Елена Арсеньева - Загадка старого имения

– Так и есть, – солидно, по-взрослому кивнул Федотка. – Не сойти мне с этого места, коли не из-за него!

– Да, похоже, Зосимовна ни письму моему, ни мне самой сильно не рада, – задумчиво заметила Александра.

– А кому она рада? – хмыкнул Федотка. – Никому не рада. Никого не любит.

– Ну, барышню-то, поди, любит? – заикнулась Александра, но мальчишка решительно замотал кудлатой головой:

– Это пока барышня наша слова молвить поперек Зосимовны боится. А как решится – тут ужо полетят клочки по закоулочкам!

– Да кто она такая есть, эта Зосимовна? – презрительно фыркнула Александра. – Крепостная нянька, и все. Что это она тут у вас такую волю забрала?

– Нянька-то она нянька, да знаешь, как покойный барин ей доверял? Когда завещание писал, то подписи-то ставить позвал старого камердинера Феклиста, который его с детства обихаживал, и ее, Зосимовну. Во как доверял!

– И откуда ж тебе такое известно? – удивилась Александра.

– Дак Феклист – мой дед был, он перед смертью и сказывал. Только ты вот что, смотри не проговорись Зосимовне, что я об этом знаю, а то она меня со свету сживет. Вон как она на Савку-то ополчилась. Но это еще ладно! Когда Любанька увидала, что Зосимовна в барском кабинете ночью шарится, и стала за ней подсматривать, да, как на грех, возьми и попади ей на глаза, чего тут было! Любаньку мигом за вдовца Осипа Полуянова выдали, а у того пятеро детей! И всех из Протасовки на дальние пасеки выслали.

– Ну и жестокая она! Вот злодейка! – от души возмутилась Александра. – А зачем Зосимовне было шариться в барском кабинете? Искала что-то?

– Да шут ее знает! – пожал плечами Федотка. – Отомкнула барский письменный стол и давай бумажки перебирать. Так Любанька говорила. Это еще месяц назад было, и с тех пор Зосимовна чуть не каждую ночь в кабинете шарится. Свеча, бывает, чуть не до утра горит. Конешное дело, никто ужо не суется подсматривать, жизнь-то дороже!

– Да, забавные дела тут у вас творятся! – в размышлении протянула Александра. – А ведь, наверное, если бы Липушка замуж за господина Полунина вышла, он бы прищемил хвост этой змеище?

– Надо быть, – солидно кивнул Федотка. – Он своевольных дворовых недолюбливает. Да только Зосимовна барышню из своей власти не выпустит и воли ей никакой не даст. Видела небось, как Савка перед Зосимовной трясся? Так же и барышня наша перед ней трясется. Как будто Зосимовна тут хозяйка, а Липушка наша – просто сенная девка.

– Но ведь это полное безобразие! – возмущенно вскинула брови Александра. – Надо что-то делать!

– Надо, – безнадежно вздохнул Федотка. – Да что тут поделаешь, надобно терпеть.

– Ну, знаешь, я не из терпеливых! – фыркнула Александра. – И не желаю, чтобы меня в сенную девку превращали. Я намерена с Зосимовной потягаться. Поможешь мне?

– А то! – радостно вскричал Федотка. – В чем помогать-то?

Александра на минуту задумалась, а потом сказала:

– Для начала хорошо бы узнать, куда и зачем она послала Савелия. Сможешь у него выспросить?

– Велика хитрость! – фыркнул Федотка. – Подождешь, пока я в конюшню сбегаю?

– Ну, давай! – кивнула Александра. – Только смотри, одна нога здесь – другая там. Мне уже давно пора в доме быть. Не хочу я, чтобы Зосимовна меня разыскивать пошла.

– Я мигом! – пообещал Федотка и ринулся в конюшню, а Александра снова спряталась в кустах.

