Элен Фишер - Свет во тьме

Грей медленно поднялся и недоуменно посмотрел на нее.

Тысячи мыслей роились у него в голове. Ребенок. Дочь, такая же красивая, как Дженнифер, дочь, которую он сможет баловать, покупать ей кукол и платья. Или мальчик, которого он будет учить ездить верхом и охотиться…

Взглянув вниз, на стакан мадеры, он едва не задохнулся от отвращения к себе. Он не сможет быть хорошим отцом. Его дети вырастут распущенными и эгоистичными. И став взрослыми, будут ненавидеть его, как он ненавидел отца.

Приблизившись к ней, он заглянул в ее исполненное надежды красивое лицо.

— Вы уверены?

— Да, — прошептала она в ответ. — Думаю, что так.

— Вот как, — хмыкнул Грей, и на его лице появилась злая улыбка. — И кто же, смею спросить, отец?

Его тон был холоден и намеренно оскорбителен. Дженнифер с ужасом посмотрела на него, потрясенная этой незаслуженной грубостью.

— Что?

— Я отец, — уточнил Грей, — или какой-то другой мужчина?

Он хотел разозлить ее, полностью отдалить от себя, но оказался недальновиден. Дженнифер с такой силой влепила ему пощечину, что в ушах у него зазвенело. Чуть попятившись, он с удивлением уставился на нее, хотя в других обстоятельствах это было бы смешно.

— Вы подонок, — произнесла она разгневанно. — Вы прекрасно знаете, что у меня не было другого мужчины. Но лучше бы уж он был. Я хотела бы сказать своему ребенку, что он был зачат в любви, а не в бесцельном омерзительном акте со злобным пьяницей. К сожалению, не смогу.

Ее справедливые слова прорвали броню его грубости и теперь рвали на части его душу.

— Дженнифер, — неуверенно запротестовал он, протягивая к ней руки. Надо же, их ночь любви она назвала омерзительной! Но ведь все совсем не так, она была такой прекрасной, что трудно даже себе представить. — Я не…

— Не прикасайтесь ко мне! — вскричала Дженнифер. — Вы отвратительный, распущенный выродок, я презираю вас! Уж лучше бы мне никогда не знаться с вами. Мне просто жаль вас…

Он понял, что так оно и есть. Какой кошмар! Она его жалеет. Грей вздрогнул и побледнел как полотно.

Она между тем продолжала:

— Да, мне жаль вас. И я напрасно думала в ту ночь, что могу вам как-то помочь. Клянусь, мне было неприятно. Как же все бесцельно и глупо!

— Я вам не верю, — проговорил Грей сдавленным голосом. — Вы наслаждались близостью со мной… Я знаю. — Та ночь слишком много для него значила. Он хотел бы, чтобы и для нее она значила не меньше. — Дженнифер, пожалуйста…

Он шагнул вперед и раскрыл ей объятия, но она отшатнулась и гневно сверкнула глазами.

— Не трогайте меня, — предупредила она. — Или я ударю вас снова.

Нельзя позволить ему прикоснуться к ней, иначе он сразу же уличит ее во лжи. Ведь она отдалась ему в ту ночь, потому что любила его и считала чрезвычайно привлекательным, а вовсе не потому, что жалела. Но он глубоко оскорбил ее, посмеявшись тогда над ее неопытностью, и теперь, усомнившись в своем отцовстве, и Дженнифер горела желанием отомстить ему. Мученическое выражение его лица подсказало, что ей это удалось. Он отступил, явно смущенный и обиженный, и больше не делал попыток обнять ее.

— Пожалуйста, скажите, что не жалеете меня, — тихо попросил он.

— Мне, в самом деле, жаль вас, — твердо произнесла она. — И когда ваш ребенок подрастет настолько, чтобы кое-что понять, он тоже будет жалеть вас. Вы пьяница и глупец, и я вас презираю.

