Кара Эллиот - Опасное пламя страсти

— Извини меня, schatze. — Кейт коснулась рукава фрака Марко. — Но я увожу тебя от твоей подружки.

Он удивленно огляделся.

— Cara…

— Извините меня, баронесса. — Кейт сжала его предплечье. — Не сомневаюсь, ты поймешь.

Марко медленно освободился от руки баронессы.

— Я видела его, — прошептала она.

Он тут же собрался.

— Где?

— Он только что вошел в банкетный зал. — Кейт ускорила шаг. — Сюда.

Как только они вошли в зал, Марко немедленно направился к столу с напитками и взял два бокала с шампанским.

— Улыбайся и смейся, — приказал, он, делая вид, что щекочет ей шею. — И немного покачивайся, словно слегка опьянела.

Никто не обратил на них внимания, когда они, покачиваясь, проходили по залу. Он прислонил ее к стене.

— Где он?

— Мужчина с каштановыми волосами в группе людей возле коллекции средневековых мечей, — указала она. — Высокий лоб, костлявый длинный нос, тонкие усики.

— Я его вижу.

— Ты знаешь, кто он? — спросила Кейт, маскируя вопрос глуповатым смехом.

— Нет, но это легко исправить.

Неуверенной походкой направившись к столу с напитками, Марко пристроился рядом с офицером императорского караула.

— Тот джентльмен с усиками, рядом с мечами, фон Бюхлен, министр Баварии? — спросил он, старательно щурясь.

— Nein, — ответил офицер. — Это граф Брюнвальд, из саксонской делегации.

— Хм-м. — Марко громко икнул. — Надо найти фон Бюхлена. Мне обещали, что он знает лучшие бордели в городе.

Офицер пожал плечами и отошел.

Марко сделал вид, что осушил бокал пунша, прежде чем вернуться к Кейт.

— Ты уверена, что это именно тот человек, кого ты видела в имении лорда Таппена? — Они не могли допустить ошибку.

— Абсолютно уверена, — ответила она.

Марко прислонился плечом к стене и поднял глаза вверх к расписанному потолку, откуда скачущие нимфы и обнаженные путти смотрели вниз на современное веселье.

Если Кейт ошиблась, король умрет.

Опустив глаза, Марко быстро взглянул на ее профиль. Усталость затеняла черты, однако это не лишало яркости ее светящуюся силу. Кейт была брошена на съедение волкам, но вместо того чтобы упасть в обморок от страха, встретила опасность не дрогнув.

На мгновение свет задержался на ее волнистой челке. Бледное мерцание чистоты среди избытка порочности. Кейт не была невинна, но оставалась верной себе. Ему очень хотелось нагнуться и прижаться губами к ее щеке. Ома прожила свою жизнь в жестком, жестоком мире и осталась не запятнанной его мерзостью. Это заставляло его почувствовать стыд от собственной трусости. Может быть, в один прекрасный день он найдет в себе силы с открытым забралом встретить своих внутренних демонов.

Но этот день еще не настал.

— Отлично, cara, — мягко похвалил он.

— Ты веришь мне?

Возможно, это был звон хрусталя, но голос Кейт, казалось, звучал резковато.

— Без всякого сомнения, — Марко поиграл с бахромой ее шали. — Теперь давай уйдем. Я все объясню в карете.

Он заговорил снова, лишь когда колеса экипажа загремели по булыжной мостовой.

— Теперь все начинает обретать смысл. В начале Наполеоновских войн главный предмет разногласий в Европе заключался в том, как разделить Балтийские государства. У России, Австрии и Англии имеются собственные программы, а ключевая страна в этом — Саксонское королевство. Король непреклонно выступает против того, чтобы отдать какую-то территорию Пруссии. Если его устранят…

И Марко продолжил объяснять детали политики в регионе, о которых узнал от Линсли.

— Наши источники сообщают, что Грюнвальд благоволит русским притязаниям и имеет большое влияние на наследника престола. Если убьют нынешнего короля, он значительно выиграет как в престиже, так и, несомненно, в золоте. Царь Александр весьма щедр, когда покупает союзников.

— Я поняла, — сказала Кейт.

Шторки карсты были задвинуты, внутри экипажа царила темнота, которая, казалось, придавала определенный холодок ее топу.

— Нам очень повезло, что ты такая наблюдательная.

Кейт коротко рассмеялась.

Марко нахмурился. Ее нервы были натянуты, но, принимая во внимания все стрессы, которым она подвергалась в последнее время, было удивительно, что она не огрызнулась в ответ на его реплику.

— И нам также повезло, что ты такая- жизнестойкая, Кейт. Я очень сожалею, что твоя жизнь жестоко обошлась с тобой.

Шорох шелка по мягкой коже.

— Я выжила только потому, что знаю, как приземляться на ноги.

Марко промолчал, не зная, что ответить. Он не мог соперничать с ней в добывании полезной информации. Баронесса, которая обычно была в курсе всех сплетен, курсирующих между Лиссабоном и Москвой, не могла ничего сообщить о Таппене. Ей гораздо больше хотелось перевести разговор на личный уровень.

Потребовалась определенная твердость, чтобы убрать ее проворную ручку от его брюк.

Марко бросил покаянный взгляд в сторону Кейт. Он мечтал завернуться в ее грудной смех. Попробовать жар ее рта, ее кожи. Вдохнуть ее запах — аромат солнца и моря, проникающий сквозь черноту. Сладкий, ускользающий.

А затем все пропало, когда карета качнулась и остановилась, а Кейт сама распахнула дверцу и вышла на улицу.

Немного одурманенная алкоголем и впечатлениями от вечера, Кейт медленно поднималась по узкой лестнице в их апартаменты, довольная тем, что велела горничной не дожидаться ее. Она испытывала боль во всем теле. Отозвались невзгоды путешествия и напряжение в высматривании неуловимой дичи, но боль была не только физической. Ее дух, се несгибаемая сила упали.

Кейт должна была ощущать подъем в связи с сегодняшней работой, но вместо этого вечер оставил чувство неловкости и неуверенности.

Кроме мимолетного поцелуя, подтверждающего узы брака, Марко не предпринял никакой попытки воспользоваться своими супружескими правами. О да, он охотно задирал ее юбки, когда его действия были аморальными, подумала Кейт с внутренней гримасой, но теперь, когда мог законно взять ее в свою постель, он, казалось, потерял к ней всякий интерес.

И это не должно было шокировать ее. Она не раз слышала, что именно погоня и преследование привлекают повес. Непозволительные свидания возбуждают гораздо больше, чем традиционные союзы.

Тяжелый стук его шагов во мраке звучал погребальной музыкой. Кейт нисколько не сомневалась в том, что Марко уже скорбел об утрате своего беспечного положения холостяка. Она вспомнила, каким взглядом он впился в полуобнаженную грудь баронессы. Похотливым. Тоскующим. Туго натянутый тонкий шелк почти не оставлял места воображению, чтобы дополнить картину.

Кейт посмотрела на собственную грудь. По сравнению с элегантными светскими женщинами, собравшимися здесь, в Вене, она значительно проигрывала. Все они носили золотые побрякушки, ослепляя сияющими драгоценностями, роскошными туалетами и изысканным очарованием. Тогда как она была костлявой, как мальчишка, и ужасно тупой, чтобы выразить свое мнение. Мужчины не любят этого. По крайней мере, так ей казалось.