И в эту минуту откуда ни возьмись выскочила красивая собака с крупной головой и плотно прилегающей шелковистой белой шерстью. Вокруг шеи темнела рыжая полоса, напоминавшая ошейник. При виде необычного причудливого окраса собаки Александра так и ахнула. Это же охотничья ищейка редкостной английской породы кламбер-спаниель! Точно такую же Александра видела один раз в доме мужа своей крестной, в Нижнем. К нему в гости заезжал друг из Англии, тоже издатель и, помимо всего прочего, страстный охотник, который путешествовал по России. С ним была его собака, которой хозяин весьма гордился и утверждал, что лучше ее никто не охотился на фазанов, кроликов и вальдшнепов. Умное выражение широкой собачьей морды Александра, которая вообще питала слабость к собакам, нашла очаровательным. Однако, помнится, хозяин говорил, что у кламбер-спаниелей замечательный нюх. Сейчас пес учует ее и поднимет шум…

Но белая собака лишь бесцельно бродила по кустам, рассеянно поводя носом, потом прошла почти вплотную к Александре, так и не тявкнув ни разу. Может, она понимала, что девушка, притаившаяся в кустах, вовсе не дичь, которую надо вынюхивать и поднимать, а потом подавать голос? Пока Александра гадала, откуда здесь мог взяться пес, появился Федотка, и девушка снова бросила встревоженный взгляд в сторону собаки. Однако та не обратила на него никакого внимания. Парнишка залез в кусты и, заметив испуганные глаза Александры, сразу догадался, в чем причина.

– Не бойся ты Нахалки! – засмеялся он. – Она от рождения подслеповата, а нюха и вовсе нету никакого. Раньше была первейшей любимицей у покойного барина, сколько дичи для него во время охоты добыла – и не сосчитать! Но потом утка, на которую она бросилась, извернулась – и долбанула ее аккурат прямо в нос. И, видать, нюх-то ей и перешибла, с тех пор у Нахалки чутье пропало напрочь. А держат ее только потому, что приплод дает отменный, все щенки рождаются с таким нюхом, что иглу в яйце учуют, но вот такого рыжего ошейника ни у кого больше нет. Все просто белые.

– Ну ладно, бог с ней, с Нахалкой, – отмахнулась Александра. – Расскажи лучше, что ты от Савки узнал.

Выражение Федоткиной физиономии стало самым обескураженным:

– И слова не вытянул! Молчит Савка, как камень молчит. Видать, сурово застращала его Зосимовна! Ну да ничего, не нынче, так завтра я из него все равно секреты выужу, а потом тебе исхитрюсь сообщить.

– Смотри не обмани! – серьезно предупредила Александра, и Федотка так же серьезно ответил:

– Да разрази меня гром! Лопни мои глаза, коли обману!

И, кивнув друг другу на прощанье, наши заговорщики разошлись: Федотка канул в глубь сада, а Александра со всех ног кинулась к дому, лихорадочно обдумывая случившееся с ней за каких-то два часа в Протасовке.

У нее было превосходное настроение. Она просто обожала разгадывать загадки – а тут судьба преподнесла их целую охапку!

Александра открыла глаза, лишь только начали бить часы, и несколько мгновений лежала, безотчетно считая удары и пытаясь сообразить, где находится. Ей только что снился Нижний, неказистый домишко на Малой Ямской, крики разносчиков ни свет ни заря, стук колес по мостовой и пьяные голоса по ночам… Но дурманящий ночной воздух, вливавшийся в окно, редкие клики птиц спросонья, шумящая свежесть ветра – все было иным, чем в городе, который она недолюбливала и уехать из которого была так счастлива. Покой и блаженство вливались ей в душу с каждым мгновением, и так хотелось снова закрыть глаза и крепко-крепко заснуть до утра… Однако Александра насчитала двенадцать ударов и подумала, что полночь – это самая наилучшая пора для свершения таинственных дел и поиска ответов на загадки. Поспать она еще успеет, а вот побольше разузнать про обитателей этого дома нужно как можно скорее.