Кара Эллиот - Опасное пламя страсти

Он не должен забывать, что играет с другими развратниками и повесами. И не важно, что его первым импульсом было расквасить аристократический нос князя. Он многим готов пожертвовать ради мира и гармонии. — Я не намерен начинать враждебные действия по поводу пустяковых переделов границ, — закончил он.

— Отлично. Вижу, вы уже хорошо овладели основами дипломатии. Уверен, что вам не составит труда научиться разбираться во всех ее нюансах. — Увидев герцогиню Саган в другом конце комнаты, Меттерних галантно поклонился собеседнику. — Извините меня. Я должен поприветствовать нашу хозяйку. Вас наверняка пригласили завтра вечером на императорский бал. Он состоится в испанской школе верховой езды, — уточнил он и лениво подмигнул. — Ну и вашу жену, естественно.

Взяв бокал вина, Марко двинулся через толпу, пытаясь усмирить свое раздражение. В хрустальных подсвечниках горело несметное число свечей, дымок от которых служил основой для чувственного аромата роскошных духов и дорогого одеколона, витающего в воздухе. Сверкающие драгоценности, шуршащие шелка, хищные улыбки — зал пах богатством. Привилегиями. Сексом.

Неожиданно почувствовав дурноту, Марко зашел в затененный уголок и попытался отдышаться.

— Что привело тебя в Вену, Il Serpente?

Марко огляделся и обнаружил рядом с собой старого приятеля из Милана.

— Удовольствия? — продолжил Наччони, смахнув с усов остатки икры. — Если твой змий ищет уютную теплую нору, ты выбрал правильный город. — Он махнул костяной ложечкой в сторону дам в разноцветных туалетах, искусно пошитых, так чтобы показать каждую провоцирующую деталь женских форм. — Выбирай. Леди готовы к любому предложению.

— Интересно, — ответил Марко, сжав в кулаке свой бокал.

— Ты даже не представляешь насколько. — Наччони плотоядно улыбнулся. — Вся проблема в том, чтобы решить, кого из них выбрать на ночь. — В пламени свечи сверкнули его зубы. — Хотя можно пригласить сразу двух.

Скрыв отвращение за резким смехом, Марко осушил свой бокал. В результате этого диалога он почувствовал себя грязным и подавленным. Неужели его речь была столь же отвратительна, как эта, когда его мозги был и одурманены бренди и похотью?

— О, взгляни, здесь Талейран, — сообщил приятель, указывая на элегантного француза в роскошной одежде из атласа, кружев и бархата. — Знаете, как его прозвал Наполеон? Дерьмо в шелковых чулках.

Когда легендарный министр из Парижа поцеловал руку блондинке с пышным бюстом, Наччони грубо хохотнул.

— Матильда бросает свои прелести не в ту воду. Ей никогда не выловить такую большую рыбу, как Талейран. Он здесь лишь затем, чтобы понаблюдать, с кем беседуют Меттерних и Гумбольдт. А чтобы согреть его старые кости, у него есть восхитительная родственница Дороти де Талейран-Перигор.

Марко на мгновение задумался, пытаясь вспомнить невероятно длинный список имен, которые он изучал ранее. Казалось, что каждая титулованная леди и джентльмен из Европы — от правителей до мелкопоместных дворян — собрались в Вене.

— Дороти — вдова племянника Талейрана, и прибыла сюда, чтобы выступить в роли официальной распорядительницы ее дяди. — Усмешка приятеля стала еще шире. — Хотя в другие ее обязанности, несомненно, входит подавать себя на серебряном блюде.

Испытывая тошноту от непристойных замечаний, Марко поставил свой пустой бокал на бюст Венеры.

— Извини, я должен пойти поискать свою жену.

— Жену! — Наччони развеселился. — Ты, должно быть, шутишь.

Не отвечая, Марко отошел прочь, оглядев боковую гостиную в поисках Кейт.

Вплоть до этого момента он даже не осознавал, насколько сложной окажется его миссия. Его мозг в достаточной степени понял и оценил задание и возможные проблемы, но лишь сейчас он прочувствовал, как велико то эмоциональное напряжение, которое потребуется для ее выполнения. Ему показалось, будто его ударили под дых.

Пошатнувшись словно пьяный, Марко прислонился плечом к вырезанному из мрамора украшению в углу, прислушиваясь к звону хрусталя, обольстительному смеху, вкрадчивым речам. Обман и хитрости шелестели в каждом движении великолепно пошитых туалетов. До недавнего времени это было его миром, но не миром Кейт, и неожиданно Марко испытал искреннее презрение к себе за то, что вверг ее в это развратное сообщество. Но, как вольный ветер в открытом океане, Кейт оставалась незапятнанной и свободной.

Исходящий от нее аромат принадлежал; обласканным солнцем цитрусовым, контрастируя с надоедливыми духами других дам и маслянистыми одеколонами джентльменов, которые, казалось, заполняли его ноздри, не пропуская воздух в легкие.

— А, так вот ты где. — Легкая сладость неролии и дикого тимьяна была словно глоток свежего воздуха. — Я думала, что потеряла тебя, — прошептала Кейт.

Заставив себя глубоко вздохнуть, Марко напомнил себе, что не может отдаться сантиментам. Он должен охранять Кейт так, как только способен. Позже будет время разобраться в своих столь противоречивых эмоциях.

— Я как раз осматривался, — сообщил он. — И поприветствовал нескольких старых друзей.

— Полагаю, ты знаком со многими гостями.

— Да, — коротко ответил муж.

Выражение лица Кейт невозможно было определить.

— Что же, это должно облегчить нашу работу.

Марко ответил не сразу. Поодаль он увидел трех мужчин, пристально рассматривавших Кейт. И это не удивило его. На ней было платье серо-голубого цвета с низким вырезом. Глубокий оттенок серо-голубых сумерек оттенял золотистый блеск ее волос и кремовый цвет оголенных рук, а простой покрой платья подчеркивал красивую грудь и тонкую талию.

Один из троицы сказал что-то, и остальные бросили еще один плотоядный взгляд на нее.

Проглотив ругательство и скрипнув зубами, Марко довольно грубо взял Кейт под руку и повел в главную гостиную.

— Мне необходимо выпить, — прорычал он.

У Кейт вытянулось лицо, но она ничего не ответила.

Схватив два бокала с шампанским у проходившего мимо лакея, Марко протянул один жене и быстро оглушил свой.

— Тебе здесь нравится? — спросил он, когда алкоголь расслабил его горло.

— Это очень отличается от подобных собраний в Лондоне, — задумчиво ответила Кейт, — Леди Рентон обсуждала с подругами шокирующее безрассудство, здешних леди. Герцогиню Саган называют северной Клеопатрой, а ее соперница, княгиня Багратион известна как прекрасный обнаженный ангел, так как косит только белые платья с глубоким вырезом из тонкого индийского муслина.

Кейт пробежала пальцем по ободку бокала из граненого хрусталя.

— И здесь же присутствует Анна Протасова, которая, как предполагают, служила как бы испытательницей для гвардейцев, которых Екатерина Великая выбирала для своей постели. — Кейт сделала кислое лицо. — Признаюсь, что не могу не восхищаться их откровенностью. Никто не сможет обвинить их в том, что они скучные эталоны пристойности.