Алекс Айнгорн - Сердце и корона

— Меня? — вскрикнула королева, чувствуя, что у нее обрывается сердце. Она с надеждой вгляделась в его лицо.

Наконец, он заговорил.

— Когда-то, всего лишь два с половиной года назад, а кажется, что давно, я пришел к вам, надеясь на вашу помощь. Помните? Вы были юной неопытной девчонкой, вам до смерти хотелось стать настоящей королевой, и вам было очень смешно. Помните вы? Я знал, что вы презираете меня, что я для вас меньше, чем никто, но решил, что непременно добьюсь своего. Вы стали поощрять меня, давали мне титул за титулом. Мне хотелось верить в вашу искренность, и я почти поверил. Нет, я лгу, я поверил, поверил в то, чему хотел верить. А вы посмеялись надо мной. Я сам виноват. Я возомнил бог весть что о себе и был наказан. Я знаю, если б не Антуан, которого тогда вы любили, мне еще долго пришлось бы сидеть в компании с крысами. Но вам стало совестно перед его памятью, ведь мы были друзьями, и вы отпустили меня. Ради него! Как я вас ненавидел! За вашу насмешливость и надменность мне хотелось убить вас. Я отвечал вам такими же колкостями, но знали ли вы, что под ними я скрывал воспоминание о том, как вы говорите мне: «Хочу видеть вас помощником писаря». И смеялись мне в лицо. Я убил бы вас своими руками, но вы обезоружили меня доверием. Вам было удобно, правда, свалить на меня опротивевшие вам государственные дела? Я переносил унижение за унижением, и ради чего?

— Простите меня, Эжен, — проговорила она дрожащим от покаянных слез голосом. — Простите за все.

— А потом, — продолжал Орсини, словно и не услышав ее мольбу, — потом вы стали говорить мне, что разлюбили Антуана. Почему вам вздумалось выбрать меня наперсником своих сердечных тайн? Но кто ваш новый избранник, об этом вы не говорили. Я не мог догадаться. А потом это ваше письмо… Досадное недоразумение? Возможно. Так оно бывает. Хотел бы верить, что вы не нарочно подбросили его мне. Ведь так? Это бы было подлостью. Вы затравили меня. Я не знал, что делать, что думать. Вы улыбались мне, были ласковой, милой, внимательной. Вы говорили, что умрете, если я умру. Вы ведь говорили так! Мне не послышалось. Но я попросил у вас объяснений, и вы сказали нет. Тогда чего вы хотели? Я вас не понимал. Вы женили Миньяра на Жанне, их считают идеальной парой, а он все время около вас. Почему? Он не отходит от вас, а Жанна отошла на второй план. Вы могли бы честно сказать, что любите его. Простите мне мою болтовню… Я люблю вас. Мне больно, действительно больно.

Изабелла зажмурилась. Ей показалось, что почва уходит у нее из-под ног. Столько времени мучительной борьбы, терпения, мужества, наконец, принесли свои плоды, плоды с горьковато-сладким вкусом вины и счастья. Это был ее приз. Не зря она страдала и надеялась. Теперь он принадлежал ей. Ей!

Она приблизилась к Орсини.

— Вы неправильно поняли, — ласково произнесла она. — Я хотела Жанне счастья, и только. Я выдала ее замуж за человека, которого она любит. Мне самой Миньяр ничем не дорог. Я ничего к нему не испытываю. А что касается Жанны… Вы правы, я отдалила ее от себя, но вовсе не из-за Миньяра. Я думала, это из-за нее вы не ладите с Миньяром, что вы ее ревнуете. Вот и решила… Ей-богу, Миньяр здесь не причем.

— Я не верю вам, — задумчиво сказал Орсини. Изабелла, теряя контроль над собой, шагнула к нему.

— Но я вам верю, — шепнула она. — Вы ведь не солгали мне, правда? Правда, Эжен?

— Нет. Я не беру назад своих слов, — он выглядел отчужденным и несколько потерянным.

