Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам

— Какой ужас! — вскричала побледневшая Наташа.

— Когда меня оправдали, и я вернулся домой, то ко мне явился некто Забалуев…

— О, понимаю, — кивнула Наташа.

— Кажется, это имя мне знакомо, — нахмурился Александр.

— Думаю, вы догадываетесь, что ничего хорошего из этой встречи случиться не могло, — кивнул Корф. — Он объявил мне, что похитил Анну, и потребовал выкупа за ее жизнь. Завтра он обещался прийти сюда в полдень, вместе с нотариусом, чтобы заключить сделку — этот особняк за свободу Анны. И поэтому я спешил сюда, чтобы попытаться найти его прежде, чем он явится предъявлять мне ультиматум. Я искал его, зная пристрастие господина Забалуева к картам и женщинам низкого поведения, но — ничего, он как сквозь землю провалился.

— Жаль, что вы не приехали ко мне за помощью, — мягко укорил Корфа Александр, — но в вашем положении подобная нерасчетливость вполне объяснима. Узнав об опасности, поджидающей Анну, вы сразу сами ринулись в бой. Странно, если бы мужчина первым делом бросился за помощью к сильным мира сего, а не попробовал ринуться на поиски. Но, похоже, в этом случае вам следовало поступить именно так, ибо я знаю, как найти упомянутого вами негодяя.

— Откуда? — в голос удивились Владимир и Наташа.

— А я знаю того, кто знает, — усмехнулся Александр. — Едемте, мы кое-кого сейчас же навестим…

— Ваше высочество? — растерянно произнес Бенкендорф. Наследник сам приехал к нему домой, решительный и весьма суровый. — Прошу извинить меня за домашний вид, но я сегодня не в присутствии — болен.

— Ничего, ничего, — покровительственным тоном махнул рукой Александр, — болейте спокойно, меня интересуете не вы, а один из ваших верных вассалов, действия которого перешли всякие границы. Если, конечно, он не выполняет ваше поручение, граф.

— Я не понимаю, о чем идет речь, ваше высочество, — осторожно сказал Бенкендорф, посильнее запахивая теплый халат, надетый поверх домашнего костюма.

— Ой ли? — засомневался Александр. — Не вы ли устроили всю эту интригу с отправкой князя Репнина на Кавказ, сославшись на сведения, полученные вами от вашего цепного пса в Двугорском? И не вы ли, узнав, что замысел ваш провалился, велели тому же человеку похитить актрису Анну Платонову, дабы еще больше досадить моему другу барону Корфу?

— Анну Платонову? Зачем мне похищать какую-то актрису? — вздрогнул Бенкендорф. — Поверьте, ваше высочество, у моего ведомства и у меня лично слишком много забот государственного масштаба, которые требуют оперативного вмешательства и постоянного контроля. Но то, в чем вы меня обвиняете, унижает мое достоинство и умаляет заслуги и деяния подчиненного мне ведомства.

— Вот как? — недобро усмехнулся Александр. — Значит, вы утверждаете, что мое сообщение для вас — новость, и вы не имеете к случившемуся никакого отношения?

— Именно так, ваше высочество, — поклонился Бенкендорф. — Моя задача — стоять на страже интересов моего монарха и всего государства. Мадемуазель Платонова, если я правильно произношу ее имя, представляется мне слишком мизерной целью для того, чтобы использовать арсенал и личный состав жандармского корпуса.

— А почему же такая честь была оказана мадемуазель Калиновской? — поддел Бенкендорфа Александр.

— Ее поступки угрожали спокойствию монаршей семьи и вам, в частности, — сухо сказал Бенкендорф. — Что же касается госпожи Платоновой, то она не имеет чести состоять вашей любовницей, а, значит, не представляет никакого государственного интереса.

— Жестоко, но похоже на правду, — Александр не смог сдержать улыбки. — В таком случае, уверен, вы не откажете мне в любезности сообщить, где может в Петербурге скрываться человек, похитивший мадемуазель Платонову.

— Я не понимаю, о ком речь, — Бенкендорф отвел взгляд в сторону.

— Понимаете, еще как понимаете, сударь, — безжалостно воскликнул Александр. — Имейте в виду, Александр Христофорович, после вашей неприглядной неудачи в деле Калиновской, ваша репутация в глазах Его Величества изрядно пошатнулась. Неужели вы хотите усугубить свое положение? Мне ничего не стоит тотчас поехать в Гатчину и рассказать матушке, что учительница пения, которая уже несколько дней, как должна была приступить к занятиям с моими сестрами, похищена человеком из вашего ведомства. И я не уверен, что никто не заподозрит в том и ваше личное участие, граф.

— Почему же вы сразу не сказали, что госпожа Платонова принята учительницей пения к императорским детям? — побледнел Бенкендорф.

— Я думал, что для вас нет тайн в нашем государстве, — усмехнулся Александр.

— Последние дни я болел… — принялся оправдываться Бенкендорф, но Александр остановил его.

— Вот и продолжайте болеть, милейший Александр Христофорович, ваше нездоровье вредно для здоровья нации. Итак, где нам найти некоего господина Забалуева?

Бенкендорф закашлялся, потом принялся глубоко дышать, останавливая спазм. Наконец, ему полегчало, и, недобро покосившись на Александра, он тихо назвал адрес — словно прошелестел. Александр кивнул — это был один из особняков графа Суворова, проданных в свое время в доход для того, чтобы выплатить содержание его бывшей супруге, графине Варваре, установленное ей по суду при разводе.

Александр не без иронии и не очень вежливо пожелал шефу жандармов скорейшего выздоровления и вернулся к Наташе и Корфу, ожидавшим его в карете на улице.

— Вы узнали, где она? — нетерпеливо воскликнул Корф.

— Я узнал, где скрывается ее похититель, — сказал Александр. — Думаю, Анна должна находиться где-то рядом с ним.

— Надеюсь, наша помощь не опоздает? — встревоженно спросила Наташа.

— Мы не промедлим и минуты, — кивнул Александр, легко впрыгивая в карету. — Разве что заедем взять конвой…

— Сейчас я могу сражаться за четверых, — глухим голосом сказал барон. — Так что в лишних действиях нет необходимости, я этого мерзавца голыми руками скручу! Только бы он мне попался!

Но Забалуев и не думал сопротивляться — он был потрясен, увидев на пороге арендованного им дома наследника престола и грозно сверкавшего глазами Корфа, который немедленно и исполнил свое обещание, пребольно заломив Забалуеву руки за спину и потом перевязав их шнуром для гардин.

Однако праздновать победу было рано — Забалуев молчал, готовый унести тайну местонахождения Анны даже в могилу, если таковое наказание будет ему определено. И, как ни старался с угрозами Корф, как ни увещевал его Александр, как ни умоляла Наташа, Забалуев стоял на своем, и взгляд его сверкал ненавистью.

И тогда, оставив Забалуева на попечение Александра — чтобы не вздумал бежать — Владимир бросился искать Анну. Он заглянул в каждую комнату и каждый угол Дома, с факелом, наспех сооруженным из попавшихся под руку тряпок, обследовал подвал и чердачные помещения. Он почти обезумел от ужаса — Анны как будто след простыл. Владимир был близок к отчаянию и почувствовал — еще немного, и он сорвется — станет бить и мучить Забалуева, пока тот либо не признается, где прячет Анну, либо не испустит дух, корчась от боли.