Жанэт Квин-Харкин - Пленённая мечтой

— Я никогда не выходила в свет, — призналась Грейс.

— О! — Девочки одна за другой посмотрели на нее, словно это было совершенно невообразимо.

— Наверное, из-за войны не одна ты такая, — милосердно добавила Пенни. — Ну а теперь, Грейс, посмотри этот прекрасный шелк цвета слоновой кости.

Грейс отвергла большинство предложенных платьев как слишком торжественные и, наконец, остановилась на бледно-зеленом греческом наряде, присборенном на бедрах и падающем затем мягкими складками.

— Вот это — прямо для тебя! — счастливо вскрикнула Пенни. Она вынула из волос у Грейс шпильки и дала им упасть ей на плечи. — У тебя, к тому же, прелестные волосы. Конечно же, безнадежно устарело — носить их такими длинными. Я могу укоротить.

— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Грейс.

— Я отлично справилась с волосами Каролины Харрис, правда же, Мерджери? — спросила Пенни.

— Да, но у Каролины они не такие густые и вьющиеся, — возразила Мерджери. — А здесь мне нравится, как они рассыпаны по плечам. Все выглядит очаровательно. У твоего брата глаза на лоб вылезут, когда он увидит ее. Он безумно влюбится.

— Глупая, он в нее уже влюбился, — заметила Пенни. — Ты что, не видела, как он на нее смотрел?

— Ну, а как насчет этого сказочного Барк-лея? — счастливо продолжала Марджери. — Какая фигура! Разве не достаточно, чтобы вскружить голову?

— Но он же из колонии, Мерджери, — проговорила Пенни. — И я уверена, что у него должна быть преданная девушка, которая ожидает его возвращения домой. Такие всегда так делают.

Грейс почувствовала, как у нее екнуло сердце. Есть ли у Брюса девица, которая ждет его возвращения в Австралию?

И снова она попыталась убедить себя в том, что была просто рада узнать, что он жив, и — только.

Но когда она спускалась по широкому пролету лестницы на ужин и увидела его стоящим у ее основания, увидела, как засветились его глаза и оценивающе прошлись по ее фигуре, она почувствовала, как по всему ее телу прошла дрожь.

— Шелк идет тебе больше, чем медицинская униформа, — тихо сказал он. — Приготовилась к королевскому банкету?

Он как раз протянул ей руку, когда появился Фредди.

— А, вот где ты, дорогая, — воскликнул он. — Ты просто великолепна. Пойдем на ужин.

Он положил ей руку на талию и повел ее в столовую.

Пока лакей подавал еду и вино, беседа постоянно перемежалась смехом, как рябью по воде прокатываясь по длинному столу. Грейс тихо сидела между лордом Джозефом Каллендаром и Фредди, умиротворенная поблескиванием света свечей в хрустальных канделябрах, ощущением салфетки из камчатого полотна на своих коленях, похрустыванием хлебной корочки и густым ароматом специй в подаваемом на прекрасном фарфоре супе. Она не представляла себе, как соскучилась по доброй компании и хорошему житью за время своего пребывания в аскетизме «Святой Катерины». У нее было абсурдное желание ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон, так как, переходя с одного лица на другое, затем — на облаченного в ливрею лакея, хрусталь канделябров, она слышала, как голосок внутри нее шептал: «Все это может быть твоим». В это было почти невозможно поверить.

Она перевела взгляд на Фредди. Ему всегда надо носить обеденный костюм, решила она. Элегантные черно-белые линии подчеркивали утонченность его лица. Пока Грейс разглядывала его, кто-то дальше за столом сказал нечто забавное, и он засмеялся. Она отметила, что даже смех у него нес налет воспитания и элегантности. Он будет стареть, не утрачивая этих качеств, так же, как его мать, решила Грейс. В нем нет ничего от его большого напыщенного папаши.

Отпрыск лорда Каллендара больше походил на мать — не только физически, но и по темпераменту. После нескольких вопросов, обращенных к Грейс, папаша замолчал, тогда как леди Каллендар и двое ее детей поддерживали неиссякаемый поток остроумия.

Брюс, одетый в один из обеденных костюмов Фредди, который был почти по нему, чувствовал себя явно не в своей тарелке. Грейс заметила, как он огляделся, прежде чем взять вилку для рыбы, когда подали тюрбо, и так был занят тем, чтобы есть правильно, что пропустил мимо ушей следующий диалог.

Однако Мерджери была очень заинтересована поговорить с ним.

— Итак, мистер Барклей… — громко начала она. — Или вы все еще лейтенант Барклей? Пенни не уверена.

— Просто мистер, — отозвался Брюс. — От службы я освобожден по инвалидности. Кому нужен летчик, который не может летать.

— Я уверена, что вы были ужасающе храбры, — неустрашимо продолжала Мерджери. — Пенни говорила, что вы с Фредди сражались даже на подбитых самолетах без посторонней помощи и теперь вы — герои и должны получить медали от короля.

Брюс смущенно кашлянул, а присущая Фредди веселость смягчила неловкость:

— Между нами разница в том, что я рассчитал предстоящий риск, а Брюс ринулся, очертя голову, — смеясь говорил он. — Никто в здравом уме не сажает на аэродром загоревшийся самолет.

— А что же мне — надо было попасть в лагерь для военнопленных? Благодарю вас, — огрызнулся Брюс. — К тому же, когда столько летал на этом самолете, знаешь, на что он способен. Я знал, что он еще послужит мне.

— И что же вы теперь намереваетесь делать, мистер Барклей? — спросила Пенни. — Вернуться в Австралию?

— Как только у меня будет такая возможность, — ответил Брюс. — Туда еще не летают гражданские самолеты.

— А чем вы займетесь, вернувшись в Австралию? — поинтересовалась Мерджери.

— Ну, это еще на воде вилами писано, — ответил Брюс.

— Хорошо сказано, — фыркнул Фредди. — Но Брюс планирует открыть собственную авиалинию в Куинсленде.

— Я думала, что вам больше не позволят летать, — сказала Грейс.

— Королевский летный состав отказал мне в разрешении на работу пилота, — подтвердил Брюс, криво улыбаясь. — Но у себя в Куинсленде от меня никто не потребует никаких свидетельств, даже если я окажусь умалишенным.

— Так вы полагаете, что сможете летать несмотря на больную ногу? — спросила леди Каллендар.

— Я действительно надеюсь на это. По крайней мере, сделаю попытку.

— Этот зануда может делать с самолетом почти все, что возможно. Зная его, я не удивлюсь, если он сможет летать, управляя зубами.

— Перестань, Фредди, — взмолился покрасневший Брюс. — Тебя послушать, так я что-то вроде циркового трюкача.

— Да, Фредди, ты его смущаешь. — И леди Каллендар успокаивающе протянула руку, прикрыв ею руку Брюса.

— Как насчет шарад после обеда, мамуля? — спросила Пенелопа. — Я так давно хочу поиграть… И наконец-то у нас достаточно народа, чтобы все хорошо получилось.

— Но Грейс, возможно, устала… — начала было леди Каллендар.

— О нет, леди Каллендар, ничуточки! Собственно, я очень рада провести шумный и веселый вечер: сестринская комната в «Святой Катерине» — невообразимо скучная.