Бронуин Уильямс Бронуин Уильямс - Покорение Гедеона

Поток бесконечных мыслей прервался шумом ссоры, и Гедеон обернулся, чтобы узнать, в чем дело. Последнее время это случалось все чаще. Он бы отдал десять бочек спермацета, лишь бы прямо сейчас услышать крик: «Кит у берега!» Люди начинают беситься.

И будь он проклят, если не разгонит их по вельботам! Сегодня ночью ему нужен вызов. Последний дрифтер уже обработан, жир вытоплен и разлит по бочкам, но почти две недели не видно ни кашалотов, ни настоящих китов. Люди уже доведены до крайности.

Когда пришел сырой март, даже и не обещавший весны, главной проблемой по-прежнему оставалась невозможность помыться. Прюденс не считала себя чистюлей, но все же ей было трудно выдержать бесконечные недели, не отпарив и не отдраив себя с головы до ног. Кроме огромных чугунных котлов, на острове не было ничего похожего на корыто. Но разве она могла залезть в котел на глазах у всех китобоев?

Всем остальным ее проблема показалась бы чрезмерным привередничаньем. Слава Богу, им часто приходилось окунаться в соленую воду, без этого Прю бы давно задохнулась. По возможности она старалась становиться против ветра, когда выпадало бывать рядом с другими, особенно рядом с Гуджем и Люси. А каждую ночь к тому времени, когда Прю падала на свой матрас, она бывала чересчур измочалена, чтобы такая мелочь, как вонь нескольких давно не мытых тел, беспокоила ее.

Кто бы мог подумать, что гребля бесконечно трудное дело? Она управлялась с веслами, правила лодкой и ставила паруса всю свою жизнь. Конечно, маленькой лодкой, в том-то все и дело. Она не ожидала, что у нее будет такое состояние, будто разламывается спина, и отваливаются руки. А ведь она всего лишь помогала грести на небольшом вельботе и всего-то с милю или чуть больше, дистанцию, отмеченную бочками, туда и обратно. Ремесло оказалось тяжелым. Хотя на веслах сидели еще трое мужчин, кроме нее.

Ну, во всяком случае, проблема не в руках Ладони уже давно затвердели, как кожа на сапогах. Сейчас надо, чтобы так же затвердело все тело.

Погода держалась ясная, дни быстро прибывали, но по-прежнему нигде не мелькало ни одного кита. Ходили разговоры о том, чтобы поехать в Портсмут или в Бат, но тут же начинался ропот, кому ехать, а кому оставаться, и на этом все кончалось. Даже Гедеон казался рассеянным.

— Сезон кончился, — клялся Гудж.

— Как это — кончился! За два месяца, в мае и июне 26-го года, мы взяли семь китов, — возражал Тоби. На что молодой Бен Толсон вызывающе отвечал, что если бы три года назад Тоби так не жадничал, то в этом году они взяли бы больше.

— Не поверишь, парень. Натоплено уже столько масла, что его хватит, чтобы освещать полмира до тех пор, пока младшему ребенку моего внука не стукнет сто десять лет. Все из-за того, что с северных берегов приходят большие корабли и берут все подряд. У них уже столько масла и костей, что можно заполнить все дыры и трещины. Они приходят из чистого азарта.

— И бегут, как черти из ада, домой, прежде чем люди короля заберут у них его десятину, — добавил другой старый китобой.

— Вода слишком теплая, — задумчиво пробормотал Джеймс.

— Теплая! Она чертовски холодная, — возмутился Нед, и Прюденс согласилась с ним. Если в пруду пресная вода к середине дня ощутимо нагревалась, то в океане она оставалась холодной. И если Прю промокала, что случалось чаще, чем ей бы хотелось, то дрожь пробирала до костей.

Они сидели у костра и заканчивали ужин, который в этот вечер стряпал Прайд. Удивительно, но он оказался вполне приличным поваром. Булли стоял на вахте в вороньем гнезде, ярдах в ста от костра. С рассветом сменить его предстояло Прю, а это значило, что ей скоро надо отправляться в хижину на свой матрас.

Как ни уставала она весь день рубить и колоть дрова, приход ночи тоже не обещал особых радостей. С наступлением теплой погоды многие стали ходить только в рубашках. Воздух в хижине к ночи становился едва ли пригодным для дыхания. Прю подумывала, не бросить ли ей свое еженедельное купание в пруду. Ради безопасности!

— Крау, завтра твоя очередь идти на кухню, — предупредил Гедеон, и все завздыхали, потому что Крау не принадлежал к лучшим кулинарам китобойной стоянки. — Джеймс, ты займешься уборкой, а Бен тебе поможет. Остальные закончат погрузку бочек на шлюп, потому что, если к утру будет ветер, я намерен на два дня отправиться через пролив.

— А что мне делать, сэр? — спросила Прю, надеясь заняться чем-нибудь более интересным, чем починка бочек и промывание желобов.

Гедеон только взглянул на нее и пожал плечами. Прю отвернулась. У нее ныл живот, и болели груди из-за того, что были так туго стянуты. Только что кончились месячные, усугублявшие боль. Она чувствовала себя прескверно.

— Хэскелл! — При звуке повелительного голоса Прю замерла на месте. — Ты и Най пойдете со мной. Поешьте как следует перед отправлением. Пока не придем в порт, горячей пищи не будет.

— Если вы идете в Бат, лучше предупредите всех в «Одноглазой кошке», чтобы не садились играть с юным Хэскеллом, — крикнул Нед и захихикал. — По-моему, в Портсмуте уже все знают, что надо следить за своими картами.

— Какая игра? — подхватил кто-то другой. — Такой здоровяк, как наш Хэскелл? Да он прямехонько зашагает в бордель мисс Сьюки и не увидит света дня, пока кто-то из нас не затащит его на борт корабля. Правильно, парень? Спроси Молли: прима-девица, такой лакомый кусочек не часто попадается, так, парни?

Раздался гул согласия, и Прюденс заспешила к нужнику, радуясь темноте, скрывшей ее горящие щеки. Она уже достаточно наслушалась их похабных рассказов и знала, что бордель мисс Сьюки такое же заведение, как и «Огненная Мэри».

Две пары глаз провожали ее, пока она не скрылась в темноте. Крау удивлялся, долго ли еще девушке удастся скрывать свой секрет. А Гедеон удивлялся, почему мысль отвести Хэскелла к мисс Сьюки показалась ему отвратительной.

Марта 29, 1729. Два дня дул сильный ветер, сегодня утром перешел в умеренный. Густой туман, но, похоже, к полудню прояснится. Шхуна «Гариетт Б. Карстейрз» прошла в шести милях к югу от стоянки с грузом сахара и черной патоки. Другой корабль потерял управление и отбуксирован в сторону Портсмута. Сегодня замечен один дрифтер, но слишком дряблый для обработки.

Туман, словно одеялом, накрыл промозглой сыростью стоянку, когда на следующее утро после бессонной ночи Прю выбралась из хижины. Другие уже ушли. И Прю, натягивая на себя плащ, направилась к тускло светившимся фонарям кухни.

Из тумана возникла темная фигура, и голос Гедеона сказал:

— Если поднимется ветер, мы отправимся рано утром. Так что держись сегодня наготове, парень.