Мэри Патни - Чаровница из вторника

Вероятно, именно магия убедила его, поскольку уж точно не мой вид. Он дозвонился до ее квартиры.

- Я сожалею, что потревожил вас, мисс Макрей, но тут человек, называющий себя доктором Оуэнсом. Впустить его?

Последовала долгая пауза, и мое сердце упало. Если Мэгги сказала «нет», сил штурмовать это здание у меня не осталось. Во всяком случае, не сегодня вечером.

Но она, должно быть, сказала «да», поскольку швейцар неохотно пропустил меня. Я даже не забыл вызвать лифт, и, когда выходил на тридцатом этаже, заметил слегка помутившимся взглядом, что оставил кровавые пятна на стене, к которой привалился во время подъема.

Оказавшись у ее двери, я постучал. Мэгги открыла очень осторожно, ее щиты были подняты настолько, словно за ними находилось банковское хранилище. Джинсы и спортивную куртку она сменила на халат - очень монашеского вида - из золотистого бархата под цвет ее глаз. Ни дюйма кожи ниже ее шеи не было обнажено, но передо мной стояла самая сексуальная женщина, когда-либо виденная за всю мою жизнь.

Возможно, я сошел с ума - даже более чем возможно, - но сексуальное напряжение между нами потрескивало, словно зарница. Я моментально забыл об усталости, каждая клеточка моего тела била тревогу.

Ее взгляд встретился с моим и быстро скользнул прочь.

- Не было никакой необходимости являться сюда. Со мной все в порядке.

- А со мной нет . Я могу войти?

Она отошла, пропуская меня, пока я пытался придумать оправдание своего пребывания здесь в четыре часа ночи, не признаваясь при этом в безумном вожделении. Конечно, ей нечего было волноваться, что я нападу на нее: дар чаровницы идет в паре с талантом самозащиты. И все же она держалась настороженно.

Квартира выглядела прекрасно. Довольный, что нашел наконец нейтральную тему, я спросил:

- Так ты в Нью-Йорке лишь на некоторое время?

- Я работала в Лондоне с компьютерами, и моя компания направила меня сюда. - Она отошла к окну и уставилась на городские огни, скрестив руки на груди. Золотистый бархатный халат, возможно, и имел монашеский вид, но изящное тело под ним, уверен, нет.

- Конечно, это всего лишь моя дневная работа, - продолжила она. - Полагаю, ты слышал о Проекте Защиты? Я должна усилить ограждающие щиты Нью-Йорка.

Безусловно, я слышал о Проекте. Защитники всего мира, независимо от страны и этнической принадлежности, все работали над ним, чтобы оградить большие города и исторические места от терроризма. Наши усилия не всегда приводили к успеху, и все же нам удалось предотвратить немало горя, особенно на Ближнем Востоке. В этом имелся смысл, что кто-то, обладающий такими магическими способностями в предотвращении зла, как Мэгги, является частью данного Проекта. Я предположил, что столь шикарной квартирой она обязана этой своей работе.

- Как житель Нью-Йорка выражаю тебе свою благодарность.

- Я тоже должна тебя поблагодарить. - Ее профиль был столь же изящен, как у греческих скульптур. - Ты дважды спас меня и даже не использовал для этого магию.

- Иногда физические действия сильнее магии. - Я и в самом деле должен был отправиться домой, но не мог вынести мысли, что уйду отсюда. Я чего-то ждал от нее. Возможно, намека на интерес. Что было трудно себе представить, ведь она реагировала на меня, как дикобраз.

И вдруг я понял, почему она выглядела столь колючей. Я спокойно произнес:

- Должно быть, трудно жить чаровницей - всегда настороже против мужчин, сходящих по тебе с ума.

- Ты и понятия об этом не имеешь. - Она горько рассмеялась. - Я тщательно выстраиваю защиту каждый раз, как только собираюсь прогуляться. Именно поэтому обычно моя реакция на то, что мужчины вокруг меня превращаются в идиотов, ужасна.

- Хотелось бы думать, что я не такой. - Похоже, я потихоньку учился читать ее, поскольку сумел уловить мимолетное впечатление от несчастной любовной интриги в Лондоне. Эмоции Защитника затрагивают его слишком глубоко. Влюбленность в какого-то идиота, жаждавшего исключительно ее тела и не заботившегося о ее уме, храбрости и уникальности, опустошила ее. Именно поэтому она устроилась на работу в Нью-Йорке.

- Когда Оуэнсы находят себе пару - это на всю жизнь, - продолжил я. - Как только ты показалась в дверях, я уже знал. Я не жду, что ты сейчас почувствуешь то же самое, но я отчаянно хочу получить шанс убедить тебя отнестись ко мне серьезно. Розы, суповые консервы, игра в шахматы в парке. Все, что ты только пожелаешь.

Она развернулась, пораженная.

- Как ты узнал о шахматах? Ах да, ты же Защитник. И довольно сильный.

- Миру всегда нужны целители, и это - главное, к чему я способен. - Я ослабил свои внутренние барьеры, чтобы она могла заглянуть в меня, если захочет. - Убедись сама.

Я почувствовал легкое, нерешительное прикосновение на краю моего энергетического поля. Затем более уверенное, когда она начала расслабляться. Я ощутил себя обласканной кошкой.

- Моя мама сказала, что следует найти кого-то, кто будет считать, что я выгляжу прекрасно даже с утра, со встрепанными волосами и все еще слипающимися глазами, - глубокомысленно заметила она.

- Я готов все это узнать. - Я смотрел в ее медово-карие глаза и чувствовал, что падаю, падаю, падаю. - Но мне и без того известен ответ - «да». Ты будешь великолепна даже тогда. Точно так же, как и сейчас.

Она выглядела испуганной.

- Я свела свое магическое обаяние к нулю. Ты вообще не должен бы улавливать никакой чарующей магии.

- Но ты все равно продолжаешь оставаться самой соблазнительной женщиной в Манхэттене [22], а конкуренция здесь серьезная. - Я стоял, прикованный к месту, поскольку ее энергия проникала все глубже и глубже, как нечто эротичное, словно она сбросила на пол всю свою одежду. Потянувшись к ней своей собственной энергией, я сказал: - Дело не только в твоей внешности. Здесь играют роль и твой ум, и твоя отвага, с которой ты справилась с теми грабителями. Это было… поразительно. Достойно самого известного из твоих предков Макреев.

- Ты действительно знаешь, как очаровать женщину, доктор Оуэнс, - произнесла она с медленной, ослепительной улыбкой.

Ее защита рухнула, и она начала пылать, ее жар и чувственность окутали меня, хотя мы так и не прикоснулись друг к другу. Гостиная засверкала в водовороте золотого света, когда наши энергетические поля объединились в едином танце. Я понял, что это полностью выпущенная на свободу власть чаровницы. Я ощущал себя так, будто умер и попал на небеса.

- Еще не доктор, но уже скоро им стану. - Ее открытость вызвала прилив облегчения, столь глубокого, что я пребывал в полной эйфории. Перед ее внутренним взором я, вероятно, предстал в виде разноцветных вспышек салюта. - У меня нет никаких серьезных недостатков, мне нравятся дети и животные, и я моюсь очень усердно.