Моника Маккарти - Ястреб

Он говорил так искренне и выглядел таким расстроенным, что сердце ее смягчилось — немного.

— Давай, девонька, — вмешался Доналл. — Прояви сострадание ко всем нам и прости парня. Он стал совершенно невыносимым с тех пор, как ты покинула нас.

Элли нахмурилась, обернувшись к бывалому моряку:

— Мне кажется, предполагалось, что вы не станете подслушивать.

— И упустить такое? — Доналл фыркнул, давясь от смеха. — Девонька, да я двадцать лет ждал, когда увижу, как он будет пресмыкаться перед женщиной. И теперь намерен сполна насладиться каждой драгоценной минутой этого зрелища.

— Пресмыкаться?! — с ужасом воскликнул Эрик. — Какого черта ты это сказал? Я вовсе не пресмыкаюсь.

Элли насмешливо приподняла изящно очерченную бровь, оспаривая его оценку ситуации.

Эрик нахмурился и угрюмо взглянул на Доналла:

— Я думал, ты на моей стороне.

— Так и есть, парень, — рассмеялся Доналл. — Так и есть.

Не обращая внимания на зрителей, Эрик снова обернулся к Элли.

— Ты можешь меня простить?

Элли сурово посмотрела на него. Сказать по правде, она уже почти его простила, но ей хотелось заставить его еще немного помучиться. Несколько лишних часов, в конце концов, пустяки по сравнению с теми, что она страдала.

Она надменно вздернула подбородок и смерила его строгим взглядом заправской няни.

— Я еще не решила. Возможно, тебе придется отвезти меня домой и дать мне некоторое время подумать.

Эрик вздохнул и с сожалением покачал головой:

— Прости, что приходится это делать, дорогая, но ты не оставляешь мне выбора. — Он обернулся к Доналлу: — Я говорил тебе, что она поведет себя неразумно.

— Говорил, сынок, говорил.

Элли переводила взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь угадать, какую еще каверзу Эрик задумал. У него появился в глазах тот самый озорной блеск, который предвещал очередную хитроумную затею.

— Что ты собираешься со мной сделать?

Он наклонился к ней ближе, коснувшись губами ее уха. Элли задрожала, ее охватил жар.

— Я намерен отвезти тебя домой и уговорить тебя. Буду убеждать тебя снова и снова, пока ты мне не поверишь.

Элли ахнула, разгадав его намерения. Чувственное обещание в его голосе вызвало томительный жар предвкушения внизу ее живота.

— Значит, ты намерен овладеть мной?

— И не один раз.

— Мне это знакомо. — Она попыталась сдержать улыбку. Викинг всегда остается викингом. Но он собрался отвезти ее домой? — Не думаю, что мой отец одобрит твои методы.

Он подмигнул, зная, что получил ее.

— К счастью для меня, он будет далеко от нас.

Элли лежала в объятиях Эрика, прижавшись щекой к его груди, прильнув к нему обнаженным телом. Их руки и ноги сплелись среди смятых простыней. Переполненный счастьем, Эрик боялся даже подумать, как близок был к тому, чтобы потерять ее.

Накручивая темный шелковистый локон на палец, он размышлял о том, что это, должно быть, и есть то райское блаженство, о котором мечтает каждый мужчина.

— Значит, я была права, — сказала Элли. — Это твой дом.

Эрик отвез ее снова на остров Спун, в огромный дом, принадлежавший когда-то его отцу. Король, как и обещал, возвратил ему его земли. Джон Лорн, возможно, с этим не согласился, но скоро они с ним разделаются.

— Я начал считать именно этот своим домом, хотя у меня есть несколько других.

Элли улыбнулась ему, и у него замерло сердце. Как человек, которому большую часть жизни сопутствовала удача, он до сих пор даже не осознавал, как ему на самом деле повезло.

— Из-за меня?

— Да. — Он поцеловал ее в нос. — Когда кончится война, я построю тебе самый прекрасный замок, который ты когда-либо видела.

— У меня и здесь есть все, чего я хочу. — Она помолчала. — Как долго мы сможем тут оставаться?

— Неделю, может, чуть больше.

Ему хотелось держать ее при себе как можно дольше. Как только она отправится к его матери и сестрам, он не будет знать ни минуты покоя.

— Я отвезу тебя на Айлей, прежде чем вернусь к королю. Там ты будешь в безопасности с моей матерью и сестрами.

Элли смертельно побледнела.

Эрик ощутил приступ паники, испугавшись, что она передумала.

— Ты уже жалеешь, любимая? Я знаю, ты будешь скучать по своей семье. Я попросил тебя пожертвовать столь многим.

Элли искоса взглянула на него:

— Насколько я припоминаю, ты не особенно утруждал себя просьбами.

Эрик усмехнулся и крепче прижал ее к себе.

— Я не мог рисковать, опасаясь, что ты мне откажешь. Я привык получать все, что хочу.

Элли закатила глаза.

Эрик шутливо нахмурился:

— Тебе будет полезно провести время с моими родственниками.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Элли, наморщив нос.

— Они объяснят тебе, насколько я неотразим.

— А я им понравлюсь?

Эрик довольно улыбнулся, почувствовав большее облегчение, чем хотел показать.

— Моей маме и сестрам? — Он снова поцеловал ее в нос. — Они полюбят тебя так же сильно, как и я. Хотя…

— Что такое?

Элли широко раскрыла глаза.

Эрик сделал вид, что нахмурился.

— Моя мама придерживается традиционных взглядов. Она не одобрит наших свободных отношений. А поскольку я хочу, чтобы они продолжались, боюсь, тебе придется выйти за меня замуж.

Элли снова ударила его.

— Негодник. Ты меня напугал. — Она пристально посмотрела на него. — Думаю, меня можно убедить согласиться.

Он улыбнулся и, обхватив рукой ее ягодицы, крепче прижал ее к себе самым интимным образом.

— Убедить — это хорошо.

— Ты только об этом и можешь думать?

Элли покачала головой.

Он только усмехнулся. Она закатила глаза:

— Я имела в виду несколько условий.

Ухмылка сползла с его лица.

— Каких еще условий?

— Во-первых, никаких других женщин. — И прежде чем он успел ответить, она добавила: — Никакого флирта, объятий, поцелуев и этих легких шлепков по мягкому месту с твоей стороны.

Эрик прижал руку к сердцу в притворном ужасе:

— Никаких шлепков?

— Боюсь, мне придется настаивать на этом, — ответила Элли, скривив губы.

Их взгляды встретились, и, несмотря на ее игривый тон, он ощутил уязвимость, скрытую за ее словами.

Отбросив шутки в сторону, Эрик приподнял ее лицо за подбородок и заглянул глубоко ей в глаза.

— Я не был ни с одной другой, с тех пор как встретил тебя.

Он не мог винить ее за скептический взгляд, которым она его одарила, и криво улыбнулся:

— Поверь, для меня это явилось тоже полной неожиданностью. Но спустя четыре месяца, девять дней и… — он взглянул в окно, оценивая высоту солнца, — примерно восемь часов я убедился. Я люблю тебя, Элли. Кроме тебя, мне никто не нужен.

Улыбка, озарившая ее лицо, поразила его в самое сердце.

— Правда?

— Правда. — Он ласково провел пальцами по ее щеке. — Я верный человек, Элли. Я предан тебе навсегда. — Он помолчал. — Наверное, это мне следовало бы ставить тебе условия. Ведь это не я чуть было не обвенчался с кем-то другим.