Мишель Уиллингем - Принцесса по случаю

Он прождал полчаса в приемной, игнорируя угощение. Его отчаяние росло с каждой минутой, пока наконец он не потерял терпение.

— Вижу, — вам надоело ждать.

В приемную вошел граф фон Рейшор, опираясь на трость с золотым набалдашником. Его лысая голова блестела, борода цвета соли с перцем обрамляла угловатое лицо.

— Вы в конце концов, решили разобраться со своим прошлым?

— Нет. Только с настоящим.

Майкл шагнул вперед и встал прямо перед граном. При виде самодовольного выражения на лице росла его охватил гнев.

— Вы не имеете никакого права вмешиваться в мою жизнь.

Слабая улыбка тронула губы графа.

— Вам нравится, когда в вас стреляют, не так ли?

— Мне нужно вернуться к моим солдатам и закончить кампанию.

Выражение лица графа приобрело торжественность.

— Да, полагаю, вы должны чувствовать себя обязанным. Приношу извинения, но ничего не подделаешь.

Он жестом пригласил Майкла сесть и вытащил завернутый в ткань сверток.

— Я провел расследование после того, как вы отказались от моего первого приглашения прийти и обсудить это таинственное сходство. Я узнал у вашего командира, что у вас имеется анонимный благодетель, который приказал вернуть вас с Мальты.

Майкл сощурил глаза, не понимая, что граф имеет в виду.

— Меня отозвали потому, что я был ранен.

— И вы не знаете, почему ваше возвращение на службу так надолго откладывается? Или почему никогo из других военных не вернули в Лондон?

— Я думал, другие солдаты вернулись со мной.

— Никто, кроме вас. — Граф протянул ему завернутый в ткань сверток. — Я нахожу это довольно любопытным. Должно быть, непросто было найти вас и привезти в Лондон. Кто-то явно хочет сохранить вам жизнь. Но кто?

Майкл взял сверток и развернул овальную миниатюру — это была постаревшая версия его самого. Сходство было столь сильным, что он не мог найти слов, чтобы выразить свое удивление.

— Теперь понимаете меня?

Граф протянул руку, и Майкл вернул ему миниатюру.

— Возможно, это совпадение, — предположил Майкл и сам не поверил своим словам.

Посол внимательно посмотрел на него:

— Вот это, лейтенант Торп, мы и должны выяснить.

Рейшор налил две чашки чая, но Майкл отказался от напитка. Посол добавил молока и сахара в свою чашку.

— По легенде, вот уже почти двадцать три года назад принц Лохенберг был украден эльфами.

— Украден эльфами?

— Всего лишь сказка. Всем известно, как распространяются слухи. — Посол потер подбородок, погруженный в размышления. — Некоторые верят, что настоящий принц был украден, заменен на другого ребенка в канун Дня Всех Святых.

— Разве король или королева не заметили, что мальчик не тот?

— Король заявил, что Карл действительно его сын. Он заставил умолкнуть слухи. — Граф отхлебнул чаю.

— Вы думаете, король говорил правду?

— Не знаю. Но я хочу быть уверенным, что коронован действительно королевский отпрыск. — Граф окончил с чаем и поставил чашку. — Простите, что вмешался в ваши предписания, но другого выхода я не вижу.

Майкл предпочитал воевать, нежели ворошить прошлое, которое может или не может принадлежать ему. К тому же ему вовсе не улыбалось стать королем.

— Если я ошибаюсь, — предложил граф, — вы можете вернуться в армию без дальнейшего вмешательства с моей стороны. Я щедро вознагражу вас за сотрудничество и прослежу, чтобы Лохенберг предоставил несколько кораблей, груженных припасами и одеждой для ваших воюющих солдат. А пока, — продолжал Рейшор, — я позаботился о вашем проезде на паровом пакетботе, и мы поплывем в Лохенберг в конце недели.

Миновал целый день, прежде чем родители Ханны заговорили о лорде Белгрейве.

После ужина ее родители ожидали ее в гостиной. Молчание было напряженным, и Ханна заподозрила, что кто-то из слуг видел ее после того, как она выпрыгнула из окна, возможно даже, они знают, что их дочь целовала лейтенанта в сарае.

При одной мысли об этом щеки ее запылали. Теперь ей остается лишь вышить алую букву на своем платье.

— Лорд Белгрейв отозвал свое брачное предложение, — начал отец. Его тон был категоричен, лицо озабоченно. — Ты не удивлена, как я понимаю?

— Нет, удивлена, — с трудом проговорила она.

Немногие будут благодарны, получив два удара по голове.

— Твоя мать желает тебе кое-что сказать. — Маркиз опустился в кресло, кивнув леди Ротбурн.

Ее мать побледнела, руками в перчатках она теребила носовой платок.

— Твой отец… не знал, что я позволила лорду Белгрейву переговорить с тобой наедине.

По хмурому виду отца Ханна поняла, что он на ее стороне. В ней зажегся слабый огонек надежды.

— Я и представить себе не могла, что лорд Белгрейв запрет дверь кабинета. — Лицо матери выглядело болезненным, в глазах стояли слезы. — Ханна, мне так жаль. Я наивно полагала, что он будет вести себя как джентльмен. Ты была права насчет него.

— Так ты не сердишься… что я ударила лорда Белгрейва по голове?

Ханна адресовала свой вопрос отцу, который смущенно откашливался.

— Это дело можно было уладить по-другому, но, нет, я тебя не виню. Ханна, я должен спросить тебя — как тебе удалось выбраться из кабинета? Бог ты мой! Мы почти полчаса искали ключ. Я был так обеспокоен, что чуть было не приказал Филиппу выломать дверь.

— Белгрейв начал приходить в себя, поэтому я выпрыгнула в окно.

Лучше рассказать как можно больше правды.

— Ты могла бы сломать щиколотку, — ужаснулась мать. — Не могу поверить, что ты рискнула прыгнуть с такой высоты.

Ханна пожала плечами:

— Лучше сломанная щиколотка, чем поруганная честь.

Выражение на лице матери стало скептическим.

— Почему ты не позвала на помощь?

— А что хорошего из этого получилось бы? — огрызнулась она. — Ты ведь не поверила мне, когда я пыталась тебе объяснить, что он собой представляет.

Мать побледнела. Маркиз неотрывно смотрел на Ханну.

— Мы больше не станем обсуждать Белгрейва, этим покончено.

Слава богу!

Но ее ждал сюрприз.

— Я принял решение отправить тебя отсюда на некоторое время. Несомненно, Белгрейв станет распространять сплетни. Мы с твоей матерью будем противостоять этому. Тем временем я устрою твою поездку в Германию, в Бремерхавен. Ты остановишься у своих кузенов, Дитриха и Ингеборга фон Браймельнов.

Ханна никогда не слышала об этих кузенах, и ее голову наполнили тревожные мысли, она не ожидала, что ее отправят так далеко.

— Когда я уезжаю?

— Через три дня.

Три дня?

Отец откашлялся и добавил:

— Вчера я отправил твоим кузенам письмо, в котором коротко рассказал, что произошло. Я буду платить за твое проживание. Не сомневаюсь, они будут рады принять тебя.

— Надолго?

Отец не сразу ответил, и Ханна заподозрила, что он сам еще этого не знает. Ее охватили тоска и тревога от того, что она должна будет жить вдали от своей семьи.