— Простите меня, пожалуйста, — умоляюще проговорила королева. — Не сердитесь. Верьте мне.

— Тогда будьте же прямодушной до конца. Кто он? Скажите, чтобы все стало ясно до самого конца.

— Я люблю вас. Этого вам довольно?

— Вполне. Но я не верю, — упрямо сказал Орсини.

— Почему? Что я вам сделала? Скажите же!

— Вы смеялись надо мной.

— Это было давно. И я уже попросила у вас прощения. Хотите, я повторю? Эжен, простите меня.

— Я прощаю вас, но… не верю.

— Почему? — вскричала она. — Почему?!

Он резко повернулся к ней и едко усмехнулся.

— Вы хотите меня сохранить, правда? Я не уеду, только признайтесь, вы ведь не любите меня?

— Люблю! — она сжала его запястья, вглядываясь в его упрямое лицо.

— Клянусь вам. Мое чувство к Рони-Шерье умерло, когда вы вошли в мою жизнь! Ради вас я сделала бы все, что угодно. Это ради вас я покорилась моему супругу. И ради вас я его убила. Я так боялась за вас, а вы не хотите мне верить. Я позволила вас стать тем, кем вы желали, я доверила вам мою честь как женщины и как королевы. Все уже поняли, что я люблю вас. Они посмеиваются за моей спиной. Но мне это все равно. А вы не верите… Кому же вы поверите, скажите же. Жанне? Спросите у Жанны, она вам скажет. Я давно поняла по ее глазам, что она догадалась. Спросите кого угодно, но верьте мне, умоляю!

Она отпустила его руки и поникла головой.

— Хорошо, верю. Но докажите мне свою любовь.

Она недоумевающе развела руками.

— Как? Какое доказательство вам требуется?

— Выходите за меня замуж.

— Замуж? — удивленно воскликнула Изабелла, которая ни разу об этом серьезно не думала. Самым дерзновенным ее мечтанием было, чтобы он занял место Антуана и играл бы ту роль при ней, что ранее несчастный юноша.

— Да.

— За вас?!

— Да.

Она не знала, что сказать.

— Но как же это? Это ведь невозможно.

— Отчего же? — поинтересовался Орсини с насмешкой в голосе. Она поняла, что он готов снова отвернуться от нее.

— Я все-таки королева, а не обыкновенная женщина.

— Вы же собирались оставить престол и стать женой Антуана. Почему это не казалось вам странным — тогда?

— Оставить престол? Кому? У меня нет наследников.

— Так ли это важно? Вы больше не связаны клятвой. Бланка де Лартуа умерла. Что вам теперь мешает? В конце концов, вы никогда не были очень хорошей королевой.

— Но…

— У вас есть родственники. Они с радостью станут править. Бланка не станет матерью королей. Что вас останавливает?

— Но я не собиралась за вас замуж, — растерянно сказала Изабелла.

— Минуту назад вы говорили, будто любите меня, — с укором вздохнул Орсини.

— Я люблю вас! — воскликнула она. — Но замуж! Это безумие! Из вас не выйдет мужа. У вас нет ни единого качества, присущего хорошему мужу.

— Это еще почему?

— Вы дерзкий, грубый и упрямый. Вас все терпеть не могут, разве что кроме меня. Вы несносны. Вы всем говорите колкости и грубите. Вы ругаете даже меня. Никогда никому доброго слова не скажете.

— Еще что?

— Вы заносчивый, самолюбивый, высокомерный. Вам нравится унижать людей и подчеркивать свое презрение к ним. Это никому не приятно.

— Еще?

— У вас дьявольский характер, — распалилась Изабелла. — Вы ни с кем не можете ужиться. От вас сбежали все подчиненные, сколько бы казна им не платила. У вас нет друзей, вы всех оттолкнули. Вы посмеялись даже над Бонди, даже он, такой уравновешенный, видеть вас не может. Вы довели Миньяра не нервных судорог. Мадемуазель де Моль хотела заставить меня бросить вас в тюрьму, вы назвали ее потаскухой. При всем дворе!