Маргарет Мур - Любовь слепа

Дворецкий прислушался к удаляющимся шагам хозяина, а затем достал из сундука пергаментный свиток с перечислением всего хранящегося в замке оружия.

На его кислой физиономии мелькнула злорадная усмешка. Давай, полюбуйся сам этим приданым, ехидно подумал он. Сэра Джорджа ожидает еще тот сюрприз!

Едва Джордж отворил дверь оружейного склада, как в трех дюймах от его левого глаза в притолоку впилась, подрагивая, стрела. Он замер, а Элайя, видя непритворный испуг на лице мужа, звонко расхохоталась.

— Мне кажется, начинать семейную жизнь со смертоубийства — не самая удачная идея, — заметил он, входя внутрь.

Только чадивший факел да лучи клонившегося к западу солнца, проникавшие сквозь узкую дверную щель, освещали лишенный окон каменный склад.

Копья и луки стояли вдоль стен, на крючьях висели мечи, перевязи и щиты. Несколько переносных мишеней расположились в углу, а на полке лежал разорвавшийся по шву мешок гусиных перьев.

Его жена стояла напротив двери с большим луком из тисового дерева в руках и смотрела на него с виноватой улыбкой.

— Я целилась не в тебя, — сказала она. — Обычно я всегда попадаю в цель.

— И на том спасибо. Но что ты тут делаешь? — спросил он, подходя ближе.

Элайя широким жестом обвела громоздившиеся на полу сундуки и корзины.

— Пришла проверить, все ли мое приданое здесь. — Переходя с места на место, она демонстрировала свои сокровища: — Тут луки и стрелы для твоих лучников. — Она кивнула на длинный, прислоненный к стене сверток, запакованный в кожу. — Десять новых копий — специально для тебя. — Неподалеку стояли несколько узких сундуков, которые Джордж сперва не заметил. — Пятьдесят мечей, столько же шлемов и кольчуг. — Элайя подошла к лежавшему на лавке колчану со стрелами и достала длинную боевую стрелу. — И тысяча превосходных стрел с самым лучшим на свете оперением.

— Твое приданое — это оружие? — недоверчиво спросил он.

— А зачем нам одежда, шерсть или кубки? У тебя и так столько всякого добра, что нам хватит на несколько лет. Кроме того, отец не стал бы давать за мной таких пустяков.

— А я-то, беседуя с Гербертом, решил, что твой отец прислал мне в подарок меч!

Услышав имя мажордома, Элайя недовольно нахмурилась.

— Он сказал, ты не хочешь разговаривать с ним и отсылаешь прочь, — заметил Джордж.

Надо было сообразить, что дворецкий не упустит случая донести на нее. Элайя никак не могла избавиться от совершенно безосновательного, но упорно не желавшего оставлять ее впечатления, что домоправитель — человек нехороший, как и его брат.

— Не знаю, что за срочность обсуждать дела, — ответила Элайя, искоса глядя на мужа и изображая улыбку, которая, как она надеялась, отвлечет его. — В конце концов, сегодня первый день после нашей свадьбы. Кроме того, я скорее захочу побеседовать с каменным изваянием, чем с Гербертом. Статуя и та живая по сравнению с ним!

К великому ее облегчению, Джордж улыбнулся.

— Согласен, Герберт — не самый обходительный человек на свете, но, заверяю тебя, он великолепно справляется с хозяйством. Завтра ты непременно должна переговорить с ним. Отныне это твоя обязанность.

— Джордж, давай не будем говорить о делах.

Устоять перед ее улыбкой было невозможно, и Джордж тут же решил, что она права. Кому приятно вести скучные разговоры на следующий день после венчания?

— Ну, так и быть, завтра так завтра.

Он привлек ее к себе и крепко обнял, собираясь не спешить и быть нежным.

Элайя ответила на его поцелуй с той же стремительной горячностью, что и накануне ночью.

В конце концов, сейчас они одни…

Усталость Джорджа как рукой сняло, и желание вскружило ему голову. Поцелуй затягивался, Джордж незаметно оттеснил Элайю к стене и его рука скользнула к ней под юбку. Элайя слабо застонала, словно побуждая Джорджа не медлить.

Губы его прокладывали дорожку из поцелуев все ниже и ниже, и вдруг…

— Господи помилуй!

— Что такое? — выдохнула Элайя и, открыв глаза, увидела перед собой раздраженное лицо мужа.

— Ненавижу, когда на тебе бриджи!

— И я тоже — сейчас! — Элайя уткнулась в широкое плечо мужа, и смех ее прозвучал приглушенно.

— Что, черт возьми, я, по-твоему, должен?..

— То же, что я делаю с твоими бриджами, — обольстительным шепотом отозвалась она. — Распусти шнурки…

Выражение лица Джорджа чуть смягчилось, а глаза его по-прежнему горели страстью.

— Лучше я их разрежу.

— Ну, так что же ты медлишь? — пробормотала она.

— В жизни не думал, что обстановка на оружейном складе может быть такой… вдохновляющей, — с глубоким вздохом произнес Джордж. — Вот только спину ломит.

Лучшей возлюбленной, чем Элайя, у него никогда не было. Она словно знала заранее, когда и как надлежит двигаться. Знала, что ее стройные ноги, обвивающие его талию, невероятно возбуждают его. Она с поразительной быстротой обнаружила, в каких местах малейшее прикосновение заставляет его содрогаться от наслаждения.

— Спину, говоришь? — возмутилась Элайя, осторожно спуская ноги вниз. — Да ведь к стене-то была прижата я!

Джордж тихо рассмеялся.

— Ты совсем меня замучила.

— А кто проспал всю ночь и полдня? Джордж запечатлел легкий поцелуй на лбу жены.

— Пошли, пора подкрепиться, пока я не умер с голоду.

Элайя нагнулась, подбирая с пола то, что раньше являлось бриджами.

— Кажется, их уже не починить.

— Какая жалость! — посочувствовал Джордж с довольной ухмылкой. — Брось их куда-нибудь в угол — пригодится как тряпка.

— Жаль выбрасывать!

— Герберт будет рад узнать, что ты бережливая хозяйка. А то он вечно пеняет мне на мою расточительность.

Элайя быстро взглянула на него, и Джордж пожалел, что не сумел промолчать. Мажордом и впрямь время от времени рекомендовал ему быть поэкономнее, однако Джордж был достаточно богат, чтобы не переживать из-за потери пары, бриджей.

— Я несколько преувеличил, — признался он.

— Рада это слышать, — сказала Элайя и, сокрушенно качая головой, швырнула бриджи в угол.

— Пойдем, а то нас хватятся и начнут искать. Еще решат, что мы свалились в колодец. — Джордж взял ее за руку.

Они вышли с оружейного склада и направились к замку. Взгляд Джорджа упал на окна постройки, где размещались гости.

— Марго передала, что не спустится к ужину, — заметил он. — Вчера вечером она слишком много танцевала.

— Или хватила слишком много вина.

— Нет, Марго пьет очень умеренно, — ответил он. — Она обожает танцы и иногда чересчур увлекается. — Джордж внимательно посмотрел на жену. — Однако, как бы ей ни нравились развлечения, манеры ее всегда безукоризненны.

Элайя ничего не сказала, но он почувствовал, как напряглись ее пальцы на сгибе его руки.