Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны

— Но когда это случится, Селвин? Когда? — Слезы вновь полились у нее из глаз, а шея покраснела и вспотела. — Я хочу, чтобы успех ко мне пришел уже сейчас! Пока я молода. В конце концов у меня есть титул… Я богата, хороша собой, красиво одеваюсь и везде бываю! Почему всем наплевать на это?!

Обычно безвольный рот Селвина сложился в узкую твердую полоску.

— Ты хотела сказать, что у меня есть титул, что я богат и процветаю. Я, а не ты. Ты же всего лишь моя жена. Уважение общества надо сначала заслужить, заработать, как это сделал я. По-моему, тебе пришло самое время взяться за науку. В твоем возрасте я постоянно сидел, уткнувшись носом в книгу, жадно впитывая в себя все знания, какие только мог почерпнуть. И мои усилия окупились, теперь я на равных с образованными людьми. Взгляни на меня!..

— Да уж! — всхлипывая, воскликнула Элфрида. — Кто ты сейчас? Усталый старик, который не умеет радоваться жизни. — Она подошла к его креслу и опустилась перед ним на корточки. Элфрида была сейчас похожа на маленькую толстую девочку. Лицо от слез покрылось пятнами, волосы растрепались. Она даже не поняла, что высказала мужу обидные вещи. — Я хочу веселиться, Сел-вин, — жалким голосом проговорила она. — Хочу танцевать и хочу, чтобы мои фотографии были напечатаны в газетах, как фотографии Ферги! Я прошу лишь, чтобы меня заметили, обратили внимание. И это случится, я уверена, только ты должен помочь мне. Ты должен подтолкнуть меня.

Селвин поднялся с кресла и вернулся к бару, чтобы вновь наполнить свой стакан. Стоя к Элфриде спиной, он в который уже раз задал себе вопрос: кто его просил разводиться с тихой, непритязательной женой и променять безмятежное спокойствие на нервную жизнь вместе с этим капризным ребенком? Впрочем, вопрос был риторическим. Элфрида соблазнила его. В тот самый вечер, когда они с женой обедали у Хьюго и Селии дома. Селвин отправился в туалет, где его и подстерегла Элфрида. Ее ласки привели его сначала к пробуждению давно забытого желания, а затем и к бурному, взрывному оргазму. Ощущения были настолько сильными, что он стоял ни жив, ни мертв, привалившись спиной к стенке туалета, а Элфрида сидела перед ним на корточках.

С тех пор вожделение охватило его и уже не отпускало. Они стали встречаться тайно, но в конце концов Селвин окончательно потерял голову, и вышло так, что он бросил Хелен и женился на Элфриде. Секс с ней стал для него чем-то вроде наркотика. Очень скоро у него выработалась физическая зависимость, и Селвин уже не мог отказать себе в этом удовольствии. А он-то махнул было на себя рукой, полагая, что в его жизни радости секса остались позади и он, старик, ни на что такое не годен. Но Элфрида будто вернула его на сорок лет назад, подарив ему пьянящие наслаждения молодости. К сожалению, сказка длилась всего пару лет. Теперь только ее сильные руки и язык могли вернуть ему экстаз и радость, за что он стал платить ей с некоторых пор высокую цену. С другой стороны, Селвин не забывал о том, что Элфрида отныне вообще лишена возможности получить удовлетворение. Порой в связи с этим он чувствовал себя перед ней виноватым. Да, он щедр с ней, но разве красивые платья и драгоценности могут сравниться с одной хорошей ночью, проведенной в постели с полноценным мужчиной?

Спустя час, устав от ее нытья и жалоб, Селвин ушел из дома и, пройдя до Олд-Бромптон-роуд, остановил такси.

— В «Будлз», — бросил он шоферу, тяжело плюхнувшись на пассажирское сиденье.

Селвин был принят в члены «Будлза», что на Сент-Джеймс-стрит, в тот же год, как получил пожизненного пэра. И первое для него, в прошлом сына бедного уэльского шахтера, было не меньшей наградой, чем второе. Наряду с «Уайтс», «Бакс», «Гарриком», «Брукс», «Праттс» и «Бифстейк» «Будлз» во всем Соединенном Королевстве котировался как один из самых солидных закрытых клубов для джентльменов. Для того чтобы вообще был хотя бы поставлен вопрос о твоем членстве здесь, необходимы были не только благосклонное отношение к твоей персоне, но также поручитель, причем поручитель влиятельный. В освященном давними традициями клубе джентльмен мог рассчитывать на внимание к себе и покой. Здесь он мог найти защиту от всех темных сил внешнего мира, и в особенности от женщин, которым разрешалось переступать порог «Будлза» лишь по специальным приглашениям. Да и при этом они были строго ограничены в передвижениях по клубу. Слуги заботились о членах клуба так, словно были их личными хозяевами. И именно сюда, в атмосферу мира и покоя, погрузился в этот летний вечер измученный Селвин. Опустившись в кресло со стаканом виски в одной руке и номером «Дэйли телеграф» — в другой, он на мгновение закрыл глаза и отдался неге. Обстановка и впрямь была уютной. В кожаных креслах джентльменам было так же хорошо, как младенцам в люльках, а мягкий неяркий свет если не убаюкивал, то по крайней мере навевал чувство покоя. Прислуга заботилась о тебе так, словно ты оказал им большую честь уж только тем, что переступил порог «Будлза». Клубная атмосфера быстро успокоила расшатанные нервы Селвина. Он пил равномерно, получая от каждого глотка немалое удовольствие и то и дело заказывая себе еще.

Спустя какое-то время дверь комнаты открылась и в проеме показалась голова его старого друга, известного на Би-би-си спортивного комментатора. Увидев Селвина, он зашел поболтать.

— Рад тебя видеть, Майкл, — приветствовал его Селвин. — Как дела?

— И надо бы лучше, да некуда.

Майкл Баттерсби смотрелся все еще очень неплохо, несмотря на то что ему было уже под семьдесят. Из-под густой седой шевелюры выглядывали живые голубые глаза.

— Как ты насчет того, чтобы поужинать со мной? Джоан уехала на несколько дней к матери, и я решил подкрепиться сегодня здесь.

— Нет, спасибо, — покачал головой Селвин. Он был моложе Майкла, но не обманывался на этот счет и отлично знал, что ему далеко до жизнерадостности друга, которая позволила тому заработать славу даже при дворе королевы. А сегодня Селвин особенно остро ощущал свои возраст.

— Что это ты до сих пор при параде? — спросил Майкл, оглядев помятые брюки и фрак Селвина.

Тот смутился. Он понял, что совершил ошибку, появившись здесь в таком костюме. Словно хотел покрасоваться перед окружающими и дать им понять, что был во дворце.

— Забыл, — откровенно признался Селвин. — Элфрида закатила скандал, и я умчался из дома без оглядки в чем был. Ладно, мне, наверное, пора.

Он с сожалением покосился на свой вновь опустевший стакан.

— Пропусти последнюю на дорожку вместе со мной, старина, — проникнувшись пониманием, предложил Майкл.

Они заказали виски и заговорили о политике. Какого черта миссис Тэтчер так настаивает на подушном налоге? Неужели не понимает, что сие может стать причиной поражения консерваторов на выборах? Как можно верить Нэйлу Кинноку, если он беспрестанно перекраивает манифест лейбористов? Удастся ли наконец сбить рост инфляции? Заработает ли новая реформа в сфере образования?