Дженнифер Хеймор - Герцог и служанка

Он продолжал движения, и вдруг Кейт задрожала всем телом. Замерла. Вцепилась в его рубашку.

Гаррет продолжал ласки до тех пор, пока эти пульсации не стихли и Кейт не обмякла. Она дышала глубоко и прерывисто, словно всхлипывая. Он осторожно вынул пальцы и выпрямился, чтобы поцеловать ее в губы.

Это был очень осторожный, ласковый поцелуй. Пока он длился, Гаррет устроил свои скованные руки у Кейт за головой и принял удобное положение. Он не был уверен до конца, но понимал, что другого пути нет. Если он не войдет в нее, то взорвется.

— Дай я, — сказала она и, просунув руку между их телами, приставила его стержень к своему входу. Кейт убрала руку, развела бедра пошире, а другую руку положила ему на ягодицы. — Давай, Гаррет. Сделай это. — Она обняла его за шею и выгнулась ему навстречу. — Пожалуйста. Возьми меня. Сделай меня своей.

— Кейт, — простонал он, — я не уверен, что…

— Мне это очень нужно. Мне нужен ты.

— Я так близко…

— Я хочу, чтобы еще ближе.

Проклятие, он не желал терять самообладание!

Медленно, стиснув зубы от напряжения, Гаррет вошел в Кейт.

— Да, — пробормотала она. — Да, да-а…

Он встретил сопротивление. Она напряглась под ним, но было уже слишком поздно. Он дрожал всем телом от усилия, необходимого, чтобы замедлиться, но остановиться не мог уже ни за что на свете. И он проник в нее, медленно разрывая ее девственную преграду, не останавливаясь, пока не оказался внутри полностью. Ее плоть сомкнулась вокруг него, и он ощутил поистине райское блаженство.

Кейт не шевелилась. Гаррет открыл глаза и посмотрел на нее. Она лежала напрягшись, неподвижно, плотно смежив веки.

— Кейт? — хрипло позвал он.

Ее ресницы дрогнули, и она открыла глаза, которые в неярком свете фонаря показались ему почти черными.

— Ты в порядке?

Она решительно кивнула:

— Двигайся. Я хочу узнать, каково это.

Он медленно двинулся наружу, но, не выходя, снова подался вперед, на этот раз быстрее.

— Больно? — выдохнул он.

Кейт снова кивнула.

— Боже, прости меня.

— Еще, Гаррет. Двигайся, прошу тебя.

Он снова почти вышел из нее — и протолкнулся вглубь. Она вздохнула:

— Уже лучше. Еще.

Он повторил движение снова.

— Еще, — тут же попросила она.

— Кейт, ты сводишь меня с ума, — застонал он. Она нахмурилась:

— Это так ужасно — то, что ты чувствуешь?

— Это… — Он сглотнул. — Я словно в раю. Не думаю, что когда-либо сумею насытиться тобой. Но я должен двигаться, или я сойду с ума.

— Но я же и говорю: двигайся.

Гаррет улыбнулся и поцеловал ее.

— Уже меньше болит?

Она кивнула.

— Тогда позволь мне любить тебя.

— Да, Гаррет, — прошептала Кейт. — Люби меня.

Он снова приник к ее губам в поцелуе. Ее тело дразнило его с самого первого вечера у пруда, и с тех пор он жаждал его, того, что происходило между ними сейчас.

Он забывал себя. Единственное, что он ощущал, — это те места, где их тела соприкасались. Ее губы, такие мягкие, нежные, податливые. Ее ноги, крепко обвивавшие его талию, и руки, что прижимали его к груди. И влажная, пышущая жаром глубина, которая поглощала его. Восхитительное вибрирующее ощущение зародилось у основания его позвоночника и прокатилось по телу. Гаррет стал двигаться быстрее. Под ним Кейт негромко постанывала, побуждая двигаться еще быстрее, еще сильнее, еще глубже.

И вот плотина рухнула. В последнюю секунду он вспомнил, что нельзя кончать в нее, резко вышел и со стоном избился ей на живот.

Сладостно опустошенный, он с трудом перекатился на бок. Кейт подвинулась ближе к стене, давая ему место, и уютно устроилась рядом с ним.

Гаррет прикрыл глаза, но дурное предчувствие не давало насладиться таким вожделенным удовлетворением. В нем зрела уверенность, что он в очередной раз, может быть, в последний, попался в ловушку Уильяма Фиска.

— Если я останусь, то засну, — сонно пробормотала Кейт некоторое время спустя. В крепких объятиях Гаррета, прижимаясь к его сильному телу, она чувствовала себя в полой безопасности и абсолютном покое. Так нельзя.

— Мы оба заснем, — ответил он. — А это плохая идея.

— Да, — согласилась она, но не двинулась с места. Она смотрела на дверь темницы, освещенную золотистым светом.

Снаружи подстерегала опасность, и меньше всего Кейт хотелось покидать этот мирный сон и возвращаться в жестокую реальность.

— Кейт, тебе надо идти. — Гаррет осторожно высвободился из ее объятий.

Она со вздохом села на край койки. Гаррет встал и направился к тазу с водой.

Лязгая цепью по полу, он вернулся, опустился на колени перед ней и раздосадованно сказал:

— Знаешь, кое-что еще неправильно.

— Что?

— Вода для этого должна была бы быть теплой.

Кейт нахмурилась:

— Для чего — для этого?

— Соберись. Будет немножко холодно.

Она раздвинул ей ноги и нежно вытер влажной салфеткой живот, внутреннюю сторону бедер и средоточие ее женственности. Посмотрел на нее:

— Тебе больно?

Она покачала головой, и он с облегчением вздохнул.

С пылающими щеками Кейт поискала на постели пресловутые кровавые пятна. Крови, за исключением розоватого пятнышка на салфетке в его руках, не было.

Она указала на ткань:

— Так… всегда бывает?

Он негромко рассмеялся:

— Не скажу, что у меня большой опыт общения с девственницами, но, по-моему, да. Это обычная вещь.

— Хорошо.

— Замерзла?

— Нет — выдохнула Кейт.

Отбросив салфетку, он собрал с пола ее одежду. Натянув рубашку, она бросила на него смущенный взгляд. Гаррет сам в этот момент возился с брюками и рубахой.

Их взгляды встретились. Лицо Гаррета как-то смягчилось, я Кейт поняла вдруг, что еще не видела у него такого выражения. Он выглядел… счастливым.

— Доброй ночи. — Она звонко поцеловала его в небритую щеку, собрала корсет и платье, оставив ему пороховницу и пули, и поспешила к двери. Понятное дело, если она обернется, то искушение остаться будет слишком велико, и поэтому она поспешно выскользнула в коридор и задвинула засов, чтобы не возбуждать подозрений.

Затаив дыхание, она прошмыгнула в комнату, которую делила с Реджи, и потом вздохнула полной грудью.

Кейт бросила взгляд на часы: почти два часа ночи. Реджи крепко спит. Слава Богу. Глупо было проводить с Гарретом столько времени, но то волшебство, что произошло между ними, было ей неподвластно, а тепло объятий Гаррета умиротворяло ее, как самая лучшая колыбельная на свете.

Кейт закрыла глаза.

Сегодня она найдет способ украсть у Уилли ключи. Сегодня она освободит Гаррета.

Бекки открыла глаза. За ее спиной Уильям встал с постели, и кровать негромко скрипнула. Она слышала его шаги по полу, шорох ткани — это он набросил халат, а потом — щелчок двери. Он закрыл ее, уходя.