Лора Бекитт - Дикая слива

Киан понимал, что должен что-то сказать, но не мог себя пересилить. Потому что его заставили жениться, потому что это была не Мэй.

Теперь ему придется проделывать это каждую ночь, до тех пор, пока Сугар не забеременеет. Как скоро это случится? Хотя они с Мэй очень часто занимались любовью, она не успела зачать ребенка. Вероятно, таким образом, судьба защитила его еще от одной потери.

Пошел дождь, и под его шорох Сугар незаметно заснула. Киан тихо слез с кровати, накинул халат и вышел на улицу. Ему хотелось, чтобы падающие с неба струи омыли его с головы до ног. Он подставил ладони под дожди и поднял вверх лицо, черты которого наконец расслабились. Волосы и одежда Киана намокли и стали тяжелыми, из-под ресниц вытекали слезы, но если б кто-то сейчас за ним наблюдал, он бы этого не заметил.

Утром, завтракая на террасе вместе с Кианом, Юйтан радостно сообщил:

— Сарнай уверена, что Сугар не заставит нас долго ждать. Она сказала, что вы подходите друг другу.

Откинувшись в кресле, князь с невольным уважением смотрел на сына, который минувшей ночью лишил невинности дочь самого императора.

Между тем Киан не удержался от смеха.

— Разве мы можем подходить друг другу, если я сын китаянки, а она — маньчжурская принцесса! Если в моих жилах течет кровь презренного народа, а в ее — сына Неба!

— Сарнай знает, что говорит. Дело не в крови, а во взаимодействии стихий. Вода покоряет огонь, огонь покоряет металл. Металл подчиняет себе дерево, дерево — землю, а земля поглощает воду. В вашем случае сочетание идеально: крайнее Ян и крайнее Инь. Кроме того, она научит твою супругу женским секретам, в том числе и таким, какие раскрываются только в постели.

— Тогда, быть может, Сугар стоит спать не со мной, а с Сарнай?

— Не дерзи. Впервые за много лет я увидел в глазах своей матери свет надежды. Она очарована этой девушкой.

— А как она относилась к твоей покойной супруге?

— Хорошо, пока не убедилась в ее бесплодии.

Киан смотрел на идеально ухоженный, искусственный, как и во владениях императора, сад и думал о легком морском бризе, просторах, дарящих свободу душе и взору, запахах улицы, оскорбляющих изысканное обоняние благородных людей, веселой и пестрой суете, невольно радующей сердце.

— Отец, я хотел бы пожить в Кантоне. Получше узнать тамошнее устройство, показать Сугар город, а еще побыть с ней наедине. Здесь это невозможно. Прости, но я не желаю спать с женой под наблюдением Сарнай.

— Это опасно. Помнишь мятеж?

— Думаешь, я не сумею себя защитить? K тому же я возьму с собой достаточно охраны. Но — ни одного соглядатая, ни одного евнуха. Из обитателей женской половины с нами поедут только личные служанки Сугар, которых она привезла из дому.

— Сарнай придет в ярость.

— Мне все равно. В конце концов, это моя жизнь, — ответил Киан, хотя сейчас как никогда был уверен в обратном.

С некоторых пор Юн был сам не свой. Его лицо горело, взор затуманился, а в ушах стоял звон. Он не слышал, что ему говорят, он не видел дороги. Весь его мир уместился в воспоминание о девушке с розовыми, как кораллы, губами, белым, будто луна, лицом и глазами, похожими на два изящных мазка черной туши. Ее красота была не застенчивой, потаенной, а яркой, бьющей наотмашь, берущей в плен сразу и навсегда, а ее взгляд прожигал насквозь.

Не было дня, чтобы Юн не проходил мимо ограды дома, в котором она жила, но ветка сливы не появлялась. Сначала он был уверен в том, что девушка его обманула, а потом ему стало казаться, будто он видел ее во сне.

Окончательно уверившись в том, что эта история не будет иметь продолжения, в один из вечеров Юн наконец увидел обещанный знак.

Воткнутая в трещину ветка указывала в небо. Ее листки слегка трепетали от легкого дуновения ветерка. Она будто что-то шептала, на своем таинственном языке.

Юну стоило большого труда уговорить Лю Бана вновь наведаться в этот дом. Он врал напропалую: будто, досадуя на былую неудачу, долго следил за тем, как живут обитатели особняка, и способен предугадать каждый их шаг. Что они уехали, и дом пуст. Между тем, он ничего не знал, у него не было никакого плана, он не представлял, что станет делать с девушкой, куда ее поведет, ведь он обитал в грязной хижине на окраине города вместе со своими жестокими, жадными и циничными подельниками.

— Ладно, — решил Лю Бан, — так и быть. Все равно сейчас больше нет никаких дел.

Город купался в лунном свете, отчего дома казались фарфоровыми. Деревья напоминали стройных и гибких танцовщиц, а вода в реке рябила сотнями маленьких зеркал.

Земля тоже светилась, отчего казалось, будто особняк покоится на серебряном подносе.

— Плохая ночь, — сказал Лю Бан, — слишком светло.

И все же они перелезли через стену и забрались в дом. Там было темно и тихо. Никого не слушая, Юн сразу побежал наверх. Комната девушки была полна прозрачного света и густых теней. Обстановка сливалась с чернотой стен.

Она была там, она стояла посреди комнаты, прижимая к груди небольшой узел, полностью одетая, готовая увлечь его в другой, незнакомый мир.

Внизу раздались крики и пронзительный женский визг. Юн вздрогнул.

— Кто это? Разве в доме есть люди?

— С чего ты взял, что он необитаем?

— Ты сказала, что когда я увижу на ограде ветку сливы, здесь никого не будет!

Она покачала головой.

— Я сказала, что в следующую полночь ты должен будешь прийти.

В голове Юна все перемешалось. Он не знал, что делать, куда идти, от чего бежать и кого спасать!

— Подожди здесь! — наконец бросил он девушке и спустился вниз.

Там царило настоящее побоище, разгром, будто кто-то ненароком поджег и швырнул в окно хогуань [14] Начиненный порохом глиняный кувшин. . Мужчина, очевидно, хозяин дома, корчился в последних судорогах. Его череп был рассечен надвое чем-то тяжелым. Густая кровь была видна даже в темноте. Юноша, на вид немногим младше Юна, очевидно, первым встретивший грабителей, был мертв. Он лежал с открытым ртом, словно проглотив свой крик, зато из соседнего помещения доносился жуткий булькающий звук.

Появившийся оттуда Лю Бан был в ярости. В его опущенной руке Юн увидел нож, с лезвия которого срывались тяжелые темные капли. Юношу затрясло от ужаса, между тем главарь шайки злобно прошипел:

— Зачем ты навел нас на место, где было полно людей! Быстро обыскивайте комнаты, и надо уходить!

— Я наверх! — воскликнул Юн, содрогаясь от страха за девушку, и бросился бежать по лестнице.

Комната оказалась пустой. Пол был расчерчен тенями оконных решеток, мебель отливала перламутром.

Юн тяжело дышал, его ребра ходили ходуном, а на лбу выступил пот. Он уловил слабый аромат духов той, что так легко обвела его вокруг пальца. Однако главное, что она спаслась.