Марина Маслова - Жизель до и после смерти

«Лидия, мой дорогой друг — вы позволите так называть вас? — ваше письмо заставило меня глубоко задуматься над тем, о чем мы, как правило, не думаем. Чаще мы любим, как дышим, не осознавая этого. Как любят двое, что они испытывают друг к другу? Об этом написаны тома и об этом ничего не сказано, потому что сколько людей на свете, столько и совершенно разных чувств, и все считают, что они любят. Но я хочу поделиться с вами своими соображениями на этот счет. Знаете ли вы древнегреческий миф об Одиссее? В своих скитаниях по миру он попал однажды на остров, где жила волшебница Цирцея. Замечательна она была тем, что всем предлагала свою любовь, и это было испытанием. Цирцея превращала мужчин в животных, которым они уподоблялись в любви. Весь остров был заселен зверями, и больше всего было там свиней. Не правда ли, утешительная легенда? Не сказано, многие ли оставались людьми, но сам Одиссей выдержал это испытание. Вы написали, что чувствуете свою душу, когда танцуете. Мне кажется, что чувствовать душу любимого человека и стараться не сломать ее — это единственное условие, при котором можно остаться человеком.»

«Андрей, я счастлива была читать ваше письмо. После этого я сразу стала думать обо всех мужчинах, которых знаю, как бы они выдержали испытание Цирцеи. Увы, результат оказался малоутешительным, за редкими исключениями никто не выдержал бы его. Я вдруг поняла, что никому не нужна моя душа, зато многие хотели бы получить иное. Это приводит меня в содрогание печальной перспективой. Уж лучше не рисковать и не любить совсем. Ведь так? Между тем трудно жить как на необитаемом острове, не замечая внимание, которое оказывают мне мужчины. Еще в Вене на балу, куда пригласили всех солистов труппы, меня наперебой осаждали мужчины, приглашая танцевать, говоря комплименты, делая намеки и предложения. Я не умею кокетничать и флиртовать, поэтому из всех видов ухаживания отвечала только на приглашения танцевать, особенно восхитительный венский вальс. Теперь, в Монте-Карло, я свободное время посвящаю только морю, которое люблю с детства. Часами могу слушать его шум, гуляя по берегу. Может, я ущербна в чувствах, раз могу искренне и сильно любить только неодушевленные вещи? В Монте-Карло мостов нет, поэтому не могу вас порадовать очередным описанием милого вашему сердцу сооружения.»

«Лидия, друг мой, ваше решение не любить самой из боязни, что вас полюбит недостойный человек, удручает меня. Вы можете оказаться лишенной удивительных и чудесных переживаний, происходящих в вас самой, потому только, что предмет вашей любви может оказаться не на высоте. Но ведь вы можете узнать это, только испытав мужчину, то есть дав ему возможность проявить свою любовь. И даже в случае, если вы будете разочарованы его любовью, у вас останется ваша, которая даже в страданиях дает полноту жизни и чувств… Мне очень жаль, что вас нет рядом со мной, когда я езжу в свободное время по окрестностям. Заходя в маленькие ресторанчики пообедать, я вспоминаю, как мы с вами обедали в Варшаве. Я бы очень хотел, чтобы вы сообщили, когда будете возвращаться в Петербург. Ведь вы поедете «Норд-Экспрессом»? Я буду вас встречать на берлинском вокзале.»

