Маргерит Кэй - Повеса и наследница

Извиваясь на диване, Серена расставила ноги, похотливо домогаясь его прикосновений, протянула руку, чтобы через шелковую ткань бриджей ласкать его возбужденную игрушку. Николас застонал, его пальцы погрузились в пылавший между ее ног очаг. Он спешил расстегнуть пуговицы на своей одежде.

— Трогайте меня, я хочу, чтобы вы трогали меня.

Серена провела одетой в перчатку рукой по пульсирующему достоинству, сомкнула пальцы вокруг него, ласкала со знанием дела, догадываясь, какого места касаться, какое место гладить, массировать, наслаждаясь своей способностью вызвать дрожь в его теле, заставить его от удовольствия закрыть глаза.

Пальцы Николаса проникли в ее лоно, затем покинули его, настойчиво массировали, ласкали ее бедра, низ живота и снова вторгались в ее нежные глубины. Серена затаила дыхание, сжала его игрушку еще крепче. Ею овладело головокружительное, восторженное желание слиться с ним в экстазе. Серена тяжело дышала в предвкушении этого. Николас неистово поцеловал ее в губы, затем убрал свою руку. И отстранил ее.

Серена открыла глаза. Николас встал и поднял ее, прежде чем она успела возразить, затем одним плавным движением наклонил над диваном, задрал юбки на пояс и сзади вонзил в нее свое достоинство.

— О!

Серена вцепилась в спинку дивана, ища опоры. То, что Николас столь неожиданно овладел ею, застигло ее врасплох. Осторожно Серена прижалась ягодицами к нему, заставив его стонать от удовольствия. Николас почти до конца вытащил свое достоинство, затем снова вонзил его внутрь и в то же время забрался под платье, чтобы приласкать ее, помассировать, пока сам все настойчивее и резче входил в нее до тех пор, пока она не испытала оргазм. Николас потерял власть над собой, он то прижимал к себе Серену, то отстранял и снова тянул к себе, пока не разрядился, громко повторяя ее имя.

Когда Николас вытащил свое орудие, Серена закрыла глаза, готовясь к неизбежному — он отвергнет ее, но этого не случилось. Николас притянул ее к себе, держал в своих объятиях, рухнул на диван, а Серена оказалась у него на коленях. Николас гладил ее по голове, целовал лицо, обнимал так, будто хотел слиться с ней. Его охватила не привычная депрессия, а эйфория. Николас боялся шевельнуться, как бы эта эйфория не улетучилась.

Серена с радостью слилась бы с Николасом и не разлучалась с ним, если бы могла. Она чувствовала себя изнуренной, удовлетворенной и невероятно счастливой.

— Мы ведь не успели раздеться.

Атласное вечернее платье Серены безнадежно помялось. Шейный платок Николаса наполовину развязался, рубашка разорвалась, фрак повис на плечах.

Николас осторожно изменил положение, чтобы привести бриджи в порядок.

— Я не собирался заниматься этим, когда вырядился в эту проклятую одежду, собираясь ехать в «Олмак».

— Теперь вы не жалеете об этом? — игриво спросила Серена, став уверенней после того, как увидела довольное лицо Николаса и услышала признание, что он желает ее.

— Не знаю. Ведь это еще не все, — ответил он и подкупающе улыбнулся.

— Мистер Литтон, не слишком ли рано! — воскликнула Серена с притворным удивлением и поразилась, ощутив, как между ног разрастается возбуждение.

— Леди Серена, я говорю серьезно, — ответил он. — Может быть, вам самой угодно убедиться в этом?

Серена высвободилась из объятий Николаса и встала перед ним на колени.

— Пожалуй, я так и поступлю, — прошептала она с озорными нотками в голосе и осторожно взяла его достоинство в рот.

Позднее они перешли к более размеренной любви на полу перед холодным камином, затем уснули нагими в объятиях друг друга.

Нежно поцеловав Серену, Николас еще до рассвета покинул Аппер-Брук-стрит. Впервые за многие дни он чувствовал себя умиротворенным. Николас не заметил, что в тени двери напротив затаился какой-то человек и наблюдает за домом Серены. Довольный, Николас отправился к северу, к Кевендиш-сквер, по дороге, освещенной новомодными газовыми фонарями. Дома он спал блаженным сном почти до полудня.

Николас проснулся и принял решение. Чарльз Авсбери был прав: лучшей партии, чем Серена, ему не найти. Его чувства к ней, вероятно, со временем угаснут, так уж устроен мир, однако Серена оправдывала свое имя — она отличается спокойным нравом и станет ему послушной спутницей жизни. Серена будет всегда принадлежать ему, как и должно быть, до тех пор, пока он не потеряет к ней интерес. Примирившись с мыслью, что его страсть угаснет, Николас и думать не хотел, что Серена может отдаться кому-то другому. После завтрака Фрэнсис Элдон сообщил, что адвокатам не удалось изменить завещание отца, и эта новость лишь укрепила Николаса в его решении. Сами боги решили заняться его судьбой. Николас не обнаружил никакого изъяна в своем намерении жениться на Серене.

Точно огромная тяжесть свалилась с его плеч.

В отличном настроении он шел по Бонд-стрит в направлении Сент-Джеймса, до тех пор пока не заметил Мэтью, лорда Веспиана, идущего ему навстречу.

— Ах, как я рад, что столкнулся с вами, мистер Литтон, — сказал Мэтью. — Считаю, что должен поблагодарить вас за то, что вы позаботились о бумагах моей племянницы.

— Мне это доставило удовольствие. — Николас пристально разглядывал Мэтью. — Лорд Веспиан, не хотите заглянуть в мой клуб и выпить чего-нибудь? Это рядом, к тому же у меня к вам есть личный разговор.

Мэтью удивился и, заметив насмешливый взгляд Николаса, похоже, не загорелся желанием принять его предложение.

— Видите ли, у меня назначена встреча.

— Разговор не займет много времени.

Николас решительно взял собеседника под локоть.

У Мэтью не осталось иного выбора, как пройти с Николасом короткое расстояние через входной вестибюль «Уайт» до задней комнаты, в которой в это время дня не оказалось других членов клуба. Пригладив рукав фрака, он сел и раздраженно попросил Николаса говорить короче.

— Представить не могу, к чему такая спешка. Вряд ли была необходимость принуждать меня. Видите ли, ваш отец вел себя столь же импульсивно и всегда попадал в неприятные ситуации, как и мой брат Филипп. Вы очень похожи и по характеру, и по внешнему виду, однако такое поведение по отношению ко мне неуместно.

— Да, да, согласимся, что моя попытка принудить вас отвратительна, — сказал Николас, сделав небрежный жест рукой.

Несмотря на ранний час, он велел принести бренди. Если дядя Серены откажется от бренди, оно ему очень пригодится после того, как он выслушает Николаса.

— Лорд Веспиан, я буду говорить дельно откровенно. Леди Серена богатая женщина, и я полагаю, что ваши владения сильно уменьшатся, когда она вступит в права наследства. Я верно говорю?

— Вообще-то это не ваше дело, но ваши слова не лишены основания.