Патриция Райс - Дьявольски красив

Она слишком отчетливо сознавала силу, излучаемую телом Блейка Монтегю, когда он остановился и воззрился на нее так, словно она была каким–то диковинным насекомым. Его квадратная челюсть и угловатые скулы казались резче из–за бронзового португальского загара. Греховно красивые, окаймленные черными ресницами глаза и такие же темные, чересчур длинные волосы создавали почти поэтический образ.

Именно от этого напряженного, острого как у орла взгляда, который останавливал на ней, Джослин брала оторопь; она ни за что не попыталась бы заигрывать с ним, как с любым другим мужчиной.

Она могла бы поклясться, что он зарычал, захромав вперед. Она приложила палец к губам жестом, означающим «тсс», Он грозно–вопросительно вскинул бровь.

— Прекратите вставать в позу и признайте, что птицу лучше освободить.

— Освободить?

Джослин, подняв одного котенка, ответила ему таким же рассерженным взглядом.

— А что еще можно сделать, если не освободить такое невоспитанное создание?

— Только не говорите, что отпустили тропическую птицу на волю в промозглой Англии. Может, вы слегка и того, но никто никогда не говорил, что вы дура.

Она на мгновение задумалась.

— Вообще–то Гарольд говорил это довольно часто. И у моих зятьев были случаи упомянуть об этом раз–другой, не говоря уже о мистере Огилви. Пожалуй, я предпочитаю «слегка того». А что именно это означает?

Он пропустил мимо ушей ее попытку отвлечь его.

— Птица принадлежит герцогу. Вы не можете забрать ее. Это воровство. Просто скажите мне, где она спрятана, и я, позабочусь, чтобы она была возвращена.

Джослин в ответ лучезарно улыбнулась.

— Природа никому не принадлежит, сэр.

Он заморгал, словно до него только что дошло, что она и в самом деле туповата, — реакция, к которой она давно привыкла. Чтобы не дать разгневанным членам семьи и посторонним убить несчастного Ричарда и его птиц, она научилась изображать беспомощность. Обычно они переставали орать, когда она адресовала им открытые простодушные улыбки и милые мольбы.

К несчастью, мистер Монтегю быстро пришел в себя. Он наклонился, схватил Джослин за руку и поднял на ноги, напугав маму–кошку.

— Большего бреда я не слышал за всю неделю, а я наслушался его предостаточно. Где птица?

— Послушайте, сэр, вы испортите мою накидку.

Наверное, ей следовало бояться. С таким ярко выраженным мужским началом ей еще не приходилось сталкиваться. От него пахло не парфюмом или помадой для волос, а мужчиной. Руки его не были вежливой поддержкой джентльмена. Она ощущала его страстную решимость, но не верила, что он может причинить ей вред из–за птицы.

— Желаете, чтобы я позвал свидетелей? — угрожающе спросил он. — Что скажет леди Белл, если нас обнаружат здесь одних, на рассвете?

Джослин задумчиво склонила голову набок.

— О, что–нибудь лаконичное и остроумное вроде «рыбак рыбака видит издалека» или «осадок падает на самое дно».

Ей показалось, что она почти уловила, как дернулся уголок его губ, и душа ее наполнилась совершенно не оправданной гордостью. Ей и в самом деле стоило бы беспокоиться о своей репутации, но он младший сын сельского барона, а она до недавнего времени была не более чем обедневшей дочерью покойного виконта. Их семьи принадлежат к знати, но не имеют большого веса в обществе.

Но леди Белден проявила к ней небывалую доброту и щедрость, и Джослин очень старалась не разочаровать свою хозяйку. Она положила котенка и вышла из стойла, чтобы кошка перестала беспокоиться.

— Чем скандалить, лучше объясните ваш внезапный интерес к полумертвой старой птице.

— Лично я с удовольствием свернул бы шею этому облезлому сквернослову, но Огилви назначил награду в тысячу фунтов за его возвращение, а мне нужны наличные.

— Ваша мать сказала, что вы отказались от покупки патента! — в испуге воскликнула Джослин. — Вас серьезно ранили. Было бы самоубийством вернуться на поле боя.

Блейк Монтегю оскалил крепкие белые зубы и потащил ее мимо стойл.

— Это без конца талдычит мне все мое семейство, благодарю. Мои дела вас не касаются. А теперь скажите мне, в котором из стойл эта чертова птица, или я открою их все.

— Тогда, надеюсь, вы получите удовольствие, гоняясь за герцогскими лошадьми, ~ весело парировала Джослин.

Монтегю, бросив на нее раздраженный взгляд, достал из–под плаща пистолет, и прицелился в багажную повозку, которая была отчетливо видна через двери конюшни.

— Что, если я стану стрелять по этим коробкам?

Джослин взвизгнула, дернула его руку вниз, и слабый спусковой механизм дорогого пистолета сработал.

Охваченная ужасом, Джослин зажала рот рукой, чтобы не закричать, когда Монтегю поднял ногу в сапоге с дымящейся дырой на месте большого пальца.

— О Боже, у вас течет кровь! Надо снять сапог.

Чуть не плачущая смертоносная блондинка плюхнулась на колени на грязный пол конюшни рядом с Блейком и попыталась стащить с него простреленный сапог.

Блейк поверить не мог, что эта Венера с куриными мозгами имела дерзость и невообразимую глупость присутствовать на дуэли с намерением слямзить чертову птицу и уж тем паче подстрелить его. И если он не ошибается, мисс Каррингтон вот–вот лишится чувств, глядя на его раны.

Он тоже был не в восторге от вида собственной крови, вытекающей из дымящейся дырки.

— Никогда нельзя носить заряженный пистолет! — всхлипнула она, стоя на коленях и пытаясь стащить с него сапог.

Он проклинал накидку, которая мешала ему лучше видеть роскошную грудь.

— Насилие порождает насилие, — продолжала причитать она.

Она потянула сапог с такой силой, что практически повалилась к нему на колени, когда он отдернул ногу от резкой боли. Быстро восстановив равновесие, она неуклюже опустилась на колени рядом и вгляделась в него своими фиалковыми глазами в обрамлении длинных ресниц, почти скрытых нелепой фривольной шляпкой. Одни только эти глаза могли поставить сильного мужчину на колени.

Дурацкое перо на шляпе обрамляло лицо в форме сердечка, хорошенький курносый носик, мягкие белокурые локоны и чувственный рот, предназначенный специально для того, чтобы погубить его.

— Оставьте сапог в покое, — приказал Блейк, с трудом сдержав сгон как от бессмысленности своей реакции на какую–то вертихвостку, так и от пульсации в раненом пальце.

Она стояла слишком близко для его душевного спокойствия. Он оттолкнул ее руки и попытался ослабить давление на раненый палец.

— Вам никто никогда не говорил, что следует держаться подальше от мужчин с оружием? — проворчал он лишь для того, чтобы воздержаться от всех известных ему проклятий и ругательств.

— Джентльмены обычно не размахивают оружием в моем присутствии, — возразила она, оправившись от того легкого раскаяния, которое испытала, хотя на всякий случай вытерла уголок глаза. — Дайте мне ваш шейный платок, сделаю перевязку.