Джинни Лин - Дракон и жемчужина

Ли Тао нахмурился, не понимая. Да и у нее самой эта идея только начала формироваться в голове.

— Что, если ты отправишься напрямую к Шэню? Он не хочет гражданской войны. Прими его власть, усмири перед ним свою гордость. — Суинь ничего не понимала в битвах и армиях, однако она знала, что такие люди, как Ли Мин и император Шэнь, руководствуются в жизни высочайшими моральными принципами. — Явись перед Шэнем без своей армии, — продолжила она. — Возложи свой меч к его ногам и скажи, что все, сделанное тобой, сделано во имя империи.

— Как пес, подставляющий шею под нож, — с издевкой заметил он.

— Это благородный жест с твоей стороны, — возразила она.

— Это самоубийство.

Наместник резко отошел прочь, подальше от Суинь и ее советов. Его суровый силуэт на фоне бамбукового леса говорил о его изоляции и одиночестве. Вот почему Гао осмелился вступить с ним в противоборство, поняла она, по той же причине хитроумный наместник использовал и саму Суинь, когда та жила во дворце.

Ли Тао был одинок. У него никогда не было союзников.

Ей бы очень хотелось узнать, о чем он сейчас думает, но Ли Тао полностью погрузился в себя. Когда он повернулся к ней, чтобы сообщить, что им следует возвращаться, у нее не нашлось возражений. Суинь молчаливо шла подле него по тропинке. Окружавший их лес наполнился щебетом и веселой трескотней птиц. Ли Тао не смотрел на нее. Он только немного замедлил шаг, приноравливаясь к ее маленьким шажкам. Суинь пыталась придумать, что бы такое сказать, не показывая охватившую ее печаль.

Возможно, он решил, что она сошла с ума, предлагая ему открыться перед своими врагами, или наконец убедился, что ее подослали к нему, чтобы соблазнить и погубить. Суинь не имела ни малейшего права внушать ему идеалы чести и самопожертвования, когда сама совершала в прошлом ужасные поступки, стремясь сохранить себе жизнь. Это все, что бывшая наложница когда-либо знала, но теперь она желала большего. И даже несмотря на то, что это представлялось невозможным, Суинь все равно этого хотела.

Суинь не беспокоила его весь оставшийся день. К его удивлению, она удалилась под благовидным предлогом на свою половину, едва они добрались до дворца. В ожидании дополнительных донесений Ли Тао вернулся в кабинет. Войска выстраивались на позиции. Наместник рассылал гонцов и издавал приказания, однако все это скорее походило на бессмысленное передвижение фигур на доске.

Война подступила к нему, быстрая и стремительная, как змея, преследующая свою добычу, но он не боялся смерти. Ли Тао заложил свою жизнь много лет назад, когда впервые взял в руки нож, унесший чью-то жизнь. И, наблюдая за тем, как Суинь скрылась в глубине дома, он размышлял, с чем еще ему придется распрощаться.

Ночь уже настала, когда он наконец погасил светильники, чтобы вернуться в свои пустые покои. Дверь спальни открылась мгновение спустя после того, как он закрыл ее. Когда Суинь вошла в комнату, его переполняли чувства, очень похожие на благодарность.

К тому времени в нем разгорелось страстное желание, она выглядела так потрясающе, что он жаждал взять ее прямо на жестких половицах, как это случилось в первый раз. Однако Суинь стояла перед ним со скрещенными на груди руками, в глазах ее застыли вопросы.

Он отвел девушку к постели и распустил ее волосы, зачерпнув пальцами пригоршню черного струящегося шелка. Ласковыми руками спустил одежды с ее плеч, целуя каждый приоткрывшийся участок ее гладкой кожи. Внешне он оставался нежным. Внутренне — ощущал страстный чувственный голод и готов был буквально поглотить ее.

— Ты и в самом деле можешь погубить любого мужчину. — Руки его жадно ласкали ее плечи. — Соблазнить и заставить забыть обо всем.

— Но это не я, — возразила Суинь. — Это все ложь.

— Нет, не ложь.

Столько поэтов и живописцев пытались запечатлеть очарование прекрасной Лин-гуйфэй, однако никому из них не удалось передать ее сущность. Она могла свести с ума мужчину, не пошевелив и пальцем. Ли Тао бережно касался губами ее век, щек и наконец, нашел ее уста. На долгий, бесконечно долгий миг они застыли, слившись в страстном поцелуе. Она удалилась от него после проведенного вместе утра, однако не высказанные ею вопросы никуда не делись, и он чувствовал их в ее нерешительности.

Она хотела знать, был ли это их последний раз?

Он не мог дать ей ответа. Ли Тао нежно обвел пальцем изящный изгиб ее шеи и спустился вниз, лаская кончиками пальцев выпуклости ее сосков. Под его прикосновениями кожа ее покрылась сладостными мурашками. Ли Тао опустил Суинь на постель, его возбужденный орган выпирал сквозь грубую материю его шаровар.

— Я поеду с тобой… — предложила она.

Он не понимал значения ее слов. Кровь бешено пульсировала в жилах.

— К императору Шэню, — продолжила она. — Мы отправимся к нему вместе.

— Ты встанешь рядом с изменником? — жестко спросил он. — Это бессмысленно.

Она отрицательно покачала головой. Руки ее обвили его плечи, притягивая его к себе, ее мягкие груди прижались к его груди. Суинь жертвовала собой, идя на риск ради него. Он не понимал почему, не хотел думать о том, что это может означать. Не сейчас. Ли Тао потянулся, чтобы развязать свой пояс.

— Это мое бремя. Тебе здесь нечего делать.

Губы ее нашли его шею, и она обвила ее руками.

— Пожалуйста, Тао.

Ей необходимо было прекратить говорить, прекратить думать о том, что произойдет дальше. Он может заставить ее забыть о принятом ею решении. Несколько поглаживаний его пальцев вдоль нежных складочек ее лона, и она уже была готова к его страстному вторжению. Он вошел в нее, наслаждаясь тем, как чувственно изогнулось ее тело, и слыша ее сладкие возгласы поражения и готовности, известные ему уже так хорошо.

Суинь закрыла глаза, принимая его в себя. Когда она пыталась заговорить, он пылко целовал ее, прижимал к себе, входил в нее, пока все ее слова не превратились в пламенный стон. Ли Тао закрыл глаза, слушая ее страстные крики и сконцентрировавшись на ощущении ее сладостной, влажной, тугой плоти вокруг него, проваливаясь в нее, теряя разум и волю…

Суинь проснулась на рассвете и растерянно уставилась на уже успевшие остыть одеяла подле себя. Она наспех оделась и выскочила из его покоев во двор, даже не успев поразиться царившему вокруг необычному оживлению. Плечи ее радостно расправились, когда она увидела, что Ли Тао еще не уехал. Он стоял около конюшен, наблюдая за тем, как его люди навьючивают поклажу на лошадей.

— Что ты делаешь? — Суинь подбежала к нему, не обращая, внимания на холодный утренний воздух.

— Мы с тобой отправляемся навестить императора Шэня.

Она открыла рот, не в состоянии произнести ни слова. Затем, моргая, уставилась на него, в голове роились вопросы. Наместник осмотрел ее с головы до ног, и кожа ее потеплела под тонким халатом…