Конни Брокуэй - Обещай мне рай

— Томас, я не понимаю, чем вызвана твоя ярость. Ведь я предоставляю тебе полную свободу.

Его глаза снова вспыхнули, хотя выражение лица оставалось по-прежнему непроницаемым.

— О чем ты говоришь, я не понимаю!

Кэт начала злиться. Она старалась быть мудрой, невозмутимой, терпеливой. Однако чрезвычайно трудно было сохранять спокойствие перед лицом этого притворщика, когда несколько дней назад она сама слышала, как тот намеревался покинуть ее! Она не позволит ему продолжать эту нелепую игру. К черту благие намерения!

— Ты высокопарный, эгоистичный, жестокий человек! Я имею в виду условия твоего брачного предложения!

Томас удивленно вскинул брови с комичным видом оскорбленного достоинства. Однако Кэт было не до смеха. Она была готова вцепиться в его лицо ногтями.

— Тебе не понравилось мое предложение? — сухо спросил он.

— Оно глубоко противно мне! «Мы будем вместе выращивать породистых овец», «твой вклад как моей помощницы будет неоценим», «цивилизованный союз»! Если тебе нужен управляющий поместьем — найми его!

Невероятно, но на губах Томаса промелькнуло некое подобие улыбки. Ужасный человек!

— Зачем мне делать это, когда судьба ниспослала мне жену и управляющего в одном лице?

— О!

— Согласись, Кэт, — примирительно сказал Томас, протягивая ей руку, — мы должны попрощаться с твоей семьей, прежде чем отправимся в Лондон. Через несколько недель начинается светский сезон, и я хочу видеть тебя королевой высшего общества.

Бросив на него сердитый взгляд, она отступила назад от его протянутой руки и попыталась настроить свой голос под стать его спокойному тону, но безуспешно.

— Я не поеду с тобой! — крикнула она.

— Поедешь, — сказал Томас с угрожающим спокойствием.

— И не подумаю! Я не хочу больше терпеть твое вежливое пренебрежение мной. Не хочу слышать твоего стука в дверь по ночам. Не хочу, чтобы ты водил меня по Брайтону, осторожно держа за локоть, оглядываясь на окружающих. Ты избегаешь меня. И, о Боже, называешь свою жену «мадам»! — Кэт почувствовала навернувшиеся на глаза слезы и сердито смахнула их. — И все это после таких восхитительных ночей! О, Томас, как ты можешь так обращаться со мной?

— Восхитительных? — повторил он.

Кэт почувствовала, что краснеет, однако постаралась сохранять собственное достоинство.

— Да, восхитительных! Замечательных! Удивительных! По крайней мере для меня! У меня нет, к сожалению, никакого опыта, чтобы воспринимать такие чувства как нечто само собой разумеющееся. Да, черт возьми! Для меня эти ночи были восхитительными!

О Боже! Теперь он открыто улыбался, обнажив свои белые зубы.

— Кэт, ты слишком агрессивно настроена, — пробормотал он, касаясь ее руки. Она сердито отстранилась. — Пойми, я не намерен ограничиваться только тем, что должен постоянно уделять тебе внимание днем и заниматься любовью ночью. Это неприемлемо для меня!

Томас, игнорируя сопротивление Кэт, схватил ее за запястья и привлек в свои железные объятия.

— Мадам, вы поедете со мной. Вы — моя жена, и я не хочу больше слышать о моем «большом опыте». Мне до смерти надоело прошлое, которое касается только моей, но не нашей жизни!

Томас злился на самого себя, Кэт чувствовала это. Он продолжил:

— Я не собираюсь всю жизнь оправдываться, оттого что давным-давно спал с какими-то девицами. А ты никак не можешь забыть, что много лет назад в моих объятиях были другие тела! Да, были! Но только тела! И ничего более!

— Томас, послушай… — начала Кэт, но он слегка встряхнул ее. В его глазах чувствовалась твердая убежденность, и это немного успокоило ее.

— Пойми, Кэт, прошлое ушло навсегда. Ты сама говорила это. Ты моя жена, моя подруга и, черт подери, моя любовь. Первая и единственная. Я всю жизнь ждал тебя, и вот ты со мной!

Кэт посмотрела на него и снова открыла рот, чтобы заговорить, но он опередил ее.

— Если я обещал тебе брак только как совместное сосуществование, то я лгал, и ты должна была понять это. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Сегодня, завтра и до конца моих дней! И готов следовать за тобой на край земли, с твоей запиской в одной руке и с твоей оставшейся одеждой — в другой. Тебе понятно?

Она взглянула на него и молча кивнула. В его ясных черных глазах светилась любовь, которая была так же очевидна, как солнце, проглянувшее сквозь остатки утреннего тумана. Кэт подняла руки, чтобы притянуть его загорелое красивое лицо к себе. Но он сдержал ее.

— А ты любишь меня?! — крикнул он. — Черт возьми, Кэт! Скажи мне это!

— Я люблю тебя, Томас, — тихо произнесла она.

— А что касается «вежливого пренебрежения»… Я буду уделять вам столько внимания, мадам, пока вы не обессилите настолько, что не сможете ходить. С утра до ночи. Пока мы оба не сгорим дотла. А теперь повтори еще раз. Я всю свою жизнь ждал этих слов от тебя.

— Я люблю… — Последнее слово Томас заглушил поцелуем.

Ее губы приоткрылись под его губами; язык искал соприкосновения с его языком. Кэт откинула влажные волосы с его лба и поцеловала уголки его глаз, высокие скулы, виски, подбородок и снова губы. Он обнял ее, и она прижалась к его груди. Ведь он хотел, чтобы она первая проявила свою любовь, свое желание.

Кэт обхватила его руками и сжала изо всех сил, прижимаясь к его бедрам, страстно целуя его лицо, шею и грудь.

— Я думала, ты хочешь покинуть меня. Слышала, как ты говорил Стрэнду, что если не уедешь, то не сможешь потом спокойно жить, — шептала она. — И решила, что ты действительно намеревался бросить меня.

— Никогда! Они хотели, чтобы я в должности капитана принял участие в военной кампании. И я согласился. Я не мог надеяться, что ты простишь меня, если я допущу неоправданную гибель людей, оставаясь с тобой и добиваясь твоего расположения. Я перестал бы уважать себя. И как тогда я мог надеяться завоевать твое сердце?

— Да оно давно принадлежит тебе! Моя душа, мое тело — все это твое. Я люблю тебя, Томас!

Он обнял Кэти прижал к своей груди. Его горячие губы опалили огнем ее рот, затем собрали влагу с ее ресниц. Она неистово прижималась к нему, словно боясь, что он может исчезнуть и оставить ее одну.

— Успокойся, любовь моя, — прошептал он, нежно покачивая ее. — Теперь все хорошо. Не надо плакать. Я с тобой!

— Нет, — всхлипнула она, поднимая к нему глаза. — Ты собираешься уехать. Тебя могут убить. О, Томас, я не хочу, чтобы ты погиб на поле боя. Меня не волнует ни твоя честь, ни твой долг! Откажись от всего этого, если эти понятия заставляют тебя покинуть меня.

Кэт увидала ответ в его печальных глазах. Она не сможет заставить Томаса стать другим человеком. Это и радовало ее, и огорчало.

— О, Томас, пожалуйста, не уезжай! Я последую за тобой, если ты умрешь! Отыщу тебя в потустороннем мире и не отстану от тебя во веки веков, если ты покинешь меня сейчас. Клянусь, я сделаю это! — неистово бормотала Кэт.