Шарлотта Физерстоун - Одержимый

Взгляд Анаис скользнул по лицу Линдсея и остановился на его плечах. Длинный черный бархатный камзол «деспота» был распахнут, под ним виднелся шелковый жилет насыщенного темно-красного цвета. Золотое шитье обрамляло манжеты праздничного камзола, а необычный воротник-стойка был выполнен в стиле «мандарин». Камзол выглядел довольно странно, но Анаис не могла не признать, что такой покрой очень подходил к высокой фигуре и широким плечам Линдсея. Цвет наряда казался особенно ярким на фоне его темных волос и загорелой кожи. Определенно, весь его облик нес на себе отпечаток восточной необузданности. Эти растрепанные отросшие волосы и поцелованная солнцем кожа, не говоря уже о бороде – том, что ни один уважающий себя джентльмен не отрастил бы и уж тем более не стал бы носить в обществе женщин, – все это имело привкус дикого восточного декаданса. Но если какой-нибудь англичанин и мог достойно выдержать сравнение с обольстительным султаном, то это, безусловно, был Линдсей.

Настороженность в зеленых глазах, казалось, исчезла, и его губы растянулись в медленной, чувственной улыбке, перевернувшей у Анаис все внутри.

– Борода тебя оскорбляет? Мать пришла в ужас, когда только-только увидела меня. Мне не преминули напомнить о том, как старомодно и не по-джентльменски носить растительность на лице в присутствии леди. Но ведь мне и без того никогда особенно не удавалось играть в джентльмена, не так ли?

Сглотнув стоявший в горле комок, Анаис в который раз усилием воли удержалась от желания взглянуть на него. Вместо этого она принялась внимательно рассматривать камин, украшенный гирляндами из еловых веток и связками остролиста и лавра. Анаис наблюдала, как оранжевые язычки пламени прыгают и танцуют в очаге, потрескивая стреляющими искрами, пока традиционное рождественское полено горело ярко и горячо. Она старательно изображала интерес к камину, чтобы не отвечать на этот острый, язвительный вопрос. О нет, она не позволит Линдсею втянуть себя в разговор и начать обсуждение того, чему лучше остаться невысказанным!

Так Анаис и сидела на своем месте, гадая, когда он утомится ее молчанием и отойдет к другим, более разговорчивым гостям. В конце концов Линдсей уселся рядом на диване, заняв подушку справа от Анаис.

– Почему ты сбежала от меня?

Вопрос прозвучал тихо, но самым мрачным из возможных тонов, в манере, красноречиво говорившей о едва сдерживаемом гневе. Этот резкий тон скользнул по нервам Анаис, разжигая ее собственную злость.

– Я искал тебя повсюду. Ты хоть знаешь об этом?

Да, она знала. Линдсей почти каждый день приезжал к ней домой, а когда Анаис убедила горничную сказать, будто она уехала в Лондон, отправился разыскивать ее там.

– Почему ты сбежала, Анаис?

– Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. И я попросила бы не говорить о подобных вещах здесь, – ответила Анаис, улыбаясь пристально наблюдавшей за ними леди Уэзерби.

– Где мы можем поговорить? – не унимался Линдсей, прижимаясь к Анаис все сильнее. Сейчас он был так близко, что его дыхание щекотало ей ухо. – Потому что нам нужно все обсудить, Анаис.

– Нам не о чем говорить. И нечего больше обсуждать. Я видела все своими глазами. Я узнала правду. Не нужны никакие объяснения.

– Взгляни на меня.

О, как бы Анаис сейчас хотелось, чтобы здесь появился Гарретт! Он помог бы ей выпутаться из этой в высшей степени неловкой, взрывоопасной ситуации. Ему всегда с необычайным блеском удавалось ее спасать. Гарретт мог бы спасти Анаис и теперь, освободив от чувственного взгляда Линдсея и воспоминаний об этих восхитительных губах, осыпавших поцелуями ее тело.

Рука Линдсея скользнула по парчовой подушке. Его пальцы коснулись дрожащих пальчиков Анаис, и он переплел их со своими, скрывая этот неподобающий в светском обществе жест в складках ее юбки.

– Пожалуйста, взгляни на меня.

Анаис отчаянно боролась с собой, стараясь не поддаваться отчаянной мольбе, звучавшей в голосе Линдсея, но чувствовала, как тает ее решимость, пока он все крепче сжимает ее пальцы своими… Спасение, однако, пришло – в лице Уэртинга, престарелого дворецкого Уэзерби.

– С вашего позволения, госпожа, – произнес он, обращаясь к леди Уэзерби. – Миссис Дженнингс и ее помощницы из магазина одежды ждут в прихожей, желая видеть леди Дарнби и ее дочерей.

– Прекрасно, – отозвалась леди Уэзерби. – Проводите их в темно-красную гостиную, Уэртинг. Мы прямо сейчас к ним выйдем.

Леди Уэзерби поднялась с кресла и окинула взглядом гостей.

– А почему никто не идет в танцевальный зал? Там сервированы горячие блюда, а позже мы сможем немного потанцевать. Энн, – окликнула леди Уэзерби, направляясь к девушке, чтобы взять ее за руку, – пойдем со мной. Давай сначала разберемся с твоей одеждой и позволим Анаис побыть еще несколько минут с моим сыном. Уверена, они горят желанием наверстать упущенное и наговориться за все прошедшие месяцы разлуки.

– Это было бы замечательно, леди Уэзерби, – ответила Энн, бросив молящий о прощении взгляд в сторону Анаис.

– Что ж, тогда пойдем, – скомандовала леди Уэзерби, сжав руку Энн в своей ладони. И, потянув за собой Энн, хозяйка дома удалилась, плотно закрыв дверь.

– Мне придется расцеловать маму за это!

Повернувшись на своей подушке, Анаис увидела, что Линдсей смотрит на нее, порочно усмехаясь.

– Думаю, мне тоже лучше пойти туда. В самом деле, мне не стоит пренебрегать возможностью заказать у миссис Дженнингс новый гардероб. Я ведь, разумеется, не могу по-прежнему брать платья взаймы у миссис Миддлтон, не так ли?

– Конечно нет. – Анаис заметила, как глаза Линдсея скользнули вниз по ее шее к выпирающим из декольте белым выпуклым грудям, которые явно не умещались в лифе. – Очевидно, миссис Миддлтон недостает такого роскошного бюста, которым тебя любезно наградили боги.

– Это было единственное платье, которое подошло для появления на публике, – произнесла Анаис, задыхаясь от волнения, когда Линдсей внезапно придвинулся еще ближе.

Его аромат окутал Анаис, мгновенно возвращая к ярким событиям прошедшей ночи. Она чувствовала тот же самый запах, когда Линдсей лежал поверх нее, – это был пряный, мужской аромат. Анаис задрожала всем телом, вновь переживая ощущения, которые Линдсей пробудил в ней, и принялась отодвигаться – до тех пор, пока не почувствовала между лопатками твердый подлокотник.

– Ты нужна мне… – Он последовал за ее движением. Грудь Линдсея оказалась так близко, что Анаис почувствовала мускулистые контуры его живота, который вздымался и опадал у ее округлого холмика. – Я хочу тебя вернуть. Ты отчаянно нужна мне, ты должна быть частью моей жизни! – Рука Линдсея потянулась мимо плеча Анаис, и его пальцы ухватились за край дивана, словно заключая ее в плен. – Никогда и никто не был нужен мне больше, Анаис. Я просто не могу выносить…