Патриция Мэтьюз - Безумное обещание

— Хочешь бренди, Джеб? — спросила она непринужденно.

— Не сейчас, — ответил он, выпуская дым и внимательно глядя ей в глаза. — Сара, я знаю, что ты была в Сент-Луисе год назад. В то время я тоже находился там.

Почему ты не пришла или не дала знать о себе? Я думал. ты решила остаться с Фланаганом и поэтому не возвращаться ко мне.

Сара была счастлива видеть Джеба, но ее рассердил его укоризненный тон.

— Шон Фланаган мертв, — ответила она натянуто.

— Я знаю. Фортьер рассказал мне. Мне жаль, что…

— Ты знаешь, почему он мертв? Жиль Брок продал меня в рабство племени пауни. Шон нашел и спас меня.

Он искал меня целый год. Когда мы бежали из индейской деревни, ему в спину угодила стрела. Он умер посреди прерии, я сама похоронила его. А ты, человек, который всего за час до того, как меня похитили, признался мне в любви, вообще не стал искать меня!

— Сара, образумься! У меня и в мыслях не было, что с тобой такое приключилось. Я подумал, ты решила остаться с Фланаганом. Если бы я знал, в чем дело, то отправился бы хоть на край света, но нашел бы тебя.

— Теперь все позади, — ответила Сара после долгой паузы, в течение которой она пристально смотрела ему в глаза.

— Не совсем. Ты до сих пор не ответила на мой вопрос. Почему ты не нашла меня в Сент-Луисе?

— Я нашла тебя. Я пришла на пристань и…

— Но я тебя не видел! Почему ты не показалась мне на глаза?

— Зато я тебя видела, — резко отозвалась она. — Рядом с тобой была женщина с золотистыми волосами. Она стояла совсем близко от тебя, и вы выглядели вполне счастливыми.

Джеб озадаченно задумался, но через миг улыбнулся и небрежно взмахнул рукой:

— Это была всего лишь Эстер. Эстер Баланс.

— Всего лишь Эстер? Кто же она, твоя шлюха?

— Эстер не шлюха, — рассердился Джеб. — Она леди до кончиков ногтей.

— Но ведь ты спал с ней? Возможно, до сих пор спишь, — Сара, ну какое это имеет значение? Ну хорошо, я действительно спал с ней. Неужели ты ожидала, что все это время я буду обходиться без женщины?

— Не знаю, чего я ожидала. Но и ты должен понять меня. Как я могла подойти к тебе, когда ты был с другой женщиной? А вдруг она оказалась бы твоей женой? Откуда мне было знать. Мы оба попали бы в неудобное положение. — Необходимость оправдываться рассердила Сару, и в ее голосе зазвучала насмешка. — Джебедия Хоукинс, состоятельный судовладелец со строгими представлениями о морали, спит с женщиной, в браке с которой не состоит! Я думала, ты поступаешь так только с теми, кого ловят на лондонских улицах. Впрочем, таких ты берешь силой.

— Сара, я принес тебе извинение за то, что так вышло.

И потом, какое ты имеешь право упрекать меня в том, что я спал с Эстер? Ты ведь тоже спала со своим ирландцем.

— Да, спала! — Сара пришла в неописуемую ярость и до хруста в костях сжала кулаки. — И не только с Шоном, который по крайней мере был джентльменом. Еще с Жилем Броком и Рисом Помметом, которые насиловали меня по очереди, а потом продали вождю пауни, который делал то же самое каждую ночь. Я и теперь не вызываю в тебе отвращения, Джеб Хоукинс?

— Нет, не вызываешь. В этом нет твоей вины, Сара.

Мне просто очень жаль… — Он коснулся ее руки.

— Я не нуждаюсь в твоей чертовой жалости! — Она отдернула руку. В глазах ее полыхал гнев. — Мне всегда была нужна от тебя любовь, а не жалость!

— Я имел в виду совсем другое… — В его голосе зазвучал металл. — Похоже, нынешняя жизнь сделала тебя грубой. Раньше я никогда не слышал от тебя ругательств.

— Ругательства! Мне довелось слышать и кое-что похлеще. — Она горько усмехнулась. — А эта жизнь совсем не изменила меня. По крайней мере в том смысле, о котором ты говоришь.

— Кстати, о твоем игорном доме. Откуда у тебя взялись деньги, чтобы открыть его? Это же стоит целого состояния.

— Да, стоит. Конечно, это тебя совсем не касается, но я скажу: деньги мне оставил Шон Фланаган. Он завещал свой капитал, который хранился у Фортьера, мне. Эти деньги я и вложила в дело. Я безмерно благодарна Шону.

— Я в этом и не сомневаюсь. Впрочем, не важно. Я рад, что дела у тебя идут хорошо. И все же скажи, почему ты вложила деньги именно в казино?

— А что в этом плохого?

— Леди не пристало управлять подобным заведением.

— Потому что азартная игра — грех, да?

— Да. — Джеб смущенно переминался с ноги на ногу. — В Библии так сказано.

— Неужели! И тем не менее в любом городе на реке есть игорный дом. Разве твои матросы не играют?

— Конечно, играют. И еще посещают бордели. Но я говорю не об этом. Женщине, тем более леди, не следует заниматься таким бизнесом!

— А что в Библии сказано о том, как должна женщина, оказавшаяся в чужом краю без гроша и помощи, зарабатывать себе на жизнь? Как, по-твоему, я должна была использовать деньги Шона?

— Например, ты могла открыть ателье…

— Ателье! — Сара расхохоталась. — Новый Орлеан — большой город, а не забытая Богом деревушка. Сколько женщин, по-твоему, одеваются здесь в ателье? Ничтожно малое количество. Я еле сводила бы концы с концами. Конечно… — Она усмехнулась и добавила с издевкой:

— Конечно, я могла бы заняться и другим ремеслом. Тем, для которого подручные Брока схватили меня на лондонской улице. Я ведь должна была стать проституткой в солдатском борделе. Так бы и случилось, если бы Брок не захватил «Северную звезду». Одному Богу известно, сколько я натерпелась за три года, которые прошли с тех пор. Кстати, совсем недавно один пьяный клиент заявил, что это ремесло мне под стать. А ты разве так не считаешь, Джеб?

Если бы я использовала деньги Шона, чтобы открыть бордель, ты бы чувствовал себя более раскованно во время встречи со мной?

Джеб побагровел. Он размахнулся и ударил Сару по щеке. Она отшатнулась, не сводя с него пылающих яростью глаз.

— Сара Мади, которую я знал раньше, никогда не произнесла бы таких слов, — сказал Джеб раздраженно. — Все же ты изменилась.

— Конечно, изменилась, чертов идиот! Неужели ты до сих пор этого не понял?! — воскликнула она. — Но это не означает, что я стала блудницей, какой ты меня считаешь!

Она была великолепна, с румянцем на щеках и горящим взором фиалковых глаз. В памяти Джеба всплыла картина: обнаженная Сара лежит на постели в его каюте на барже. Воспоминание оживило его чувства и воспламенило плоть. Джеб понимал, что теряет контроль над собой, и не хотел бороться с этим ощущением.

— Если я действительно считаю вас блудницей, мадам, значит, вы на самом деле таковой являетесь! Проверим?

Он стал медленно наступать на нее. При виде его горящих страстью глаз и насмешливо искривленных чувственных губ Сару обдало холодом, и она невольно попятилась.

Несмотря на то что она была раздражена и немного напугана, порыв Джеба не оставил ее равнодушной. Ее тело сладостно затрепетало и наполнилось жаркой тяжестью.