Мария Феррарелла - Нежный плен

— Чтобы пистолет выстрелил, сначала надо его зарядить, — объяснил он девчонке.

«Этот человек смеется надо мной», — раздраженно подумала Бет и отвела большим пальцем курок.

— Из этого пистолета не стреляли, — быстро сказала она и тут же сообразила, что второпях подобрала не тот пистолет: этот был уже разряжен. Но, к счастью, всадник не знал этого.

Бет надеялась, что не знал.

Сначала Дункан хотел было наклониться к девушке и, выбив из ее руки оружие, отбросить его прочь: в высшей степени неудобно чувствовать себя мишенью. Тем более что девчонка смотрела на него так, будто и в самом деле собиралась стрелять — сразу и без колебаний. Так что благоразумнее всего было держаться от нее на безопасном расстоянии.

— А ведь я только что спас вам жизнь, — заметил Дункан.

Он перекинул ногу через луку седла и соскочил с коня, не отрывая взгляда от незнакомки. Люди из команды Дункана часто говорили, что их капитан способен заговорить зубы любому, хоть самому Господу Богу. Но он всегда очень серьезно относился к двум вещам: заряженному оружию и женской ярости.

Бет несколько успокоилась, хотя все еще держала палец на спусковом крючке.

— Это правда. Но кто же вы — добрый самаритянин или… — глаза девушки были чересчур серьезны для такой молоденькой особы, — … или распутник?

— Раньше мне приходилось быть и тем и другим — в зависимости от обстоятельств, — чистосердечно признался Фицхью.

Взглянув на лежавшего на земле разбойника, Дункан подумал, что тот, наверное, умер. Однако Фицхью не успел убедиться, так ли это, потому что девушка вновь подняла свой пистолет и направила дуло прямо ему в грудь.

— Да, но сейчас-то я — добрый самаритянин, — добавил он, надеясь, что эти слова смогут умерить ее опасения.

Оценивая свое положение, Дункан улыбнулся Сильвии, и почтенная дама нерешительно улыбнулась ему в ответ.

— Надо нам похоронить этих двоих, — Фицхью кивком указал на два тела, лежавшие неподалеку. — Кажется, теперь вам нужен кучер.

Но Бет не дала ему возможности предложить свои услуги: в его взгляде ей чудилось что-то пугающее, и она не была уверена, стоит ли ему доверять. Слишком уж насмешливые были у него глаза. Да, в обществе этого субъекта ей явно не по себе.

— Не беспокойтесь, править лошадьми я могу и сама, — гордо вскинув голову, ответила Бет.

«Независимая девица, — подумал Дункан. — Такие встречаются редко».

— Ну ладно, дело ваше. Мне нужно ехать в усадьбу, а мой конь, как назло, потерял подкову. — Взяв коня под уздцы, Дункан подвел его к экипажу, чтобы привязать сзади. — Возьмите меня с собой. Мне нужно ехать прямо на восток, так что вы не заблудитесь.

Но Бет все-таки не могла довериться этому человеку. Слишком уж широко и насмешливо он улыбался. И вел себя с ней чересчур любезно, подозрительно любезно. Не опуская оружия, она повернулась к незнакомцу, продолжая целиться ему в грудь. Увидев перед собою дуло пистолета, Дункан остановился как вкопанный.

— Извините, но я еду в Дувр, и у меня нет времени подвозить вас куда бы то ни было. — Девушка знаком показала Дункану, чтобы он отошел от экипажа. — Влезай, Сильвия. А что касается вас, — бросила она Дункану, — то вы окажете нам услугу, если поможете поставить этот чемодан наверх. А я…

Свист пули оборвал ее речь.

Глаза Дункана расширились от удивления, и он упал к ногам Бет. В растерянности оглянувшись, она заметила разбойника, на мгновение приподнявшегося с земли. Выстрелив в Дункана, он снова рухнул в лужу крови.