Уничтожающе взглянув на него, она вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Грей долго смотрел ей вслед.

Мысль о ребенке пугала его, и это еще сильнее отдаляло их с Дженнифер друг от друга. А ведь ее мнение имеет для него большое значение, гораздо большее, чем он предполагал. Впервые увидев ее, он нашел ее жалкой, теперь же ему стало ясно, что она сильна, умна и смела. Дженнифер права: это он жалок.

В рассеянности взявшись за мадеру, Грей залпом осушил стакан.

— Не верится, что вы все ему сказали, Джен, — покачала головой Кэтрин, когда Дженнифер сообщила ей обо всем.

Ее белая, как слоновая кость, кожа побелела еще больше, и Дженнифер неожиданно почувствовала дикое раздражение.

— Я бы сказала ему еще больше, — хмыкнула она, — если бы не была так рассержена. Да как он смеет обвинять меня в… Он заслуживает того, что я ему наговорила. Заслуживает.

— Может быть, и так. Но, Джен, не стоит злить его. Вы не знаете, не знаете, на что он способен.

— Уж я-то точно знаю на что, — ядовито усмехнулась Дженнифер. — Он вырвал меня из привычного окружения, высмеивал и унижал меня, овладел мною, а теперь имеет наглость обвинять меня в измене! Поверьте, я знаю, на что он способен!

— Нет, не знаете. — Кэтрин понизила голос и подчеркнуто спокойно произнесла: — Дженнифер, я должна вам кое-что сообщить. Мне следовало бы сказать вам это раньше, но я была обуяна этой глупой идеей, что вы могли… как-то изменить Грея. Теперь, впрочем, совершенно ясно, что брат никогда не изменится, и вы вправе знать все. Вернее, должны знать в сложившихся обстоятельствах. Но, пожалуйста, никому ничего не говорите. И не ради Грея, а ради вашего ребенка. — Она глубоко вздохнула. — Когда вы приехали сюда, — нерешительно продолжила она, — я сказала, что никому не известно, кто убил Диану. Я лгала. Ее убил Грей.

— Я не верю, — отозвалась Дженнифер с расширенными от ужаса глазами. — Не верю. На убийство Грей не способен.

— Мы обе видели Грея обезумевшим, когда он сильно пьян, — возразила Кэтрин. — Вы и в самом деле считаете, что существует та грань, перейти которую он не в состоянии?

Дженнифер подавленно молчала. Она ведь не раз становилась свидетелем безумств Грея. И вдруг до нее словно донесся голос Кэри: «Он убийца. Не выходите за него замуж, Дженни».

— Я не повторяю вам слухи или пустые россказни, — печально продолжила Кэтрин. — Я сама была здесь и знаю, как это случилось. Всем на плантации известно, что в тот день они сильно повздорили. Я не знаю из-за чего, но в округе слышали, как они кричали друг на друга в гостиной. Ужасно неприглядная вышла сцена, тем более что у нас в то время гостили Кейн и Сафайра О'Нил с детьми. Кейн приходился Диане дядей, — добавила она.

Вот почему Кэри считал, что именно Грей убил свою жену, догадалась Дженнифер. Он был свидетелем. Ее охватил панический страх: она влюбилась в убийцу! Грей сам признался ей, что они с Дианой сильно погорячились в тот день. А что, если так оно и было?

Она читала его письма к Диане, узнала его душу. Как могла она так ошибиться в нем?

— Диана поднялась наверх в страшном возмущении, — запинаясь, произнесла Кэтрин, — а Грей пошел в кабинет и…

— И напился, — с горечью продолжила за нее Дженнифер.

— В самый первый раз. Он никогда прежде не напивался, во всяком случае, до такой степени. Так, бокал-другой с друзьями. Он знал меру, как и полагается джентльмену. Вы, наверное, слышали, что наши родители пили очень много. Грей страшно не хотел им уподобляться. Он всегда прекрасно владел собой… до этой самой ночи.