать герцогиней или увидеть герцогом одного из своих детей. Он сомневался, что ее хоть в какой-либо мере интересовало его мнение.

— Кэролайн, близнецы были помечены, так что ошибки быть не могло.

— Помечены?

— На попках сделали небольшие порезы. Так что в том, кто есть кто, сомнений не было.

— Это ничего не значит. Ты заслуживаешь того, чтобы стать герцогом, — настаивала Кэролайн.

Ричарду захотелось броситься на жену и задушить ее. Но он не мог. Он знал, что погиб. Что бы он ни сказал, Кэролайн будет поступать так, как ей заблагорассудится. Так продолжалось все последние пять лет.

— Хорошо, Кэролайн. Поступай как знаешь.

На следующее утро Элизабет сняла еще одну книгу с полки в кабинете Уилла. Она пролистала ее в поисках чего-либо, что могло бы дать ключ к тому, где искать дневник ее матери. Уилл еще не пришел, и она наслаждалась покоем. У детей были уроки, так что она впервые с тех пор, как в доме появился Уилл, оказалась в кабинете одна.

Поставив книгу на место, она потянулась за другой. Это оказался томик Байрона. Вспомнив о том, как ее мать любила поэзию, она осторожно переворачивала страницы в надежде обнаружить что-нибудь, представляющее для нее интерес. Но кроме маленькой высушенной фиалки вложенной в середину книги, там ничего не было.

— Как идет охота?

Элизабет обернулась, увидела Уилла и вздохнула. Лучи утреннего солнца упали на его каштановые волосы, придав им рыжеватый оттенок. Черный сюртук обтягивал широкие плечи. До чего же он красив! Проклятие! Ей надо держать себя в руках.