Розмари Роджерс - Связанные любовью

Выйдя в коридор, Стефан остановился. Желание еще гудело в крови, разносившей его, как ветер разносит лесной пожар.

Проклятье.

Он зашел к ней нарочно, рассчитывая застать врасплох. Не бог весть какой хитроумный план, но задумка удалась. Она выдвигала ящики трюмо и явно что-то в них искала. Что-то спрятанное — по крайней мере, так она считала — в Мидоуленде.

Но что? Ответа у него не было.

А уже через пару секунд все мысли вылетели из головы.

Софья стояла у кровати, окруженная ароматом жасмина, и он, словно отведав приворотного зелья, забыл обо всем на свете.

Если бы она не оттолкнула его, он овладел бы ею прямо там, в комнате, на той кровати под балдахином.

Надо было так и сделать. Дать волю страсти. Выплеснуть все то, что ревело, бушевало и требовало выхода.

— Сэр. — Знакомый голос дворецкого произвел такой же эффект, как если бы его бросили в замерзающее озеро.

Волна вожделения схлынула — хотя Стефан и не сомневался, что она вернется и не уйдет, пока он не подомнет под себя эту русскую гордячку, — и ему даже удалось натянуть непроницаемую маску собранности и деловитости.

— Да, Гудсон? Что у вас?

— Может быть, и ничего, сэр, но я подумал, что вам стоит знать.

— Что?

— Бенджамин поймал двух разбойников в роще к югу от дома.

— Браконьеры? — нахмурился герцог.

Гудсон развел руками.

— Они утверждают, что остановились в ближайшей деревне и просто любовались окрестностями.

— Вооружены?

— Да, сэр. По словам Бенджамина, говорили с каким-то странным акцентом. — Дворецкий выдержал многозначительную паузу. — Определенно не французским.

Стефан сжал кулаки. Иностранцы. Уж не связаны ли как-то с Софьей?

Нужно выяснить. А сделать это можно только одним способом.

— Пусть Бенджамин сходит в деревню и разыщет там этих чужаков. Хотелось бы знать, где они остановились.

Гудсон кивнул и, поворачиваясь, мельком взглянул на дверь.

— Что с мисс Софьей?

— Ею я займусь сам. Слуга неодобрительно нахмурился:

— Как пожелаете, сэр.

Прошло два дня. Софья и Брианна неспешно прогуливались по парку.

Покойная герцогиня имела все основания гордиться этим чудесным воплощением ее идей.

Главный проход был вымощен светло-розовым камнем. Расположенные по обе стороны от него фонтаны украшали статуи сирен. В конце дорожки располагался окруженный мраморными скамьями пруд, в центре которого возвышалась большая позолоченная статуя Аполлона в компании изрыгающих воду львов.

Дорожки поменьше вели к цветочным клумбам, обсаженным аккуратно подстриженными кустами, а за прудом находился симпатичный грот, позволявший полюбоваться окружающим пейзажем.

Послеполуденное солнце пригревало, и Софья с удовольствием ощущала, как расслабляются напрягшиеся члены.

Последние дни оказались, мягко говоря, нелегкими.

Она, конечно, понимала, что Стефану приходится содержать немалый штат прислуги, но и представить не могла, что ее окажется так много. Горничные, камеристки, пажи, лакеи, экономка, дворецкий… Куда бы ни направилась Софья, ей нигде не удавалось остаться в одиночестве.

И даже посреди ночи, когда она предприняла попытку пробраться в спальню герцогини, в коридоре вдруг появился одетый по полной форме слуга, единственная обязанность которого заключалась, похоже, в том, чтобы приглядывать за свечами.

Наверное, с таким же успехом она могла бы попытаться украсть драгоценности короны.

В довершение всего ей приходилось проводить немало времени в обществе герцога.

Держался он неизменно вежливо и даже любезно. Да и как иначе, если рядом постоянно находилась Брианна? Но она непрестанно ощущала на себе его тяжелый взгляд, в котором недоверие смешивалось с откровенным вожделением.

Запутавшись в мыслях, Софья не заметила, как остановилась, и вздрогнула, когда Брианна коснулась ее руки.

— И как?

Повернув голову, она увидела, что спутница, вероятно объяснив ее задумчивость впечатлением от красот местного ландшафта, выжидающе на нее смотрит.

— Чудесно, как вы и обещали, — сказала Софья, радуясь возможности отвлечься от беспокойных дум. — Так напоминает дом…

Брианна улыбнулась. Волосы ее под солнцем вспыхнули веселым пламенем. Будь Софья завистлива, она, наверное, возненавидела бы эту изящную, миловидную женщину со слегка раскосыми зелеными глазами и идеальными чертами тонкого лица. Даже в простеньком утреннем платье из французского шелка она, казалось, лучилась мягкой женственной красотой. Софья, выглядевшая мило в полосатом розовом платье с атласными цветочками по кайме, понимала, что особенная, драматическая привлекательность Брианны — это редкий дар природы и она сама им обделена.

Чуждая, к счастью, зависти, она легко позволила себе подпасть под безыскусное очарование Брианны.

— Да, герцогиня требовала, чтобы этот парк напоминал ей о том, который она знала еще девочкой в Петербурге. Она всей душой любила Мидоуленд, но никогда не забывала Россию. Несомненно, именно поэтому Эдмонд по достижении совершеннолетия и предложил свои услуги вашему императору.

— Нынешний герцог симпатий брата к России, кажется, не разделяет, — заметила Софья.

— Вы правы, — легко согласилась Брианна. — Стефан — истый англичанин. На первом месте для него интересы поместья и короны. На нем лежит большая ответственность за людей, которые от него зависят.

— Я заметила, — сухо сказала Софья, думая о заполнявших дом неприветливых слугах.

— Стефан — прекрасный герцог. Такой же, каким был его отец.

Подозревая, что Брианна знает и видит намного больше, чем может показаться со стороны, Софья остановилась у ближайшего розового куста.

— Какая прелесть. А вы хорошо знали покойного герцога?

— Да. — Брианна со вздохом опустилась на скамейку. — Когда герцог с герцогиней умерли, я была в Лондоне, но еще в детстве проводила здесь много времени. Мои родители… скажем так, для семейной жизни они предназначены не были, а уж для выполнения родительских обязанностей тем более. Утешение и радость я находила только в Мидоуленде, где меня всегда принимали благожелательно и тепло, как свою. — Она оглянулась на особняк. — Этот дом был местом радости и любви.

Софья кивнула. Она и сама ощущала то счастье, которое как будто впитали старинные камни Мидоуленда и которое только ждало подходящего момента, чтобы снова наполнить здешний воздух.

— Вы предполагали тогда, что выйдете замуж за Эдмонда?

— Боже мой, конечно нет. — Брианна звонко рассмеялась. — Эдмонд пугал меня. Мне гораздо ближе был Стефан.

Странно, но Софья ощутила острый укол ревности. Разумеется, она понимала, что Брианна всем сердцем предана лорду Саммервилю, но видела и то, что Стефан занимал и занимает в ее душе особое место.