Бетти Лаймен-Рисивер - Обретение

— Отец мой… — обнял его в свою очередь Дэниэл. Роман с полковником Кэллоувэем с изумлением наблюдали за этой сценой.

Они разговаривали на языке шоуни, но Роман немного владел им и понимал, о чем шла беседа. Судя по реакции старого полковника, от того тоже не ускользнул ее смысл.

— Почему ты убежал из своей семьи? — упрекал Черная Акула Дэниэла. — Многие в наших вигвамах печалятся о Большой Черепахе.

Дэниэл слегка покраснел, когда величавый вождь с задумчивым видом пригладил его волосы, которые теперь у него отросли как у любого белого человека.

— Мне захотелось снова повидать свою белую семью, — ответил Дэниэл. — Жену, детей.

Черная Акула взял себя в руки, хотя по-прежнему был сильно удручен.

— Но почему ты не спросил у меня разрешения? Я бы позволил тебе повидаться с ними.

— Я этого не знал, — опустил голову Дэниэл.

Глубоко посаженные, черные как смоль глаза Черной Акулы изучали Романа и полковника Кэллоувэя.

— Ты привел с собой не главных вождей, Большая Черепаха?

Под глазом Дэниэла дрогнул мускул, но он по-прежнему сохранял невозмутимое спокойствие.

— Да, как видишь, — ответил он.

— Я их знаю. Кэл-э-вэй давно сражается с нашим народом… Но он настоящий воин. Второй тоже — его наши братья чероки называют Огненноволосым.

Дэниэл кивнул.

Черная Акула, повернувшись, жестом позвал своих приближенных. Подошел Катаэкассу — Черное Копыто — высокий, с тонко очерченным лицом спокойный человек, за ним Молунта, который был его явным антиподом — полный, широколицый, излучающий доброжелательность индеец. К ним присоединился и Черная Птица, вождь племени чиппева. Все они расселись, подтянув к груди колени, и Черная Акула пригласил трех белых последовать их примеру.

Кости старого полковника отчаянно хрустнули, но ему все же удалось принять требуемую позу.

— Я пришел, — официальным тоном начал Черная Акула, — чтобы напомнить тебе о твоем обещании сдать мне форт этим летом, Большая Черепаха.

Роман почувствовал, как вздрогнул при этих словах полковник Кэллоувэй, но тем не менее промолчал.

— Ты сказал, — продолжал вождь, — что в это время женщинам и детям будет легче во время изнурительного перехода. Я дождался лета, как ты мне и советовал. Но теперь того же требует от тебя и Гамильтон, вождь Детройта. У меня есть от него послание к тебе.

Дэниэл, нахмурив брови, изобразил размышление над создавшейся ситуацией.

— Я возьму с собой послание… — он сделал паузу, словно все еще думал над этим, теребя мочку уха, — но меня слишком долго не было в форте, и в мое отсутствие Великий Отец Виргинии прислал большую шишку, капитана, и он, вероятно, не пожелает сдаваться…

С непроницаемыми лицами четверо вождей смотрели на Дэниэла, но он улыбнулся им обезоруживающей улыбкой.

— Дай мне два дня, — он показал два пальца, — и посмотрим, смогу ли я его переубедить.

Ветер топорщил красные и желтые перья на ирокезе Черной Акулы: он жестко торчал, блестя на солнце от медвежьего сала. Рядом с ним зажужжала пчела, вождь досадливо отмахнулся от нее. Наконец он нервно вздернул голову.

— Пусть будет по-твоему, Большая Черепаха. — И величественным жестом передал Дэниэлу послание Гамильтона, после чего встал.

— Я привел с собой сорок тягловых лошадей, чтобы довезти женщин, детей и стариков до Детройта, — сказал он. — Даю тебе слово Черной Акулы, вождя племени шоуни, что их там никто не обидит. И в знак моей дружбы я привез вам, белые братья, семь зажаренных языков буйвола. — Он махнул семерым воинам, и те немедленно принесли языки. Воздух пропитался соблазнительным ароматом.

— Благодарю тебя, Черная Акула, отец мой, — склонил голову Дэниэл.

Черная Акула кивнул, но в глазах его Дэниэл заметил опасный, не сулящий ничего хорошего блеск.

— Предупреди этого Большого Капитана, что если он не сдастся, я умертвлю за частоколом всех, кроме молоденьких девушек — их я оставлю для себя.

Дэниэл кивнул, подняв руку, повернулся и пошел прочь. Роман постарался попасть с ним в ногу. Кэллоувэй пристроился к нему с другой стороны, и все трое неторопливо отправились к воротам.

Семеро воинов, держа языки буйволов, следовали за ними в нескольких шагах.

На полпути Дэниэл крикнул часовым, не спускавшим с них глаз со стен форта:

— Спокойно, ребята, Черная Акула шлет вам презент!

Когда они подошли к воротам, он приказал воинам положить завернутые в листья языки на землю. Шоуни выполнили приказ и повернули обратно.

Ворота слегка приоткрылись, и оттуда вышли Фландерс, Уинфред и несколько мальчишек. Широко улыбаясь Дэниэлу, Роману и старому полковнику, они подобрали мясо. Изекиэл Тернер ткнул дулом ружья в жареные языки, заметив:

— Нисколько не удивлюсь, если они отравлены. — Усы его смешно встопорщились.

Дэниэл, выхватив охотничий нож на поясе Сквайра, отрезал кусок языка и отправил в рот, жуя с видимым удовольствием, даже облизывая пальцы.

— По-моему, очень вкусно ребята! На вашем месте я бы все-таки подкрепился.

И вытер руки о кожаные чулки.

В послании Гамильтон обещал, что в Детройте им никто не причинит вреда, если они согласятся стать британскими подданными и хранить верность английскому королю. Он напоминал Дэниэлу об их приятной встрече в этом британском оплоте, о данном Буном обещании подготовить сдачу всего населения форта.

— Как странно, однако, что вы, Дэниэл, попивали чаек со Скупщиком скальпов! — крикнул Блендфорд Мур, сжимая кулаки в бессильном гневе. Тоска по утраченному сыну отразилась на его облике, проложив от носа до рта глубокие борозды.

— Ведь это же убийцы! — не выдержал Бен Тайлер. — Все это знают! Одного не понимаю: как мог такой богобоязненный человек, как вы, общаться с ним!

Дэниэл реагировал спокойно на все нападки:

— Знаете, если меня загонит в пещеру громадная старая рысь и прыгнет мне на грудь, я сделаю все, чтобы ублажить ее, заставить замурлыкать — даже если мне для этого придется почесать ей за ухом. Но как только я спасу свою шкуру, я при первой же возможности убью ее! Думаю, и всякий поступит именно так, если, конечно, он не полный идиот.

Он не таясь смотрел на своих обличителей, среди которых был и Ричард Кэллоувэй. Полковник, правда, молчал.

— Я делал все, что мог, чтобы спасти форт, когда у вас не было людей, способных отразить нападение. Сейчас у нас под ружьем пятьдесят человек, мужчины и подростки, теперь наши шансы выстоять прилично возросли.

Командир отряда колониальной полиции Уильям Смит нервно раскачивался на каблуках, напирая кончиком языка то на одну, то на другую щеку, словно не зная, что ему предпринять при таком повороте событий.

— Давайте сейчас не ссориться! — наконец предложил он.