Кэтрин Кэски - Запретные уроки

— Более того, ты по собственному почину решила зарабатывать на жизнь трудом, тем самым помогая и своим близким. Ты ведь не стала играть в карты или выманивать у людей кошельки какими-нибудь фокусами. Ты учила детей, помещала статьи в газетах, даже целую книгу написала.

И снова он улыбнулся той же улыбкой, но что-то в ней было ненатуральное. Может быть, наоборот, — это она сама не чувствует себя естественно. Ведь, в конце-то концов, она стала трудиться не из-за того, что решила вдруг заработать средства для своих братьев и сестры. Нет же, она уехала в Бат и заняла там должность наставницы в школе только ради того, чтобы скрыться от мужчины, с которым вступила в интимную связь, сознавая, что он принял ее за другую женщину. Тогда это ее отнюдь не беспокоило.

— Как бы я хотел обнаружить в твоих братьях и в Присцилле такую же силу духа, чтобы они могли последовать твоему примеру. Но они никчемны и такими останутся до тех пор, пока… если это вообще случится… не поймут, что значит честь — для самого человека и для его семьи. А вот ты, Сьюзен, ты это уже усвоила и заставила отца гордиться тобой.

Сьюзен почувствовала дурноту. Она здесь сидит и слушает похвалы своему преображению в честную женщину.

А ведь она ничуть не изменилась. Если б это было не так, она уже носилась бы по всему Лондону, отыскивала бы герцога Эксетера, чтобы признаться: это она была тогда с ним в библиотеке. Она одна способна восстановить его честное имя и спасти от навязываемого ему брака!

Она встала с кушетки, подошла к секретеру и взяла из стопки листок бумаги. Обмакнула перо в чернила и торопливо набросала несколько строк.

— Что ты там делаешь, Сьюзен? — Отец сердито постучал тростью по полу. — Сейчас же сядь на место.

Не обращая внимания на его приказ, она посыпала записку песком, помахала ею и сложила в несколько раз, потом запечатала воском.

Увидев, что мимо гостиной проходит мистер Поплин, их единственный слуга, Сьюзен бросилась к нему, не успев придумать подходящий предлог для того, чтобы оставить отца в одиночестве.

— Сьюзен! — позвал он. — Вернись немедленно!

— Не могу, ваша светлость. У меня срочное дело, которое я и без того уже чересчур затянула. — Она быстро схватила с крюков у двери свой плащ и шляпку.

Мистер Поплин посмотрел на нее в крайнем недоумении, затем перевел взгляд на сидящего в гостиной отца. Судя по стуку трости, тот пошел вслед за Сьюзен. Надо уходить немедленно.

— Пожалуйста, проследите, чтобы это письмо было отправлено сразу же. — Она вложила записку в руку мистера Поплина. — Отвезите его сами. Не отдавайте никому, кроме самого адресата. Понятно?

Старик чуть заметно дрожал, но письмо взял и спрятал за спину, распахивая перед Сьюзен дверь. Девушка выбежала на площадь, свернула на Брук-стрит — отыскать экипаж, который доставит ее в Блэквуд-холл.

А там она признается в своих грехах Себастьяну… и любому другому, кому потребуется.

Блэквуд-холл

Уже смеркалось, когда Сьюзен добралась до цели и, высунувшись из кареты, посмотрела на Блэквуд-холл, вздымавшийся на вершине холма подобно мрачному черному утесу. На потемневшем небе не было ни тучки, и звезды ярко мерцали, похожие на множество свечей, горевших в окнах господского особняка.

Несколько опрометчивым было появиться здесь вот так, даже не прислав предварительно визитную карточку. Насколько она могла предполагать, Себастьян сейчас все еще находился в столице, разыскивая ее. Впрочем, гораздо вероятнее то, что он был поглощен делами молодой женщины, которая утверждала, будто это она во время приема была с ним в библиотеке… и теперь ждет ребенка.

Как, интересно, эта проныра мисс Астер разнюхала, что произошло тогда в библиотеке? Сьюзен была там одна, но в темноте даже не узнала того, что вступила в близость с герцогом Эксетером. Понятно, что и герцог не знал, кто именно был тогда его любовницей. Как же при этом едва начавшая выезжать в свет барышня ухитрилась сложить из разрозненных кусочков картину того, что произошло здесь в ту ночь, поставить себя на место Сьюзен и так расписать эту картину, что герцог будет вынужден ей поверить?

Этому Сьюзен могла найти только одно объяснение. Мисс Астер, несомненно, как-то связана с мистером Бузилам Редбейном — тем господином, который организовал пари в клубе «Уайтс». В этом случае девушка, обнаружив, что скоро родит дитя, решает возложить ответственное на Себастьяна, откуда-то прознав о том, что он и сам не ведает, с кем провел ту ночь в библиотеке.

Ну, об этом он сейчас узнает.

А скоро узнает и весь Лондон.

Экипаж остановился, кучер соскочил с облучка, открыл дверцу и помог Сьюзен выйти. Она вложила ему в несколько монеток и двинулась было к огромным двойным дверям особняка, но быстро передумала.

— Будьте так любезны подождать меня. Я скоро вернусь.

Кучер охотно согласился и снова забрался на облучок. Отсюда до Лондона было не близко — какой же уважающий себя кучер не пожелает возвращаться туда с седоком, у которого в кошельке звенят монеты, вместо того, чтобы тащиться в город задаром?

Входные двери отворились, когда она поднялась только на две ступеньки, и, к величайшему удивлению Сьюзен, ей навстречу вылетела Джемма.

— Ах, леди Сьюзен! Вы приехали наконец. Я ведь говорила опекуну, что вы приедете, а он утверждал обратное! — Джемма порывисто схватила Сьюзен за руку и провела ее по лестнице в большой вестибюль, там помогла снять плащ и шляпку, передала их стоявшему наготове лакею, который тут же исчез с глаз.

Сьюзен была буквально потрясена внезапно нахлынувшими на нее чувствами. До этой минуты она не понимала толком, как сильно скучала по Джемме и другим своим воспитанницам. Она наклонилась, обняла девочку, глаза наполнились слезами радости.

— Ох, я вижу, вы взволнованы! Я тоже сильно скучала без вас. — Тут до Сьюзен дошло, что девочка должна бы находиться в школе. — А почему вы здесь? Почему не в «Школе добродетелей» миссис Хадлстон?

— Я упросила ее светлость, — ответила Джемма, потупившись, — забрать меня из школы, когда вы ушли оттуда. Там все так сильно изменилось к худшему. Ваши уроки начала проводить миссис Хадлстон. И все стало… — голос ее дрогнул, — просто ужасно. Нам ни за что не разрешалось выходить за пределы школы, как и учительницам. На ночь нас запирали в комнатах — до самого утра. — Она обвила руками талию Сьюзен. — Но я так рада, что вы к нам приехали, и дядя тоже очень обрадуется.

Сьюзен обняла девочку за плечи и выпрямила — так, чтобы смотреть прямо в глаза.

— Ваш… дядя?