Кассандра Остин - Обреченные любить

После рассвета прошло два с половиной, а то и все три часа, когда пегий вдруг навострил уши. Даниель натянул поводья, и вороной, скакавший рядом, шарахнулся в сторону. Даниель остановился и прислушался к звукам окружавшей его жизни. Спустя мгновение птицы, встревоженные его присутствием, возобновили свою беседу. Но он понимал: что-то напугало лошадей.

Даниель спешился, не выпуская из рук винтовки, и посмотрел на негустую сосновую рощу, куда вел след, пытаясь прикинуть, где его может поджидать Бык.

Странно… В нескольких километрах отсюда начинались скалы и утесы, которые подошли бы для засады куда больше, размышлял Даниель. Впрочем, Гейнс мог этого и не знать. К тому же он может попытаться застать меня врасплох еще до того, как я начну остерегаться ловушки.

Он привязал лошадей и осторожно вошел в рощу, однако, пройдя метров десять, резко остановился, увидев отчетливый след мокасина.

От страха за Сару у Даниеля едва не остановилось сердце. Чертов Бык! – мысленно выругался он. Будь я проклят, что не бросил его с дружками на берегу реки рядом со сломанным фургоном. Впрочем, раскаянием делу сейчас не помочь!

Даниель бесшумно двинулся в ту сторону, куда шел индеец, поскольку второго следа не было. Через несколько минут он обнаружил стоянку… и трупы.

– Сара! – выдохнул он, стиснув винтовку, но тут же понял, что ее здесь нет. На траве валялись только тела Быка и Германа.

Даниель быстро обошел стоянку по периметру, опасаясь обнаружить тело Сары отдельно от остальных.

Его не было, но зато он определил место, где были привязаны лошади, по следу которых он шел, и вычислил, в какую сторону их увели. Повсюду остались отпечатки множества мокасин и один след ботинок. Значит, индейцы схватили Сару! – понял Даниель.

Он вернулся к трупам. Оба лежали без сапог. Кроме того, с Германа сняли куртку и брюки. В горле у него торчала стрела. Бык был убит несколькими ударами ножа, и его одежда обгорела. Рядом с Германом лежал пистолет. Даниель поднял его, внимательно осмотрел и понюхал дуло. Сильный запах пороха говорил о том, что из оружия стреляли, но перезарядить пистолет и сделать второй выстрел Кирби явно не успел.

Костер погас сам собой. Даниель разворошил пепел. В глубине еще тлели головешки. Значит, времени прошло немного, сделал вывод он. В костре он обнаружил также металлические детали кофейной мельницы, а поодаль валялись какие-то щепки.

Удивленный тем, что в огонь попала только часть мельницы, Даниель подобрал дощечку и увидел кусочек вырезанного на крышке узора. Он был ему хорошо знаком. Это шкатулка для драгоценностей, которую я в свое время подарил Саре! – понял Даниель и, опустившись на колени, бережно подобрал все, что осталось от шкатулки. Дерево рассыпалось на кусочки, и у него в руках остался только грязный белый конверт. Даниель положил его в карман, а щепки бросил на землю.

Потом он быстро поднялся. Больше здесь нечего делать. Он знал, в каком направлении ушли индейцы, и понимал, что ему остается только одно: ехать следом. Он быстро решил, что хоронить убитых нет времени. Сара важнее.

Даниель вернулся к лошадям, сел на вороного, проехал через стоянку и поскакал по следу индейцев. До двух мертвецов ему не было дела – они заслужили такую участь, но воспоминание о разбитой в щепки шкатулке Сары приводило его в трепет.

Он лежал на животе в высокой траве и наблюдал за деревней сиу. Час назад, обнаружив место, где молодые воины готовились к торжественной встрече группы разведчиков, он оставил лошадей и ползком поднялся на вершину ближайшего холма. Отсюда почти ничего не было видно, но Даниель не мог подобраться ближе, тогда его сразу заметили бы.

Он шел за индейцами три дня. Они явно не догадывались об этом, иначе постарались бы замести следы. Даниелю часто попадались отпечатки ботинок Сары. То, что она жива и здорова, добавляло ему сил и надежды.

Даниель быстро вернулся к лошадям. Выбора не было. Он сел на вороного. Конечно, пегий был послушнее, но вороной подходил для его целей больше. Через несколько минут он снова скакал по следу. Земля была взрыта копытами; должно быть, воины решили въехать в деревню галопом.

Он заставил лошадей идти шагом. Въехать будет легко, но вот выбраться оттуда куда труднее. Внезапно в деревне поднялась суматоха. Это означало, что Даниеля заметили, объявили тревогу и отослали женщин и детей.

Он напомнил себе, что все индейцы, а особенно сиу, уважают смелость.

– Возможно, они будут слагать обо мне легенды и петь песни, – пробормотал Даниель себе под нос. – После того как убьют.

Он понимал, что не поможет Саре, если погибнет, но ничего другого, как попытаться отбить ее, ему не приходило в голову. Если он обратится за помощью к солдатам, сиу уйдут в другое место или просто продадут Сару задолго до его возвращения. А значит, придется действовать в одиночку, а уж там как Бог даст…

На окраине деревни его встретили четыре молодых всадника. Они улюлюкали, управляя лошадьми с помощью коленей, и потрясали оперенными копьями. Воины объехали его дважды.

Даниель одобрительно кивнул и сжал поводья вороного, заставив лошадей идти ровным шагом. Юноши заняли места по бокам и проводили его в деревню. Он подъехал к ожидавшим его трем старейшинам, спешился и поднял руку в знак того, что пришел с миром.

– Меня зовут Спасший Ребенка из Реки, – сказал Даниель на ломаном языке сиу, помогая себе жестами. – Я пришел к вам как друг.

Старейшины долго смотрели на него, не говоря ни слова. Он стоял спокойно, словно пришел навестить соседей, хотя краем глаза видел, что несколько молодых воинов с вожделением смотрят на лошадей и вьюки. Наконец один из старейшин ответил по-английски:

– След Оленя слышал о Спасшем Ребенка из Реки.

Казалось, он не собирается добавить к этому ни слова. Даниель надеялся, что его улыбка выглядит дружелюбной; он знал, что любое проявление нетерпения индейцы сочли бы признаком трусости.

После долгой паузы След Оленя заговорил снова:

– Что привело тебя сюда?

– Я ищу женщину из моего племени, – ответил Даниель по-английски, но при этом по-прежнему используя язык жестов, чтобы содержание беседы не осталось тайной для окружающих. – Из моего племени, – повторил он на языке сиу.

– Она здесь.

Даниель улыбнулся.

– Хорошо. Я благодарю моих друзей за заботу о ней.

– Я слышал рассказ о том, как девочка упала в реку и один человек в синей шинели вытащил ее и вернул жизнь в ее тело. Мы отдадим тебе жизнь этой женщины как плату за ребенка, – важно сказал старейшина.

Тут вперед выступил молодой воин в кавалерийской шинели. Даниель невольно подумал о ее предыдущем владельце. Впрочем, многие сиу носили такие же куртки из оленьей кожи, как та, которая украшала плечи самого Даниеля, а он в свое время снял ее с убитого индейца.