Дженнифер Хеймор - Сезон обольщения

Он медленно кивнул и заговорил тихо, чтобы не привлекать внимания прохожих, хотя, по мере того как они уходили все дальше за пристань, количество людей на улице все уменьшалось.

— Я отправлю записку его милости с требованием некоторой суммы, гарантирующей вашу безопасность. Я не стану просить у него много. Впрочем, ваш брат — один из самых богатых людей Англии, не так ли? Попрошу всего несколько тысяч фунтов. Для него это вообще ничтожная сумма. Как только он пришлет мне деньги, я вас отпущу. Вы пойдете своей дорогой, я — своей.

— Ну хорошо, звучит все достаточно просто. — Голос Бекки выражал уверенность и спокойствие, но она никак не могла собраться с мыслями, а колени подкашивались. Она прикусила щеку изнутри — очень старалась сохранить уверенный вид. Сколько еще придется идти с прижатым к боку пистолетом? Он уже и так набил ей синяк. Теперь, когда все это закончится, наверняка над бедром будет круглая отметина.

Джек сказал, что Том в беде. А ведь когда-то Уортингем был джентльменом. Должно быть, ему самому угрожали тяжкими последствиями, если он не уплатит этот крупный долг. Иначе едва ли он зашел бы так далеко, стал бы так рисковать посреди бела дня, да еще в Рождество.

— Вот мы и пришли. — Уортингем остановился у дверей тускло-коричневого здания, фасад которого растянулся на целый квартал. Похоже, они были где-то в Шадуэлле или Уоппинге. Бекки ни разу не попадала в эту часть Лондона. Все здесь казалось еще более серым и мрачным, чем сердитое небо над головой, а испарения от сточных канав и помоек, поднимаясь кверху, пропитали весь воздух.

Но где же Джози? До сих пор Бекки ни разу не оглянулась. А вдруг Уортингем успел что-то сделать с ней? Или она убежала, как только увидела незнакомца, который приблизился к госпоже? Но Джози бы так не поступила… наверное. Бекки верила в ее храбрость и надеялась, что она не станет удирать прочь при первых же признаках опасности. Однако раньше как-то не приходилось испытывать ее в необычных обстоятельствах. Так что совершенно непонятно было, где она находится сейчас. Бекки уже хотела прямо спросить Уортингема, что он сделал с ее служанкой, но это могло бы поставить Джози в опасное положение, поэтому она решила держать язык за зубами.

Она снова поглядела в длинное лицо Уортингема. Неизвестно почему, но этот тип не так сильно пугал ее, как Уильям в последние дни своей жизни. Бекки подумала, что он скорее всего не собирается ни насиловать ее, ни бить, хотя наверняка будет угрожать, добиваясь, чтобы Гарретт ему заплатил.

Но что за наивность! Как раз весьма возможно, что он изнасилует и убьет ее потом. Она же не от сотворения мира знает этого человеку! А вдруг он еще хуже, чем Уильям?

Однако он много лет был другом Джека. Они вместе выросли и полагались друг на друга долгие годы. Но потом между ними стала женщина.

— Проходите, миледи. — Уортингем отворил серо-коричневую дверь и втолкнул Бекки внутрь. Она, спотыкаясь, вошла в темную прихожую, пропахшую мочой, после чего Том громко захлопнул входную дверь и запер на замок.

— Вы не собираетесь причинять мне вред?

Даже в этом мраке она сумела разглядеть, что Том старается не смотреть ей в лицо.

— Я сделаю то, что должен, если ваш брат поведет себя неправильно…

— О нет, — быстро возразила Бекки. — Вы получите свои деньги. Сколько нужно.

Он подтолкнул ее к узкой лестнице:

— Вы первая, миледи. Я — за вами.

Крепко прижимая дуло пистолета к спине Бекки, он подталкивал ее вверх по ступенькам, а потом — вдоль длинного узкого, едва освещенного коридора. В самом конце коридора была дверь. Выглядела она еще хуже, чем все остальное в этом ужасном месте. Она криво висела на расшатанных петлях, а возле ручки вообще треснула.

Бекки помялась и повернула голову через плечо.

— Я же могу закричать, — предупредила она спокойно. — Кто-нибудь услышит меня.

Том покачал головой:

— Конечно, закричать вы можете, да вот только на помощь никто не придет. В таких местах, как это, никто не обращает внимания на призывы о помощи.

Против ее воли зубы начали выбивать дробь. Бекки плотнее стиснула челюсти.

— Но я бы не советовал вам поднимать шум, — продолжал похититель. — Женские крики, как правило, действуют на нервы мужчинам. Поэтому, если вы почтете необходимым кричать, мне придется изобрести способ, чтобы заставить вас умолкнуть.

Говоря все это, Том возился с рассохшейся дверью. Наконец ему удалось открыть ее — искореженные петли издали громкий жалобный скрип.

Только тут, когда Том указал пистолетом на вход в комнату, Бекки сумела наконец разглядеть то, чем ей угрожали. Она знала об оружии достаточно, чтобы понять, что перед ней дорогой, хорошо сработанный пистолет с костяной рукоятью и медным барабаном.

— Садитесь, — приказал хозяин.

Комната была крошечная. В одном углу стоял стол, в другом — темная кровать. Между этими двумя предметами обстановки оставалось совсем немного места — только чтобы развернуться. Бекки шагнула к столу, но Том резко расхохотался:

— Ну нет, только не туда. Мне самому нужен стол. Я должен написать письмо.

Держась прямо, она присела на край узкой кровати и сомкнула пальцы в замок у себя на коленях.

— Как вы узнали, куда я пойду?

— А я и не знал. — Не выпуская пистолета, Том свободной рукой выдвинул из-под стола колченогую табуретку. — Со вчерашнего утра я дожидался возле дома вашего брата. Как только Джек отплыл, я понял, что вы моя единственная надежда.

Бекки с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть при упоминании о Джеке. Она чувствовала, как внимательно Том следил за ней, даже когда доставал листок бумаги и окунал перо в чернильницу.

— Но должен же быть какой-то выход. Способ достать деньги, не рискуя оказаться приговоренным к повешению, законный способ.

Том от всей души рассмеялся:

— Нет, мэм! Боюсь, я уже давно расстался с подобными надеждами.

— Так вы должны кому-то? — спросила она.

— О да! — с готовностью отозвался он.

— Кому именно?

— Людям, о которых вам лучше не знать, миледи.

— Но ведь вы джентльмен. Как вы могли связаться с подобными типами?

Уголки его губ опустились на мгновение, но потом он пожал плечами:

— Почему бы нет? Что такое «джентльмен», если он ничего не имеет? Ни денег, ни женщины — ничего, что он мог бы назвать своим. Вот и прячешься за своими демонами, потому что освободиться от них означает оказаться на свету, встать перед лицом крушения собственной жизни, не правда ли?

— Но, прячась за своими демонами, — пробормотала Бекки, — рискуешь превратиться водного из них…

— Может, это все-таки лучше, чем видеть, как рушится твоя жизнь?

— А теперь они угрожают вам, эти самые демоны. Требуют от вас денег, а вы не можете уплатить.