Бет услышала, что и позади нее что-то рухнуло. Даже не оборачиваясь, она поняла: это Сильвия наконец-то упала в обморок. Что ж, этого следовало ожидать. И, наверное, навсегда.

Дождь опять полил как из ведра. Казалось, что струившиеся из туч потоки были слезами, которыми небо оплакивало то, что видела Бет.

Стоя в одиночестве посреди поляны, она пыталась унять волнение, разглядывая неподвижно лежавшие вокруг нее тела. Они казались сломанными куклами, которые уже никому не нужны. Девушка не знала, к кому из пострадавших ей надо броситься в первую очередь. Долг дружбы требовал от нее поспешить на помощь Сильвии. Но ее спутница, по всей видимости, нуждалась в помощи меньше других и наверняка скоро придет в себя. Дождь быстро приведет ее в чувство. Нет, она не ударилась: на поляне не было камней, о которые можно было бы ушибить голову.

Долг сострадания требовал от нее поспешить к лежавшему на земле кучеру: надо было убедиться, действительно ли он уже мертв. И, наконец, Бет должна была помочь и этому незнакомому красавцу, который прискакал им на помощь и за свое доброе дело получил пулю.

Но несмотря на то, что Бет хотела помочь всем сразу, она понимала, что прежде всего надо осмотреть разбойника. Осмотреть не потому, что она опасалась за его жизнь, а потому, что опасалась за свою жизнь и за жизни остальных. Если этот мерзавец еще не умер, а лишь ранен, он мог быть опасен для всех находившихся здесь людей. И защитить их от этой опасности могла только Бет.

Девушка взглянула на пистолет, валявшийся в нескольких футах от руки разбойника. Его ствол наполовину утонул в грязи. Бет подняла оружие, бережно вытерев его подолом своей юбки, и вздохнула, увидев, как мгновенно темнеет зеленая ткань, впитывая грязь. Нет, сейчас не время думать о пустяках!

Бет не спускала глаз с разбойника. Жив ли он? Вспомнив, сколько несчастья он принес, Бет решила перезарядить пистолет и, выстрелив в бандита, прикончить его. Девушка понимала, что ее родители пришли бы в ужас, узнай они, что их дочь собирается сейчас сделать. Ну и что с того? В конце концов, по натуре она всегда была чересчур своевольна и задириста, она совсем не такая, какой подобает быть благовоспитанной девице. Она слышала этот упрек от многих из тех, кого знала, от очень многих.

Сжав рукоятку пистолета, Бет направилась к грабителю. Пистолет был на взводе, хотя и не был заряжен (но откуда об этом знать разбойнику?). Она осторожно ткнула его в бок носком своей туфельки; при этом она старалась держаться подальше от его рук, опасаясь, что он может только притворяться мертвым.

Он был ранен в грудь. Из раны сочилась кровь. Смешиваясь с дождем, она стекала в лужицу, в которой он лежал. Окрашиваясь в цвет крови, грязь становилась все краснее и краснее.

Бет проглотила застрявший в горле комок и приказала себе подумать о том, что перед нею преступник, который получил то, что заслужил.

Человек с седыми сальными космами не шевелился. Недоверчивая, осторожная по природе, Бет пристально вглядывалась в него, стараясь понять, дышит он или нет. Кажется, его грудь была неподвижна.

Собрав все свое мужество, Бет наклонилась над ним, нерешительно поднесла руку к его рту и не ощутила теплоты дыхания. Разбойник был мертв. Вздохнув с облегчением, девушка выдернула пистолет из его окоченевших пальцев и сразу же повернулась к кучеру. Ему ничем нельзя было помочь. Из пробитого в голове маленького круглого отверстия струилась кровь. Если бы не дождь, кровь залила бы кучеру все лицо и оно превратилось бы в зловещую ярко-красную маску. Но сейчас кровь узкими струйками стекала по его щекам на землю.