Наталия Орбенина - Злодейка

Маргарита не верила своим ушам. Но следователь действительно отдал все необходимые распоряжения, сам проводил ее до ворот и посадил в карету.

Возвращение ненавистной мачехи и прекращение уголовного преследования против нее вызвали большой переполох у Литвиненко и Варвары.

Тем более что доктору самому было предъявлено обвинение в умышленном искажении причины смерти Прозорова, что могло серьезным образом повлиять на его репутацию. Ненависть, подозрительность и злоба воцарились в доме на Казанской улице. Гривин по-прежнему жил в квартире Прозоровых, уже не скрывая своего отношения к Маргарите. Он числился в мужьях Варвары Платоновны, и та вынуждена была мириться с подобным положением дел, так как лучше Гривина никто не мог управлять фабриками и капиталами. Поэтому просто развестись и вышвырнуть вон постылого супруга она не могла. Раздел имущества с мачехой и сводным братом стал неизбежным фактом. Они не могли теперь жить под одной крышей, после того как вся тайная грязь и пороки вылились наружу.

Удивительно, но Сердюкову удалось свести дело на нет, доказав, что убийства не было. Литвиненко хоть и держался в тени, но его имя изрядно потрепали бульварные писаки, изобразив порочным ловцом денег своих пациентов. Варвара виделась с ним регулярно, но где и когда, этого никто не знал. За исключением неких посторонних глаз, которые следили за доктором и всеми его действиями постоянно.

Закрыв дело, Сердюков попросился в отпуск, сказавшись больным. Полицейское начальство удивилось несказанно, потому как за всю его многолетнюю службу таковое случилось впервые.

Константин Митрофанович и впрямь чувствовал себя больным, во всяком случае – душевно.

Прозоров не оставил его после освобождения Маргариты. Он продолжал жить в нем и терзать своими чувствами. Вместе с ним Сердюков переживал боль от предательства Гривина и Литвиненко. Отчаяние из-за порочности лицемерной дочери. Щемящее двойственное чувство к жене.

Как простить измену и как заставить свое тело не жаждать ее?

Самым странным и необъяснимым для следователя стало поведение бывшей подследственной.

В голове Маргариты все перепуталось. Она думала о Сердюкове постоянно и воспринимала его, почти как своего живого мужа. То есть она, конечно, знала, что перед ней полицейский следователь Сердюков Константин Митрофанович. Но ее руки, ее губы, ее слух не могли обмануть. Это он, Платон Петрович, ее дорогой бесценный муж!

Теперь она искупит свою вину перед ним, ведь он был так великодушен и простил ее!

Почти каждый день, крадучись, она появлялась в его убогой квартирке. Сердюков поджидал ее, трепеща и мучаясь. Каждый раз он ужасался, что его холодный разум не выдержит стремительной волны чужого чувства. Что его несчастное деревянное тело, которое вдруг становилось трепетным, чутким, жадным до ласк, распадется на кусочки или превратится в бесформенную аморфную массу. Маргарита была сама страсть, само любовное исступление. Она отдавалась ему так, как будто эти мгновения были последними в ее жизни. Она смотрела на него, но видела не бледно-желтоватое вытянутое лицо с редкими волосами, а волевой облик своего супруга. Не хилое тощее сутулое тело, а мощный торс Прозорова.

Она не слышала его противного голоса. Вместо этого ее слух ласкал хорошо знакомый любимый бас.

Сам Сердюков, всю жизнь боясь женщин, испытывая от общения с ними только унижение и стыд, в мгновения, когда его телом владел Прозоров, казался себе могучим героем По наваждение проходило, за медноволосым божеством захлопывалась дверь, и тогда наступало истинное мучение. Нелегко вновь ощущать себя убогим слизняком, жалким подобием мужского начала!

Только теперь он понял, как далек он был от понимания счастья, телесного блаженства. Но ведь все это принадлежало не ему, а мертвецу, поселившемуся в его сознании! Следователь жаждал избавиться от ужасного жильца и страшился потерять иллюзию своего блаженства, иллюзию любви, которая предназначалась вовсе не ему. Но он сполна пожинал ее сладостные плоды.

Оба понимали, что вся эта дикая история не может длиться вечно, ибо бездна безумия уже маячила перед ними. Гривин в свою очередь стал подозревать, что с Марго происходит что-то неладное. Но всякие попытки поговорить оканчивались крахом. Пытался Дмитрий Иванович обратиться за помощью и к следователю, видя в нем после освобождения молодой женщины друга и спасителя. Но тот отговорился больным, запершись в своей квартире. И тогда Дмитрий Иванович, содрогаясь от внутреннего омерзения к своему поступку, принялся следить за возлюбленной.

Это решение далось ему нелегко. Но слишком страшные жертвы принесли они за возможность, пусть иллюзорную, быть вместе, чтобы снова потерять ее. Он делал вид, что направляется в контору фабрики или в банк, но на самом деле с соседней улицы подолгу наблюдал за аркой дома.

Когда появлялась знакомая фигурка, он незаметно следовал за нею. Будь на месте Маргариты Павловны другой человек, слежка давно бы оказалась замеченной на узкой улице, настолько неловко в этом деле действовал Гривин. Любой начинающий шпик поднял бы его на смех. Но Марго с ее помутненным сознанием не замечала ничего вокруг, она спешила на свидание с ненаглядным Платоном Петровичем. Поэтому Дмитрий без особого труда обнаружил, что Маргарита Павловна почти каждый день приходит на квартиру к Сердюкову. Это открытие совершенно сбило Гривина с толку. На что ей сдался убогий Сердюков? Или он не выпустил ее из своих лап?

Гривин кое-что слышал о методах работы полиции, она не гнушается ничем!

Окончательно запутавшись, он не мог более терпеть неизвестности и, в очередной раз выследив Маргариту, крадучись поднялся за ней на четвертый этаж и подошел к дверям квартиры. Сердце билось столь сильно, что Дмитрий вынужден был прислониться к стене и заставить себя осмыслить происходящее. Никакого конкретного плана у него не было. Он не представлял себе, что делать дальше. Постучать в дверь и войти, спросив хозяина? А если прислуги нет и дверь откроет сам Сердюков? Врываться внутрь и искать там следы предательства? А если хозяин вооружен? Мысли путались от страха и неуверенности, в голове стучало. Дмитрий довольно долго оставался на лестнице, вдыхая разнообразные ароматы большого многоквартирного дома, населенного разночинными жильцами. Удивительно, что за это время никто не прошел по лестнице. Вдруг внизу хлопнула дверь, послышались звуки рояля и смех. Гривин вздрогнул и взялся за дверную ручку. Неожиданно он почувствовал, что незаперто. Бесшумно отворив, он проскользнул внутрь и замер в темном коридоре, прислушиваясь и приглядываясь. Когда глаза его привыкли к темноте, он различил какой-то домашний хлам, одежду на вешалке и светлый проем впереди. Туда он и двинулся, стремясь узнать правду и боясь ее до смерти. Но то, что он увидел, превзошло самые жуткие его подозрения.