Линда Миллер - Невеста принца

— Рафаэль, — выдохнула она, изумленная, что может еще что-то сказать. — Я люблю тебя. Я очень хочу тебя.

Рафаэль поднялся над ней, и от его рта, когда он поцеловал ее, исходил запах ее плоти. Прикосновение, вначале легкое, быстро перешло в сражение, в котором не могло быть победителя.

С еле слышным стоном он опять оторвался от нее и пристально посмотрел ей в глаза. Она почувствовала, как его крепкая трепещущая плоть упирается в нее.

— Анни? — спросил Рафаэль.

— Да, — ответила она, откидывая голову и приподнимая бедра, чтобы облегчить своему мужу путь внутрь ее лона. — О да!

Рафаэль ворвался в нее с такой силой, что Анни вскрикнула и еще крепче прижалась к нему.

Завершение королевской свадьбы было великолепным и яростным, как любовная схватка молодых бархатистых пантер где-нибудь в необитаемых джунглях. Тела супругов вновь и вновь соединялись, наливаясь силой, и, наконец, они слились воедино, растворившись друг в друге.

Усталые, они заснули, не разъединяя рук и ног. Наслаждение было таким полным, что они мгновенно провалились в абсолютную темноту.

Когда они проснулись, то вновь любили друг друга с таким неистовством, будто боялись, что их вот-вот разлучат, и вновь возвращались в поглощавшую их тьму.

Ночью дождь прекратился, но на рассвете пошел снова. Рафаэль разжег огонь в камине и вернулся в постель к Анни.

Весь день они любили друг друга и спали, не вспоминая о мире за стенами их заколдованного убежища. Они разговаривали, ели то, что приготовили для них, и открывали друг другу самые потаенные глубины своих сердец.

Это тревожное волшебное время дало Анни все, что она когда-либо просила у неба.

Они спали глубокой ночью, опьяненные вином страсти, когда внезапно раздался грубый стук в дверь.

Анни уселась в постели, а Рафаэль вытащил из-под кровати пистолет.

В следующий момент деревянная доска возле ручки разлетелась в щепки, и дверь с треском распахнулась.

В лунном свете показался разгневанный Патрик Треваррен.

— Черт побери! — взревел он. — Так это правда!

Рафаэль положил пистолет и, чиркнув спичкой, зажег лампу.

— Попридержи язык, Треваррен, и не говори ничего, что может разлучить тебя с твой дочерью. Анни — моя жена.

Анни кивнула, выглядывая из-под простыни.

У нее был красивый отец, высокий, плотно сбитый, с темно-синими глазами и крепкими белыми зубами. Тронутые сединой темные волосы на затылке были стянуты тонким кожаным ремешком.

— Твоя жена? — требовательно переспросил Патрик, закрывая дверь перед своими спутниками, которые, Анни не сомневалась, ворвались бы в домик с вылезшими на лоб от любопытства глазами, если бы могли. — Это правда, Анни Треваррен? Только без твоей чепухи.

— Правда, папа, — до странности смиренно ответила Анни. — Мы с Рафаэлем позавчера обвенчались. Можешь спросить у священника в замке, если не веришь.

— Спросить у священника, — усмехнулся Патрик. — Не похоже, что я смогу это сделать. Им хватает, о чем думать в замке. Скоро там будут мятежники.

Рафаэль скатился с кровати и начал лихорадочно одеваться.

— Что случилось?

— Они идут к замку, только и всего. Похоже, утром будут на месте.

— Увези ее, Патрик, — попросил Рафаэль, заправляя рубашку в штаны и не обращая ни малейшего внимания на Анни. — Прямо сейчас.

Патрик строго взглянул на дочь и повернулся спиной к кровати.

— Надень что-нибудь, дочка. Я хочу, чтобы ты была на борту «Колдуньи» до восхода солнца.

Анни неуклюже повиновалась, не в силах справиться с охватившим ее ужасом.

— Почему никто не пришел за мной? — спросил Рафаэль то ли себя, то ли Патрика, то ли судьбу и хватаясь за пистолет, из которого чуть не застрелил своего тестя.

Патрик смутился.

— Вы были с новобрачной, — кашлянув и слегка покраснев, напомнил он принцу. — Кроме того, они, возможно, сами веселились.

Анни натянула простое платье, которое кто-то (наверное, Кэтлин) принес сюда вместе с едой и чистыми простынями. Она была совершенно спокойна, когда Рафаэль обнял ее и крепко поцеловал.

— Я люблю вас, Анни Треваррен Сент-Джеймс, — проговорил он. — Берегите моего сына.

После этого он повернулся и решительно вышел вон, а Анни хотела броситься за ним, но отец остановил ее.

Анни, рыдая, рвалась из его рук, но Патрик только крепче прижимал ее к своей груди.

— Что делать, дорогая. Я знаю, знаю. Я все знаю. Но я не могу позволить тебе броситься в пасть льву.

Анни залилась слезами и вновь попыталась высвободиться из его рук, но Патрик схватил ее в охапку и вытащил из домика. Карета стояла во дворе, но лошади уже не было. На ней ускакал Рафаэль.

В отдалении, среди деревьев, их ждали другие лошади и молчаливые люди.

— Папа, — взмолилась Анни, когда отец усадил ее в седло и сам устроился сзади, ты должен остановить Рафаэля. Пожалуйста! Они убьют его.

— Я вернусь и сделаю для него все, что смогу, — пообещал Патрик, тронув лошадь. — Но в первую очередь надо увезти тебя отсюда, и чем сильнее ты будешь сопротивляться, тем больше времени на это уйдет.

Анни затихла, потом тихо заплакала.

Отряд пробрался в замок через лаз, который нашла Анни, и убежал тем же путем, проведя лошадей по очереди через двое ворот. Спускаясь по склону холма, они встретили одинокого всадника.

Патрик быстрым движением поводьев развернул своего коня, чтобы оказаться между Анни и незнакомцем.

— Кто ты такой? — спросил он тоном, не допускающим возражений. — Назови свое имя.

— Эдмунд Барретт, — ответил знакомый голос. — Я служу принцу, и, если вы его враги, лучше убейте меня, потому что я назад не поверну.

В Анни проснулась надежда, и она торопливо проговорила:

— Мистер Барретт — самый близкий друг Рафаэля, папа. Он ему нужен.

— Тогда проезжай, — согласился Патрик, — но будь осторожен. Этой ночью в замке Сент-Джеймс тебя ждут неприятности.

— Для меня это не новость, — решительно ответил Барретт.

— Погодите, — взмолилась Анни, когда капитан дворцовой стражи собрался уже ехать дальше. — Что с принцессой? Она в безопасности? Здорова?

Анни показалось, что мистер Барретт улыбнулся, хотя из-за темноты она не была в этом вполне уверена.

— В безопасности, здорова и в ярости, — ответил муж Федры. — Моя жена в Париже с моими друзьями, учится терпению.

Анни кивнула и с удовольствием, вопреки всему, представила себе забавную картину, которую нарисовал Барретт.

— Желаю удачи, сэр, и благодарю за возвращение.

— Иначе и быть не могло, — ответил Барретт, элегантно отдал ей честь и поскакал к замку.

Анни стало спокойнее. Теперь она знала, что Рафаэль не один. Конечно, мистер Барретт мало что сможет сделать, и вполне вероятно, что он погибнет вместе с принцем вместо того, чтобы спасти его.