Анна Грейси - Отважная бродяжка

Наблюдая, как худенькое тело уверенно и со знанием дела снует по кухне, Джек размышлял, кто он такой, черт его побери, этот Джемми, которого она все время упоминает? Джемми со шрамами, который, очевидно, был вполне уместен в ее спальне!

Они как раз прикончили яичницу с беконом и кофе, когда открылась наружная дверь, и вошел черноволосый коренастый мужчина. Он окинул взглядом фигурку Кейт, и его смуглое лицо осветила ослепительно белая улыбка:

— Senorita .

Кейт слегка улыбнулась и приветственно склонила голову. Мужчина втянул носом воздух и издал длинный проникновенный вздох:

— Ах, кофе.

Кейт хихикнула:

— Хотите чашечку, сэр?

— Senorita очень любезна, — белая улыбка расплылась на загорелом лице, и он снова поклонился.

У Кейт показались ямочки на щеках:

— Тогда прошу садиться, сэр, я принесу вам чашку, — и она отправилась за кофейником.

Мужчины заговорили на испанском. Кейт слегка насторожилась. За три года, проведенных в Испании и Португалии, она научилась довольно бегло изъясняться на обоих языках. Она понимала каждое слово, произносимое мужчинами. И была не в восторге.

— Итак, майор Джек, кто же это такая — маленькая коричневая мышка с симпатичными глазками, перепачканным личиком и в ужасной одежке?

Кейт всмотрелась в свое отражение в ложке и протерла лицо чистым кухонным полотенцем.

— Проклятье, Карлос, если бы я знал. Какая-то служанка моей бабушки, — произнес он безразличным, скучающим тоном.

По полу проскрипел стул, и в ее направлении послышались шаги. Кейт склонилась над горшками, а затем нервно подскочила, когда теплая рука слегка тронула ее за плечо. Она быстро повернулась и увидела, как с высоты на нее взирает пара темно-синих с веселыми искорками глаз. Он находит забавным пугать ее? Или заметил чистое лицо? Она покраснела.

— Будьте добры… — Он подвинул ее, наклонился, взял горящий прут из очага, зажег сигару и возвратился к столу, тяжело хромая.

— Нервная, не так ли, эта маленькая мышка? — спросил Карлос на испанском.

Кейт прямо-таки чувствовала пожатие широких плеч.

— И худая.

— Вероятно, много недель плохо ела, — согласился глубокий голос. — Не знаю, что нужно моей бабушке от этой маленькой бродяжки.

Кейт вспыхнула от унижения. Неужели все так очевидно?

Карлос продолжал:

— И все же миловидная. Прекрасные глазки. Хотя немного мяса ее костям не помешает. Люблю, когда в женщине чувствуется женщина.

— Ты слишком много думаешь о женщинах, — проворчал Джек Карстерз.

— Ах, майор Джек, вам ли говорить, с вашим-то прекрасным лицом и грешными синими глазами, по которым вздыхают все леди.

Рука Джека бессознательно нашла изуродованную щеку.

— Ах, майор Джек, небольшая царапина ни за что не убережет вас от внимания дам. Она только…

— Карлос, заткнись, — отрывисто рявкнул Джек.

Возникла короткая пауза. Кейт подкинула в огонь дров, ее лицо покрылось румянцем.

— Да, — продолжал Карлос, — эта маленькая птичка нынче плоская, что доска, но на вашей доброй английской говядине изгибы ее фигуры округлятся — о, да, они станут более аппетитными.

Его тихий смех захлестнул отвердевшее тело Кейт. Как они смеют обсуждать ее подобным образом? Она не наивная девчонка, нет, однако им об этом не известно.

Путешествуя с армией, нельзя остаться в полном, столь необходимом для незамужней английской леди, неведении насчет мужчин. Однако она почти все время находилась под защитой отца и братьев, и даже больше — защитой солдат, которые их знали. Кейт свободно передвигалась в расположении войск, ухаживая за раненными, помогая писать письма их любимым, раздавая суп и веселые приветствия, зная о том, что никто из них не нанесет ей того оскорбления, какое теперь она вынуждена сносить в доме так называемого английского джентльмена! Пусть и на чужом языке.

Разумеется, учитывая то, как она покинула Пиренейский полуостров, Кейт уже должна была привыкнуть к такого рода оскорблениям, — но ведь эти мужчины ничего об этом не знали. Но она не привыкла к оскорблениям и привыкать не собиралась!

Голос Карлоса снова пробился в ее сознание:

— И когда эти округлости действительно появятся, майор Джек, я буду первым, кто станет им поклоняться. Я, Карлос Мигель Ривьера.

— Довольно! — голос Джека стал неожиданно резок. — Ничего подобного делать ты не будешь.

— Ах, майор Джек… — его улыбка расцвела пониманием, — …вы оставляете эту маленькую мышку себе, не так ли?

— Вовсе нет, — в бешенстве выкрикнул Джек. — Я не завожу шашни с костлявыми кухонными служанками. Но и ты не будешь распускать перед ней свой хвост. Она… она — служанка моей бабушки… и ты не должен за ней ухлестывать, понятно?

Всем в Колдстримской гвардии был знаком этот особенный тон, и никто не осмеливался огрызнуться в ответ или не повиноваться. Карлос поднял руки в примирительном жесте.

— Нет, нет, разумеется, нет, майор Джек. Я ни за что не стану приставать к девчонке, никогда, обещаю, — его голос звучал успокаивающе и дружелюбно, однако же, злой гений побудил его добавить: — Она вся ваша, майор Джек, целиком ваша.

Джек выпрямился на стуле и впился взглядом в Карлоса, но его отвлек грохот с другого конца кухни. Оба повернулись, чтобы посмотреть на Кейт.

Маленькая фигурка яростно застыла, серо-зеленые глаза неистово сверкали.

— Ваш кофе, джентльмены , — Кейт с сарказмом подчеркнула последнее слово, а потом, к чрезвычайному изумлению обоих мужчин, подняла кофейник и швырнула его прямиком в них.

Отточенная годами сражений реакция заставила обоих мужчин тотчас низко пригнуться, но это не спасло от горячего кофе, который брызнул на них сзади, когда глиняная посудина разбилась о стену. Извергнув проклятия на невероятной смеси испанского, португальского и английского языков, они повернулись, чтобы увидеть источник своего гнева. Но никого не обнаружили. Кейт не стала дожидаться последствий своего поступка, а пулей вылетела из кухни, пока мужчины еще сидели согнувшись.

— Проклятье на голову этой чертовки! — прорычал Джек. — Что за дьявол в нее вселился? Я весь в этом окаянном напитке. — Он стащил рубашку, пропитанную пятнами кофе, и вытер ею мокрые лицо и грудь.

Карлос, занятый тем же, взглянул на Джека:

— А вам не кажется, майор Джек, что она могла понять, о чем мы тут болтали?

Джек уставился на него:

— Английская кухонная служанка, здесь, в сердце Лестершира, и понимает испанский язык? — произнес он недоверчиво. — Невероятно! Хотя сажу с лица она таки стерла.

Он рассеянно протер рубашкой руки и грудь, затем покачал головой:

— Нет. Нелепо. Она англичанка.

Он встал и небрежно смахнул все той же рубашкой остатки кофе со своих непокорных темных волос.