Между тем Лидия с успехом танцевала в Монте-Карло. Юг Франции в конце апреля непередаваемо очарователен. Буйное цветение лета еще не захватило его, краски нежны, ароматы утонченны, солнце по-весеннему ласково. Лидия, тонко чувствующая природу, наслаждалась всем этим, пока остальные наслаждались прелестями игорной столицы. Лидия, после настойчивых просьб Мишеля, тоже зашла однажды в Казино, где сделала маленькую ставку в рулетку и, выиграв, решила больше не искушать судьбу. Но не тут-то было! Услышав их русскую речь, к ним подошли соотечественники, среди которых был Великий Князь Николай Михайлович, страстный игрок в рулетку. Поздравив Лидию с успехом, они уговорили ее ставить за них, уверяя, что новичкам всегда везет, и она должна принести им счастье. Смущенная Лидия не посмела отказаться. Играли по крупному. Лидия ставила иногда по их подсказке, иногда на те номера, которые выбирала сама. Она вошла в азарт и с таким же нетерпением ждала остановки шарика, как и все. Они все выиграли и повели Лидию и Мишеля отмечать удачу шампанским. Было очень весело, все называли Лидию Спасительницей, потому что накануне все они проигрались. Шампанское ударило в голову и когда они с Мишелем пошли в отель уже за полночь, Лидии пришло в голову отправиться на берег посмотреть на лунную дорожку на воде. Она шла по пляжу, ноги вязли в песке, Мишель поддерживал ее за талию, она смеялась. Наконец, замерев, Лидия подняла лицо к огромной и светлой луне, от которой к ее ногам по воде тянулась мерцающая слюдяная дорожка. Лидия сняла туфли и вошла в воду.

— Ах, как хорошо! Тебе не хотелось бы подняться по этой дорожке туда, в вышину?

Мишель поднял Лидию на руки, вынося из воды, и начал целовать. С восторгом заметив, что она не противится этому, Мишель опустился на песок и, усадив на колени, не отрывался от ее губ, тихонько раздвигая их и нежно касаясь языком. Почувствовав ее трепет, он потерял голову. Нетерпеливо раздевая и касаясь ее тела губами, Мишель с изумлением понял, что наконец-то не будет отвергнут, неприступность Лидии была поколеблена. В этот момент тело Лидии существовало отдельно от сознания, отвечая на каждую его ласку, порывистое дыхание срывалось с губ и руки непроизвольно нежно касались его головы и плеч. Нарастающая страсть их объятий была обоюдной, у Лидии кружилась голова, она ощущала себя в том неистовстве усилий, в котором выполняла на сцене 32 фуэте. Счастье от сознания, что все получилось так и даже лучше, чем можно было себе представить, вспыхнуло в ней огненным светом.

— О, Мишель!.. — вскрикнула она, — о, как это прекрасно!

Ночью, лежа в постели в своем номере, она задумалась, что же это с ней было. Как называется это ослепительное наслаждение, это сказочное ощущение безумия, пережитое ею за несколько минут, словно выхваченных из жизни, существующих вне ее. Что это может быть любовью, ей даже не пришло в голову; знакомая с физической близостью мужчины и женщины с самой неприглядной стороны — со стороны жертвы мужской похоти, она никогда не связывала любовь и страсть воедино. Поэтому Лидия никогда не верила в любовь Мишеля. Он был безупречным партнером на сцене и мужчиной, который разбудил в ней чувственность и открыл ей тайны ее тела, но любовь?! Он никогда не интересовался ее душой, ее мыслями и вкусами. Надо отдать справедливость, Мишель был деликатен и мягок и не пытался грубо вторгнуться в ее мир. Наверное поэтому Лидия и не принимала его разговоры о любви всерьез.

На другой день к Лидии в отеле подошли господа из вчерашней компании и стали любезно приглашать составить сегодняшнюю игру с ними — опять на счастье. Лидия долго отказывалась, потом согласилась. Вечер прошел весело, у Лидии действительно оказалась легкая рука, мужчины ухаживали за ней, окружающие оглядывались на прелестную молодую девушку рядом с известным всему Монте-Карло русским Великим Князем, делающую крупные ставки и часто выигрывающую. Окружающие думали, что это богатая и азартная наследница большого состояния. Лидия начала находить в этом удовольствие. Все оставшиеся три дня она провела у рулетки. После последнего спектакля, в котором Лидия танцевала «Призрак розы» и Па-де-де из «Дон Кихота» в дивертисменте, что всегда приводило зрителей в восторг, ей принесли корзину цветов, в которую был вложен футляр с прелестным браслетом и записка: «Браслет на изящную ручку, приносящую удачу. Н.М.» Корзину принес адъютант Великого Князя Николая Михайловича, Сергей Ильич Гурский, офицер Лейб-Гвардии Уланского полка, который каждый вечер не спускал с Лидии восторженных глаз.