София Нэш - Секреты скандальной невесты

Честно говоря, если бы она хотела поступить согласно своему первому побуждению, то сообщила бы Пимму, что скорее выйдет замуж за его трусливого бульдога, чем за него.

Да, она с превеликим удовольствием сказала бы ему, что он может продолжать клеймить ее отца и может заточить ее в Тауэр, если ему так хочется. Однако… она пока что не хотела и не собиралась умирать.

— Что заставило это красивое личико сморщиться так, будто вот-вот наступит конец света? — Из-за дерева выглянуло дружелюбное лицо мистера Лефроя.

Элизабет подскочила.

— Ах, мистер Лефрой! Простите… Да нет, ничего особенного.

Седовласый лакей некоторое время смотрел на нее с интересом.

— Вы выглядите так, словно между вашими ушами выросла паутина. Не хотите присоединиться к старику Лефрою? Немного прокатиться, а?

Она сглотнула при воспоминании о том, как скакала в Корнуолле по холмам и долинам вместе с вдовами, которые получали удовольствие от сознания того, что подвергаются опасности.

— Очень хочу, — призналась она.

— Тогда оставьте поднос здесь. Заберете его позже. — Он повел ее в сторону конюшен. — Ничто лучше не разгоняет печали, чем хорошая скачка. Весперс любит скакать с партнером. Посмотрим, сможете ли вы удержаться на ней. — Он широко улыбнулся, показав щербину между зубами.

— Весперс?

— Весперс, — повторил он с явной гордостью. — Скаковая лошадь, призер хозяина. Она должна выступать в Аскоте. — Он усадил Элизабет в дамское седло.

Мистер Лефрой позволил ей взять сильного гнедого мерина с умными глазами, а не с крутой грудью, как у боевых лошадей, которых она хорошо знала.

— Да она красавица, — пробормотала Элизабет, с вожделением глядя на высокую темно-гнедую кобылу со звездочкой посередине точеной головы.

— Да, Весперс такая, — сказал мистер Лефрой, прилаживая стремя. — Пока не увидит кнут, конечно.

Элизабет выжидающе посмотрела на мистера Лефроя.

— Прощу прощения, мэм, но она не любит, когда ее подгоняют кнутом.

— В таком случае она еще и умная, — наконец улыбнулась Элизабет.

Мистер Лефрой округлил глаза.

— Что такое? — спросила она.

Он густо покраснел.

— Вы настоящая красавица, когда улыбаетесь, мэм. У вас ямочки.

— Ямочки?

— Ямочки на щеках — это то, что сводит мужчин с ума. К счастью для вас, я слишком стар.

Они миновали огороженные пастбищные участки и подъехали к маленькому озерку. По его периметру лежал скаковой круг. Элизабет некоторое время изучала его, мысленно отмечая подъемы и спады, в то время как две лошади нетерпеливо приплясывали и били копытами.

Она направила на мистера Лефроя всю мощь своей улыбки.

— Проигравший чистит картофель на обед?

Он что-то пробормотал, и она рванулась вперед. О, это ощущение ветра, омывающего лицо! Как долго она тосковала по этому! Через несколько мгновений Элизабет рискнула оглянуться и увидела, что мистер Лефрой придерживает лошадь. О чем он думает, черт возьми?

В течение трех последующих миль она поняла. Весперс была самой быстрой лошадью. Несмотря на большое накопленное преимущество, она вышла вперед на середине дистанции и больше не сбавляла темпа. Элизабет чего бы только не отдала за то, чтобы промчаться на этой необычайной красоты, ухоженной лошади!

Однако плохо было то, что, несмотря на все покоренные вместе с мистером Лефроем мили, у Элизы не пропахло ощущение надвигающейся беды и чувства, что она никогда не сможет освободиться от навязчивого интереса Пимма.

На рассвете Роуленд Мэннинг подъехал к окраине пастбища после своего крайне бесполезного разговора с лейтенантом Тремонтом — человеком, который вряд ли продержится более минуты в пекле канонады. В силу каприза судьбы именно такие люди, как Тремонт, всегда доживали до ста лет, служа своей родине за бюрократическим столом. Этого было достаточно, чтобы Роуленд сделался пресловутым революционно настроенным французиком. Да, увидеть бы, как эту высокомерную голову подводят к мадам Гильотине, — это зрелище вернуло бы ему доброе чувство юмора.

Роуленд приблизился к конюшням и перевел молодого гнедого мерина на шаг, чтобы дать ему остыть. Этот мерин подавал большие надежды. Он не сможет стать хорошей упряжной лошадью. Слишком маленький и легкий. Но он хорошенький внешне, обладает непринужденным привлекательным аллюром, при котором идет, невысоко поднимая ноги. Он идеально подходит для юных леди, которые каждый Сезон появляются в Гайд-парке, надеясь произвести впечатление. Перед глазами неожиданно появился незваный образ Элизабет Ашбертон, восседающей на лошади и проезжающей рысью по роскошной авеню. Роуленд скрипнул зубами и изгнал образ из головы.

Если бы он только мог превратить восемь сотен лошадей плюс тяжеловесных кавалерийских вот в таких, как этот мерин с благородными манерами… Господи! Как Роуленд рассчитывал на этот чертов контракт! И считал себя таким умным, заключая пари и заставляя своего единокровного брата в течение всех этих месяцев взимать с одурманенной невесты плату в обмен на организацию освобождения Майкла из Ньюгейтской тюрьмы. Вероятно, его единокровный брат в последующем сможет опровергнуть обвинения в убийствах, которые выдвинул против него Роуленд. Да, Роуленд свалял дурака, возвращая графине все до последнего пенни, пусть и через силу.

Теперь он вполне может предстать перед магистратом, его предприятие обанкротится и будет продано покупателю, который предложит ставку повыше. Да, перспектива оказаться в богадельне…

Внезапно он увидел вдали серое муслиновое платье, которое мелькнуло у выхода из конюшен. Что за черт? Он подъехал к ближайшему парнишке — помощнику конюха и бросил ему повод.

— Займись им, Джимми.

Роуленд бесшумно приблизился к дубу. Густые распущенные волосы миссис Ашбертон развевались под легким предвечерним бризом. Она что-то доставала из широкой юбки своего платья.

Элизабет резко повернулась, и пока она не успела изменить выражения, Роуленд смог прочитать на ее лице отчаяние.

Он кивнул на письмо в ее руке.

— Новые интриги, миссис Ашбертон? Рад узнать об этом. До вашего появления жизнь была слишком утомительной и скучной. Хотя должен сказать, что при виде вашей неуемной любви к секретной переписке мое терпение истощается.

— Думаю, было бы слишком оптимистичным надеяться на то, что вы не станете снова отчитывать меня. — Она быстро сложила письмо. Ее лицо снова обрело обычную краску.

— Могу ли я спросить, о чем это письмо, миссис Ашбертон? Я надеюсь, вы не замышляете неблагоразумного побега из нашей уютной маленькой компании?

— Почему вы так решили?

— Потому что у вас такой вид.

— Что вы этим хотите сказать, мистер Мэннинг?