Дженнифер Хеймор - Сезон обольщения

Бекки рывком поднесла сжатый кулак ко рту и прикусила костяшки пальцев.

— Он на корабле?

— Я не уверен… — нахмурился Тристан.

— И он рискнул показаться в Лондоне?

Тристан пожал плечами:

— Возможно. Ведь лучшее средство сбежать отсюда стояло на якоре у пристани на Темзе.

Бекки решительно поднялась с места:

— Отведи меня туда. Пожалуйста, Тристан…

Тристан остановил ее жестом поднятой руки:

— Погоди, Бекки. «Глориана» ведь уже ушла из Лондона. Вчера днем, во время прилива.

Это известие опустошило ее, лишило воздуха. С несчастным видом Бекки опустилась обратно на диван.

— Так если он был на борту…

— Тогда он уехал.

— Но куда… куда они направились?

— В Вест-Индию. На Ямайку.

Вест-Индия… Такой далекий мир… Бекки с трудом поднялась на дрожащих ногах.

— Прости меня, Тристан… мне надо немного побыть одной.

Он также поднялся, протянул к ней руки и коротко ее обнял.

— Понимаю. Прости. — Потом взял ее за подбородок. — Увидимся вечером за обедом.

— Да… хорошо, — пробормотала Бекки, неровной походкой направляясь к лестнице, ведущей наверх. Отыскав в гардеробе самое теплое свое пальто, она сказала Кейт, что идет на прогулку. Джози собралась было ее сопровождать, но, слишком хорошо зная свою госпожу, поняла, что Бекки хочет, чтобы ее оставили в покое, поэтому последовала за ней на весьма почтительном расстоянии.

Казалось, вот-вот пойдет снег. Холодный воздух хлестал по щекам, но Бекки, шагая по Мейфэру, едва обращала внимание на погоду. Она понимала, что не отыщет «Глориану». Даже если бы корабль до сих пор оставался в порту, то доки все равно слишком далеко. К ним можно пройти, только если сначала миновать кварталы, слишком опасные для одиноких прогулок. Но что-то влекло Бекки в этом направлении.

Хотя бы взглянуть на реку и помечтать, что Джек где-то рядом…

Она дошла до самого Тауэра, после чего решила все-таки повернуть домой. Было уже поздно, надо было вернуться, прежде чем родные начнут волноваться. Да и не могла она прогулять здесь все Рождество. Оглянувшись через плечо, Бекки увидала недовольно нахмуренную Джози. Очевидно, служанка решила, что они и так уже забрались слишком далеко.

Бекки поравнялась с воротами Тауэра. Гарретт вполне мог оказаться здешним узником, если бы его обвинили в убийстве Уильяма. Но Джек, в отличие от Гарретта, не был вельможей. Поэтому его, по всей вероятности, заточили бы в Ньюгейт, где содержались преступники попроще.

Бекки прошла еще немного вперед. Она не готова была праздновать Рождество в кругу семьи — во всяком случае, не теперь. Еще всего лишь несколько минут, и она повернет домой. Глубоко погрузившись в невеселые мысли, Бекки продолжила свой путь.

Она не могла ждать, пока Джек на «Глориане» вернется из Вест-Индии. Да это к тому же бесполезно. Не только поищу, что «Глорианы» не будет еще несколько месяцев, но потому, что, когда корабль вернется, Джека скорее всего не будет на борту. Он не может вернуться в Англию.

А значит, Бекки следует отправиться за ним. Надо собираться в Кингстон. И как можно скорее.

Что-то твердое ткнуло ее в бок. Пораженная, Бекки отшатнулась, но длинная сильная рука обняла ее за талию и прижала к долговязому телу. Она опустила глаза — на уровне пояса поблескивал металл, спрятанный от других пешеходов широкой полой черного; плаща, которой незнакомец окутал их обоих.

— Ш-ш… — Долговязый прижимал ее к себе одной рукой, а другой крепко вдавливал дуло пистолета ей в бок. — Идите как ни в чем не бывало, миледи.

Ахнув, Бекки подняла глаза к бледному лицу мужчины и внезапно поняла, кто это.

Инстинкт велел ей закричать, вырваться на волю и убежать в безопасное место, но она поборола свой первый порыв. Ведь пистолет был возле самого ее бока. Этот тип очень даже запросто мог пристрелить ее прямо здесь, посреди улицы.

Наверняка этот человек понимает, что Бекки не настолько смела, чтобы в одиночку отправляться гулять по городу. В последний раз оглянувшись на Джози киле Тауэра, Бекки почти совсем забыла о ней. Но теперь она уже боялась оборачиваться и искать служанку глазам. Она не хотела даже намекнуть этому человеку, что за ним, может наблюдать кто-то третий, поэтому сказала самым простым, спокойным тоном:

— А вы Том, не так ли? Том Уортингем?

У него была очень длинная и очень худая шея; кадык выразительно проделал путь вниз и вверх, он нервно сглотнул. Делая вид, что смотрит прямо вперед, Том покосился на Бекки:

— Давайте-ка прогуляемся немного, вы не против?

Выражался он вполне изысканно, но Бекки это не удивило. Да и могло ли удивить, ведь Джек рассказывал, что Том — сын викария.

— Очень хорошо. — Она старалась дышать как можно ровнее и ни на секунду не выпускала из внимания ни мостовую перед собой, ни мужчину, который крепко прижимал ее к себе. От него почему-то пахло старым, пожелтевшим и скручивающим по краям пергаментом. Не то чтобы Бекки был отвратителен этот запах — он напоминал ей запах книг, — но, уж во всяком случае, мужчине он не добавлял привлекательности.

Да и все прочее в нем не вызывало симпатии: слишком худ и костляв, с желтым одутловатым лицом… Был ли он пьян? Бекки даже затошнило, когда она задумалась над тем, какую дополнительную угрозу он мог представлять, если бы оказался пьян. Однако от него не пахло спиртным.

Губы его изогнулись — не столько улыбка, сколько оскал черепа.

— С вами так легко я приятно было прогуляться, миледи. Мы почти дома.

— Дома? Где?.. — Она не договорила. Только тут стало понятно, что они уже у самых доков. Оказывается, она ухитрилась пройти через всю стройку на доках Сент-Кэтрин, где сегодня, в праздничный день, было пустынно, и даже не осознала, как далеко забралась.

Уортингем тихонько хихикнул:

— Скоро сами увидите.

Его вежливость показалась ей довольно странной. Интересно, хватит ли у него духу сделать это — нажать на курок, выстрелить в нее, — если вдруг она вздумает позвать на помощь или побежать? Она ощущала, как дрожат егоруки. Заставляя себя идти вперед, Бекки потихоньку изучала этого человека. Он выглядел напуганным. Бекки вспомнила: Джек говорил ей, что Том в отчаянии.

Они шли по улице мимо портовых складов. Здесь неподалеку, как сказал Тристан, стоял на якоре корабль Джека. Но «Глориана» уже покинула порт. Стараясь сохранять спокойный голос, она спросила:

— Вы взяли меня в заложницы?

Уортингем помялся, потом произнес:

— Какую сумму назвал вам наш друг Джек, миледи?

— Он не называл. Я сама узнала. Смею заметить, у меня есть привычка знакомиться с содержанием всех писем, которые приходят в мой дом, а вы были настолько внимательны, что прислали целых два — одно в Лондон, другое в Корнуолл.