Линда Миллер - Невеста принца

Она села за стол и жестом предложила Кэтлин присоединиться к ней.

— Они ждали, когда закончится свадьба? — спросила она.

Кэтлин взяла второй стул.

— Многие были в числе приглашенных, мисс, — печально ответила она. — Они называли себя друзьями принца. Его кузены. — Она замолчала. — Брат.

Анни со стуком поставила маленькую китайскую чашечку на стол.

— Ты думаешь, Люсиан?..

Кэтлин положила руку Анни на плечо, потому что она уже была готова сорваться с места.

— Не стоит беспокоить принца, — сказала она. — Его высочество давно знает правду.

— Проклятый Люсиан, — прошептала Анни, ощущая жгучую боль от его предательства, хотя оно совершалось и не по отношению к ней.

— Он в самом деле гнилое яблоко, — согласилась Кэтлин. — Но по нему вы не должны судить об остальных мятежниках. Они — обычные люди, вроде Тома Уолкрика.

При упоминании этого имени девушка залилась румянцем.

Сердце Анни встрепенулось, но тут же успокоилось. Значит, тогда, в лазарете, она была права — Кэтлин влюблена в Тома. Неужели нужны еще доказательства?

— Кэтлин, ты тоже из них?

— Нет, — последовал торопливый ответ, и Анни ей поверила. — Но они не сомневаются в победе, мисс, и их вождь назначил цену за голову принца. Они говорят, его повесят еще до конца месяца.

Перед глазами Анни возник Питер Мэтленд на эшафоте. Она опять увидела, как он проваливается в люк. Вот и Рафаэль тоже…

Анни откинулась на спинку кресла, не в состоянии даже притронуться к еде, и закрыла лицо руками.

— Ради Бога, Кэтлин, что мне делать?

Кэтлин убежденно ответила:

— Вы должны сказать принцу о ребенке, — заявила она. — Я знаю, вы хотели это сделать в подходящий момент, но такой момент может никогда не наступить.

Анни медленно встала и кивнула.

— Правильно, — пробормотала она. — Я скажу ему. Сейчас.

— Да поможет вам Бог, — ласково пожелала ей Кэтлин.

После недолгих безуспешных поисков внутри замка, Анни рискнула выйти во двор и увидела Рафаэля на крепостной стене.

Все еще в рубашке и бриджах, она торопливо поднялась по каменным ступеням и, пройдя вдоль зубчатой стены, остановилась рядом с ним.

— Мой корабль приплыл? — спросила она.

— Нет. Но я не теряю надежды, что твой пират-отец заберет тебя отсюда.

— Тебе следует больше бояться Патрика Треваррена, чем мятежников, — сказала Анни дрогнувшим голосом. — Он потребует, чтобы ты поступил с его дочерью по правилам.

Только теперь Рафаэль повернул голову и посмотрел на нее.

— Не сомневаюсь, Патрик будет взбешен, когда узнает, кому достался драгоценный цветок. Но ради твой безопасности будем надеяться, что он появится раньше моих подданных.

Анни закусила нижнюю губу и тотчас выпалила:

— Говорят, они уже здесь, в стенах замка. Мятежники, я имею в виду.

Рафаэль кивнул.

— Не сомневаюсь.

— И Люсиан…

Он поднял руку.

— Я знаю, что мой брат — Иуда. Пожалуйста, не заставляй меня еще раз выслушивать это.

Анни не могла больше молчать о том, что должна была сказать в первую очередь, но ее ужасно расстраивало, что ее замечательная новость немного напоминает дубинку. Тогда она на секунду задержала дыхание, словно пловец перед прыжком в холодную воду и…

— У меня будет ребенок.

Несколько секунд Рафаэль выглядел так, будто Анни столкнула его со стены. Он долго молчал, и для Анни перестала вертеться земля, померкли звезды, и луна с солнцем рассыпались в пыль.

— Ты ошиблась, — с трудом выговорил он.

Анни покачала головой.

— Повторяющиеся обмороки?..

Анни кивнула.

— Есть и другие признаки. Это правда, Рафаэль. Что ты теперь будешь делать?

Ответ Рафаэля ошеломил ее.

— Женюсь на тебе, — ответил он и, схватив ее за руку, потащил к лестнице.

— Отыщи священника и приведи его в часовню, — крикнул он стоявшему впереди солдату.

Неожиданно он повернулся и посмотрел Анни в глаза.

— По крайней мере, у тебя есть подходящее платье, есть вино и свадебный торт, если его не пожрала проклятая саранча.

— Рафаэль…

Он тащил ее вниз по лестнице.

— Никаких девических возражений, — бросил он через плечо. — Мой ребенок должен иметь хотя бы имя, если не отца.

Анни, похолодев, остановилась как вкопанная.

— Что значит «если не отца»?

Рафаэль потащил ее дальше.

— Мы обсудим это позже, мисс Треваррен. А сейчас давайте венчаться.

После этого началась такая спешка, что у Анни не было ни малейшей возможности сказать свое слово, ибо Рафаэль бросил ее посреди двора и скрылся в часовне. Через мгновение раздался звон колоколов, и обитатели замка высыпали наружу узнать, что случилось.

Многие, наверное, решили, что принц сошел с ума, когда он высунул голову в проем колокольни и закричал, что через час в замке Сент-Джеймс состоится королевская свадьба.

Анни хотела этой свадьбы больше всего на свете, но, надевая великолепное платье Федры и фату, она ощущала лишь пустоту в сердце. Рафаэль вел себя как сумасшедший, и, кроме того, он женился на ней из-за ребенка.

Он даже не пообещал уехать вместе с ней из замка и скрыться во Франции, и не предложил разделить с ним будущее.

Спустя полчаса Анни в великолепном подвенечном уборе проследовала по главной лестнице и через большой зал в сопровождении Кэтлин и двух гвардейцев Рафаэля. Двор и часовня были забиты людьми так же, как и на утреннем «спектакле», и у Анни возникло странное чувство, что время повернуло вспять.

Однако на этот раз все было реально. Гремел орган, Рафаэль стоял возле алтаря, рядом с ним — тот же священник. Люсиан поймал ее взгляд, когда она неуверенно помедлила у порога, и Анни увидела такую злобу на его лице, что по спине у нее побежали мурашки.

— Идите к нему, — легонько подтолкнула ее Кэтлин.

Анни робко шагнула к жениху, переполненная ужасом и восторгом. Она боялась будущего и в то же время надеялась на чудо. Рафаэль подал ей руку, и это было знаком того, что он готов поддерживать ее весь остаток пути.

Даже когда она встала рядом с Рафаэлем и ощутила его рядом, такого сильного и уверенного в себе, Анни больше всего на свете не хотела, чтобы это был сон. Если, проснувшись, она опять окажется одна в своей комнате, ей этого не вынести.

Анни вслушивалась в каждое слово, которое произносил священник, украдкой поглядывая на Рафаэля. Священник обратился к собравшимся, спрашивая, нет ли у кого-нибудь возражений против того, чтобы эти двое людей объединились в священном союзе, и Анни затаила дыхание.

Хотя на скамейках тотчас началось шушуканье, достаточно было Рафаэлю обернуться и бросить на прихожан предупреждающий взгляд, чтобы никто ничего не сказал.

Анни ответила, когда наступил ее черед, и постаралась думать только о свадебной церемонии.