Николь Джордан - Ночные желания

Она не стала вдаваться в детали, перечислив лишь самые значительные события последнего времени.

— Я работала компаньонкой у пожилой аристократки, но три недели назад она скончалась, не успев написать мне рекомендательное письмо. А без него мне придется лично обратиться в агентство по найму, для этого я еду в Лондон. Однако поломка дилижанса задержала меня здесь на ночь.

— Что дало возможность барону Эккерби нагнать вас, — заметил граф.

— Да, к сожалению, — Мадлен нахмурилась.

Хэвиленд пристально посмотрел на нее.

— Вы, кажется, не придаете большого значения опасности положения, в котором оказались.

Она криво усмехнулась.

— Было бы опасно, если бы я не была вооружена. Но я меткий стрелок, спасибо моему отцу, — девушка аккуратно положила пистолет на диван. — Надеюсь, полоса недавних неудач уже закончилась.

— А что же ваш брат, — поинтересовался Хэвиленд, — разве он недостаточно взрослый, чтобы защитить вас?

Мадлен немного растерялась от прямоты вопроса.

— Достаточно взрослый, ему двадцать, он на четыре года младше меня. Но сейчас он занят более важными делами.

— Что может быть важнее помощи сестре, оказавшейся в трудном положении?

Она колебалась, стоит ли рассказывать про недавний побег брата с Линет Дюбонэ? Учитывая то, что родители невесты — виконт и виконтесса де Вассэ — еще ничего об этом не знали, Мадлен, наверное, не должна выдавать эту тайну. Аристократичные эмигранты были настроены резко против союза их единственной дочери и нетитулованного полуангличанина, чье богатство составляла лишь скромная ферма. Но Джерард был без ума от Линет, и Мадлен больше всего на свете желала ему счастья. Поэтому она отдала последнее, чтобы помочь им уехать в Гретна-Грин, в Шотландию, где они могли обвенчаться, несмотря на запрет.

— Сейчас Джерард путешествует, — ответила она графу, — и он ничего не знал о том, что Эккерби станет меня преследовать. Да и я не знала. Впрочем, я рассчитываю на достойную должность и без помощи брата.

— Какого рода должность вы хотите получить?

— Я бы предпочла, — она охотно ответила, — такую же работу компаньонки… Хотя последний год я была преимущественно сиделкой. По большей части леди Тэлвин болела, и мне нужно было следить, чтобы она своевременно приняла лекарства, и проветривать ее комнату. Я старалась не дать ей впасть в отчаяние. Мы часто спорили, намного чаще, чем это принято между леди и ее служанкой. Это ее подбадривало, хоть и не могло вернуть гаснущие силы.

Мадлен грустно улыбнулась, вспомнив капризную, но все же славную леди Тэлвин. Она скучала по своей пожилой хозяйке: вряд ли ей повезет найти другую, так же хорошо соответствующую ее собственному характеру.

Хэвиленд задумался, нахмурив густые брови.

— Другие вакансии вы не рассматриваете?

Она взглянула на него, озадаченная его настойчивостью.

— Пожалуй, могла бы работать гувернанткой. Я неплохо лажу с детьми. После смерти маман — мне было тогда тринадцать, — я воспитывала брата, в то время как отец большую часть года пропадал на службе.

Девушка сдержанно улыбнулась.

— Но, боюсь, я не подойду многим нанимателям из-за привычки говорить что думаю. Леди Тэлвин ценила мои колкие замечания, они не давали увянуть ее остроумию, как она сама говорила. Но не всем понравится такая откровенность в подчиненных. Особенно это касается знати.

— И у вас нет никаких надежд на замужество?

Она вздрогнула от грубой прямоты вопроса и недоуменно уставилась на графа.

— Прошу прощения?

— Вы могли бы выйти замуж и таким образом решить свои финансовые затруднения.

— Для этого нужен подходящий кандидат, но джентльмены не склонны обращать внимание на стареющих дев без гроша за душой.

Рейн нахмурился.

— Без гроша? Я полагал, отец вас обеспечил.

Мадлен почувствовала себя неуютно.

— Полагаю, наш разговор становится слишком личным, не так ли, милорд?

Хэвиленд смущенно улыбнулся.

— Простите, мисс Эллис. Последний десяток лет я не так много времени проводил в светском обществе. Мои манеры далеки от идеальных. Честное слово, меня заботит только ваше благополучие. По крайней мере, вы можете не беспокоиться насчет Эккерби: я провожу вас в Лондон сразу же, как только закончу свои дела.

Извинения графа успокоили Мадлен, но его заявление о сопровождении девушки в Лондон заставило ее брови подняться в изумлении.

— Вы меня проводите?

— Да, мой экипаж стоит в конюшне.

— Я не могу ехать в Лондон с вами, лорд Хэвиленд. Хоть вы и были близки с моим отцом, но для меня вы практически незнакомец.

— Нет, — ответил он непринужденно. — Хоть мы и не встречались раньше, но определенно не являемся незнакомцами.

Его тон смягчился, теперь он не распоряжался, а убеждал и очаровывал.

— Недавно вы назвали меня покровителем. Вы должны позволить мне побыть им еще немного.

Мадлен вспыхнула, вспомнив свою дерзость.

— Вы же знаете, я сказала это только с тем, чтобы охладить пыл барона Эккерби.

— Что вы проделали великолепно. Но у меня нет ничего общего с этим нечестивцем. Можете верить мне, мисс Эллис. В моем предложении помощи нет ничего неприличного. Ваш отец спас мне жизнь, и я перед ним в неоплатном долгу.

Мадлен не находила что сказать, понимая, что Хэвиленд со всей серьезностью взял на себя заботу о ее благополучии.

А он продолжал, словно размышляя вслух.

— Вы могли бы поселиться у меня, пока не найдете работу. У меня несколько домов: особняк в Лондоне, родовое поместье в Кенте, загородная вилла недалеко от Чизвика и другие владения. Но это все не годится, одинокой леди неприлично жить с холостяком. Разве что… вот, есть тихая гостиница в Лондоне, вполне подходящая для благородной дамы.

— Боюсь, отель мне не по средствам. Я планировала недорого арендовать комнату.

— Я буду счастлив оплатить ваши расходы.

Мадлен решительно замотала головой.

— Я не могу принять ваше пожертвование, лорд Хэвиленд.

— Это ничуть не пожертвование. Рассматривайте это как мое запоздалое возвращение долга другу.

— Лорд Хэвиленд, — сказала она, раздражаясь, — я всегда заботилась о себе сама и собираюсь это делать и впредь.

— Вероятно, так оно до сих пор и было, но сейчас особые обстоятельства.

Выпрямив спину, Мадлен медленно и четко, как будто бы он мог не расслышать ее слова, произнесла:

— Уверяю вас, я справлюсь самостоятельно.

— Охотно в это верю, но моя совесть не даст мне покоя, если я брошу вас на произвол судьбы.

— Ваш душевный покой в данном случае не имеет никакого значения.

Хэвиленд вскинул голову, улыбнувшись.

— Вам никто не говорил, что чрезмерная независимость иногда вредит вам, мисс Эллис?