Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел

Рядом с Кларой сидело прелестное создание — девушка не старше двадцати лет с милым, открытым лицом. На ней было нежно-розовое платье и щечки ее пылали от тех пикантных, должно быть, историй, которые рассказывал Диггер.

Неужели это дочь Клары? Когда Ник в последний раз приезжал в Потлак, она была еще худой и угловатой девочкой. Он смутно помнил ее, да и то потому, что у нее были самые длинные косы, какие он когда-либо видел: белокурые, с золотистым отливом, они смешно мотались из стороны в сторону, когда их обладательница играла с другими детьми в мяч. Сейчас волосы этой милой девушки не были заплетены в косы, но цвет их не изменился, оставался такой же золотистый, теплый, словно обласканный солнышком. Как же ее звали? КАЖЕТСЯ, МАРТА, предположил Ник. Да, точно, МАРТА. Странно, что они с матерью все еще в Потлаке, все в том же «Шмеле». Ведь у них должен быть источник твердого дохода. Вот только насколько твердого?

— Ник?

Он отвел взгляд от Марты Мэсси и с улыбкой посмотрел на Брайди.

— Извините, — сказал он невозмутимо. — Я просто пытался вспомнить, где я видел некоторых из присутствующих здесь.

— И как? Успешно?

— Не совсем. — Ник кивнул головой в сторону маленького столика, стоящего на некотором расстоянии от всех остальных, за которым сидела молодая мексиканская пара. Они, казалось, не обращали никакого внимания на других, присутствующих в столовой. — Вот те, например, мне совершенно незнакомы, — сказал Ник, который в действительности думал о том, как привлекательна женщина за тем столиком. Она была чем-то похожа на Консуэлу Мондрагон. Интересно, в городе ли еще Консуэла, и по-прежнему ли она путается с Тагом Слоаном? Ник решил попробовать ее отыскать.

— Простите, — сказала Брайди и, сложив салфетку, положила ее около тарелки, — но я очень устала.

— Конечно, конечно, — произнес он любезно и, отодвинув стул девушки, помог ей встать. Ножки стула, скользнув по плиткам пола, заглушили на миг своим скрипом разговоры в столовой.

Она, в самом деле, слишком высокая, настоящая каланча. И эти волосы! Ее никак не назовешь нежным цветком. Брайди напоминала Нику тощую и постоянно недоедающую ворону. Причем, довольно крупную. У этой женщины были деньги и манеры, слишком много манер, черт бы их побрал! Она была еще и образованной. Но кроме лица в ее внешности не было ничего примечательного. Да и лицо это, хотя черты его правильные, не слишком отвечало вкусу Ника. Даже в мягком свете настольной лампы он находил его слишком худым. Мэллори предпочитал милые, пухленькие женские лица, с мягким, детски-доверчивым выражением.

Ник предложил Брайди руку, и она, не задумываясь, взяла ее. Отлично.

— Должно быть, вы устали, Брайди. — Он погладил руку девушки и скользнул пальцами к холодному браслету. — Разрешите мне проводить вас в вашу комнату.

«Слава Богу, — думала Брайди, поднимаясь с Ником по лестнице на второй этаж, — что это последние ступеньки, которые мне предстоит сегодня преодолеть».

Она старалась не думать о дне завтрашнем, а также о днях, неделях и месяцах, которые впереди.

И когда рука Ника приобняла девушку за плечи, она не стала сбрасывать ее с себя. В длинном коридоре, на расстоянии пятнадцати футов друг от друга горели лампы, но их неяркого света было явно недостаточно. В каждой новой тени Брайди видела пауков или гремучих змей, которые только и ждали удобного момента, чтобы вцепиться в первую женскую ножку, проходящую мимо. Ощущая на своих плечах руку мужчины, Брайди чувствовала себя гораздо увереннее, а уверенности ей как раз сейчас и не доставало, хотя она и не хотела признаваться себе в этом.

— Разрешите мне, — сказал Ник, когда они подошли к дверям комнаты, и взял из рук девушки ключ.

— Я не понимаю, зачем нужен этот город, — сказала Брайди, тупо наблюдая за тем, как ключ поворачивается в замке. — Ведь здесь практически никто не живет. Большинство лавок брошены. Почему бы тем людям, которые еще остались в Потлаке, не поискать себе более цивилизованные места для проживания?

Ник оторвал взгляд от замка, который никак не хотел открываться, и покачал головой.

— Думаю, они просто привыкли к этому городу, — ответил он, погодя некоторое время. — И потом, здесь есть Слоан. — С этими словами Ник снова нагнулся к замку.

— Вы имеете в виду Таггарта Слоана?

Брайди почувствовала, как при упоминании имени этого человека, ее словно обдало горячей волной: ОН ЗНАЛ, ЧТО ТВОРИТСЯ В ЭТОМ ГОРОДЕ.

— А как, интересно, он может удерживать здесь людей? — презрительно фыркнув, спросила она.

Замок, наконец, поддался. Ник нажал на ручку двери, и та, скрипнув, отворилась. Мэллори зажег спичку и вошел в комнату первым. Пока Брайди ожидала на пороге, он ловко обогнул ее чемодан, который Абнер поставил посреди комнаты, и подошел к бюро.

— Слоан — безумец, — ответил он, зажигая лампу.

Задув спичку, Ник направился к французским дверям, ведущим на широкий балкон, и сделал знак Брайди следовать за ним.

Девушка вошла на балкон и почувствовала, как мужская рука снова обвила ее плечи. На этот раз в его прикосновении было не просто желание приободрить ее, а нечто большее. Брайди невольно вздрогнула, когда на какой-то миг в памяти всплыло лицо Джонни, но она постаралась побыстрее отогнать от себя это наваждение. Джонни ушел в море и не вернулся. «А НИК — ЭТО НЕ ДЖОННИ, — напомнила она себе. — ОН ПРОСТО ЕДИНСТВЕННЫЙ НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК В ЭТОМ ГОРОДЕ. И ЕДИНСТВЕННЫЙ ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ». По крайней мере, он единственный здесь человек, который не ругается, как сапожник, и единственный, кто открывает перед нею двери и помогает сесть.

Ей было легко и спокойно рядом с Ником. «НО ЭТО НИ О ЧЕМ НЕ ГОВОРИТ, ОН ПРОСТО МОЙ ДРУГ. МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ ДРУГ. А ДРУГ МНЕ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ НУЖЕН».

С высоты балкона был виден почти весь Потлак, круто спускающийся вниз, и целые мили бескрайней равнины, и черные силуэты гор.

Мэллори махнул рукой в сторону каких-то пестрых теней, маячивших вдали в мерцании тусклого света луны.

— Это и есть безумие Слоана, — объяснил он. — Вы сможете увидеть это завтра, когда взойдет солнце.

Брайди прищурилась, пытаясь разглядеть получше, но ничего не помогло.

— А что это?

— Железнодорожная станция.

Брайди выпрямилась и почувствовала, что рука Ника крепче обняла ее. И было так приятно ощущать на себе его руку.

— Станция? Вы хотите сказать, что мы тряслись все эти четыре дня в дилижансе, в то время как можно было преспокойно доехать до Потлака на поезде? Но почему же тогда…

Смех Ника не дал девушке договорить.

— Нет, Брайди. В этом-то и заключается безумие Слоана. Станция-то есть, а вот самой железной дороги нет. Чем Слоан и удерживает здесь всех: обещаниями проложить железную дорогу! Он кормит жителей города этими обещаниями уже не один год. А еще он пообещал восстановить Датч Флэт и сделать так, чтобы крестьяне, живущие там, снова кормили всех горнорабочих, которые приедут сюда, как только он запустит Парагон Фо.